Лучше надеть обычные черные брюки и кремовую блузку, которую она купила на распродаже в прошлом году. В тот момент она не понимала, зачем вообще ее купила, но цена была ничтожно низкой, так что она попала в ловушку, не будучи готовой уйти и оставить ее висеть там за такие копейки. У нее имелась в голове какая-то смутная идея слегка оживить ее, так как она была слишком «офисной», но руки так и не дошли. По крайней мере, блузка наконец-то будет выгуляна.

Эди разложила свой наряд на кровати и оделась в свои привычные рабочие джинсы и футболку. Даже работая в фартуке, она не хотела рисковать тем, что может что-то пролить на блузку, поэтому планировала стремглав бежать до дома и переодеться непосредственно перед собеседованием.

* * *

Она все еще не могла поверить, что идет на собеседование туда, где уже проработала несколько лет. Ощущения были странными, но у нее не было времени думать об этом, так как в чайном магазинчике «У Пегги» ее помощь требовалась в ту же секунду, как только она переступила порог, и вплоть до момента, когда она выбежала на улицу, крича Бетти, что скоро будет.

Бетти сопроводила ее невнятным «да ладно», когда Эди выскочила из чайной и побежала домой, чтобы побить мировой рекорд по переодеванию.

Тяжело дыша, она влетела домой и поднялась вверх по лестнице, параллельно снимая футболку через голову и прыгая через две ступеньки, но потом все-таки пожалела, что не была аккуратнее, так как пришлось вновь поправлять пучок.

Боже, она так разволновалась, когда взглянула на время. Оставалось пять минут. Пять. Ужас!

Скинув туфли, она стянула с себя джинсы и надела брюки, затем засунула руки в рукава блузки. В спешке она застегнула ее неправильно, так что пришлось начинать все сначала, ругаясь на чем свет стоит.

Ну зачем, зачем она заставляет себя проходить через это? Она же абсолютно счастлива, работая у Стиви. Зачем весь этот стресс? Если бы она продолжила работать в чайной, то в свободное время смогла бы продолжать баловаться шитьем. Не было никакой необходимости менять такую идеальную работу на другую, о которой толком ничего не известно.

Не помогало и то, что она так и не успела поговорить об этом с Джеймсом. Ей очень хотелось услышать его мнение, но, когда он перезвонил, она как раз укладывала Дэнни спать, а потом он сам уже не брал трубку. Впрочем, он отправил ей смс и написал, что верит в нее и что она идеально подходит для этой работы – очень мило с его стороны. То, что он так верил в нее, было очень трогательным и придало ей сил.

Финальный взгляд в зеркало (она все еще не была довольна своим пучком), и она готова выходить. Перед тем, как выйти во двор, Эди сделала глубокий, успокаивающий вдох.

Самое худшее, что может случиться? Ее не возьмут на работу.

Изменит ли это ее жизнь к худшему? Нет.

У нее все равно останется работа (которая ей нравится, несмотря на поход на собеседование), крыша над головой и замечательный, внимательный мужчина, в которого она постепенно влюбляется…

Так, стоп – сейчас не об этом стоит думать. Ей нужно было сфокусироваться на работе, которую она жаждала получить и в которой была хороша, а не о влюбленности в…

Стоп!

Возьми себя в руки и сосредоточься, сказала она себе, расправляя плечи и вступая на мощеную мостовую.

Ты все сможешь, ты все сможешь, ты все сможешь…

Эди задумалась, стоит ли ей постучать или просто зайти внутрь. На секунду ее рука зависла над ручкой двери, затем она все-таки нажала на нее, открыла дверь и зашла в магазин, в который вкладывала свое сердце и душу на протяжении последних шести лет.

На диване сидел Джеймс с широкой улыбкой на лице.

– Что ты здесь делаешь? – прошипела она. – Уходи. Я позвоню тебе позже.

– Я хотел сделать тебе сюрприз.

– Тебе это удалось, а теперь уходи. – Она огляделась, вытягивая шею, чтобы заглянуть через примерочную в офис. – Где она? – прошептала Эди.

– Кто?

– Женщина, с которой у меня должно быть собеседование.

– Полагаю, я и есть она.

Эди слегка качнула головой. Она обожала этого мужчину, но сейчас ей хотелось, чтобы он ушел и дал ей спокойно сходить на собеседование. Она и так достаточно нервничала, так что внезапно заявившийся бойфренд был абсолютно ни к чему. И как вообще новый владелец впустил его сюда, ведь он вряд ли выглядел как тот, кому нужно купить свадебное платье…

Джеймс продолжал смотреть на нее с улыбкой.

Внезапная мысль пронеслась в ее голове, прежде чем медленно опуститься в редко надеваемые ею лодочки.

– Так это ты? – тихо сказала она.

Он кивнул.

– Я.

– Но зачем?

Его улыбка слегка померкла.

– Я знаю, как ты любила свою работу, несмотря на нелюбовь к миссис Каррингтон, и когда я услышал, что бизнес продается, я…

Ярость захлестнула ее. Как он мог? Кем он вообще себя возомнил?

– Да как ты смеешь!

– Что, прости?

– Я не нуждаюсь в твоих подачках, – огрызнулась она, испытывая больший гнев, чем когда-либо.

У Джеймса отвисла челюсть, а глаза широко раскрылись в недоумении.

– Мне не нужна твоя жалость, или твое сочувствие, или твое благородство, – кричала она, не позволяя ему вставить ни единого слова. – Не стоит думать, что ты знаешь меня лучше меня самой, и, что самое главное, мне не нравятся люди, которые думают, что могут меня купить. Я не продаюсь, мистер! – С этими словами она выбежала из магазина и хлопнула дверью, сопровождаемая бешено звенящим колокольчиком.

Она уже добежала до арки, прежде чем снова услышала звон и догадалась, что Джеймс бежит за ней.

Развернувшись и уперев руки в бока, она крикнула:

– Даже не утруждайся. Просто. Не. Утруждайся. Я больше не хочу с тобой разговаривать. Никогда! – Последнее слово застряло у нее в горле, и ей стоило больших усилий не разрыдаться.

Да как он посмел! Она думала, что он заботится о ней, но он заставил ее почувствовать себя обыкновенной любовницей богатого мужика, купив для нее эквивалент шикарных апартаментов. Он, скорее всего, понимал, что она никогда не примет от кого-либо подобный подарок, поэтому решил воспользоваться ее слабостью, сыграть на ее любви к шитью и мечте однажды открыть собственный магазин.

Она не смотрела, куда идет, и едва услышала гудок, когда вышла на дорогу прямо перед машиной, заставив водителя резко ударить по тормозам и накричать на нее.

– Плевать, – пробормотала она в