ответ. Если бы подобное случилось с ней пять минут назад, она была бы в ужасе и долго бы извинялась, но сейчас ей было наплевать на чувства других людей. Он же успел затормозить, правильно, так что чего жаловаться?

Когда она переходила дорогу, мысли метались в голове как крысы в лабиринте. Если Джеймс купил этот магазин с целью подарить ей, то она теперь его владелица? Лучше бы он этого не делал, иначе она заставит его пожалеть, что он вообще родился на свет. Или он купил его для того, чтобы позволить Эди управлять им? Впрочем, такой сценарий ее тоже не устраивал. Он был бы ее боссом, ее работодателем, а это было бы неправильно.

Что ж, придется ему теперь найти какую-то другую девчонку, чтобы она управляла магазином, так как Эди не собиралась на это соглашаться. Или научиться чертовски ловко шить.

Она нырнула в чайную, сдергивая сумку с плеча, и побежала в кухню, чтобы кинуть ее на ближайший стол. Когда она вышла в зал, первым человеком, кого она увидела, была Бетти.

– Могла бы и предупредить меня, черт возьми, – сказала она. – Если бы я знала, кто купил «У Мойры», то не выставила бы себя такой идиоткой.

– А ты выставила себя идиоткой?

– Давай не будем об этом, – сказала она.

– Никогда не поздно передумать.

Эди в недоумении посмотрела на нее.

– Ты думаешь, что я такая? – требовательно спросила она и почувствовала, как слезы начали щипать глаза и угрожали вылиться на ее горящее лицо.

Бетти бросила на нее странный взгляд и уже собиралась сказать что-то, но старушка успела убегаться за те пятнадцать минут, что Эди отсутствовала в чайном магазинчике, так как он был переполнен посетителями. Нужно было принимать заказы, приносить их, убирать со столов. У Бетти было много работы, и у Эди тоже. Ей нужно было как можно быстрее отойти от шока, отодвинуть свое разбитое сердце на второй план и начать заниматься тем, за что ей платили деньги.

* * *

У нее будет достаточно времени, чтобы поплакать в одиночестве у себя дома.

Впрочем, предстояло подумать еще кое о ком, кому будет столь больно от того, что Джеймс перестанет быть частью их жизни – о Дэнни.

Глава 40

Наступили летние каникулы, и Дэнни на пару недель был записан в летний лагерь, чтобы дать маме немного отдохнуть. Сегодня у них планировалось путешествие в «Мир Кэдбери»[4], так что у Эди был целый час наедине с собой, прежде чем нужно было забирать сына. Ей хотелось провести его, лежа на кровати с бокалом вина и жалея себя.

Вместо этого ей пришлось заняться готовкой еды для ребенка, который, скорее всего, вернется домой на пике возбуждения из-за переизбытка сахара, но совсем скоро станет усталым и раздражительным в результате длинного и беспокойного дня.

Пока Эди нарезала овощи и готовила курицу на гриле, ее мысли постоянно возвращались к Джеймсу и его поступку. На работе ей удавалось игнорировать свои чувства, потому что в чайной оставались только она и Бетти, так что у нее едва ли хватало времени думать о чем-то другом, кроме следующего заказа. Даже когда ажиотаж слегка утих, как обычно происходило ближе к закрытию, оставалось еще очень много дел типа уборки и подготовки к завтрашнему дню. Ей было неловко оставлять Бетти одну наедине с кучей выпечки, но та выставила ее за дверь, сказав: «Иди домой и приведи себя в порядок».

Собственно, это она и сделала: по крайней мере, отправилась домой. А вот приведение себя в порядок было совсем другим делом, на которое уйдет много времени и сил. Черт возьми, она же начинала к нему привязываться. Сегодня она даже призналась сама себе, что любит его.

А теперь гляньте на нее. Сопливый жалкий комочек, который не мог списать свои слезы, стекающие по щекам, на лук, который она нещадно кромсала.

Почему же она потеряла бдительность и позволила так себя ранить? Нужно было держать его на расстоянии – они могли бы просто остаться друзьями, – но он разрушал ее защиту день за днем, как одну из стен своего дома, пока она не рухнула окончательно и он не добрался до ее сердца.

Теперь она полностью сломлена. С разбитым сердцем. Как он мог так с ней поступить? Будто бы она готова стать его собственностью, если он бросит в ее сторону достаточно денег? Эди знала, что в мире есть такие женщины, но она не была одной из них, и ей было больно оттого, что он считал ее таковой. Его деньги, его титул (при условии, что он у него есть), его положение в обществе ничего для нее не значили. Он нравился ей (можно даже сказать, она любила его) за дружелюбные манеры и простоту, но ему обязательно нужно было взять и все испортить, сделав что-то в духе Джулии Феррис, – проехаться по чувствам и желаниям других людей. Он повел себя с ней так же, как Джулия вела себя с Тией, и Эди это не понравилось.

Ну вот, она опять злится. Впрочем, и ладно. Это явно лучше, чем чувство опустошенности.

Пришло время забирать Дэнни. Надо взглянуть правде в глаза и не дать сыну увидеть, как она расстроена.

– Я сидел в автобусе рядом с Джеком. У него новый папа, – объявил Дэнни, как только увидел ее. – Я сказал ему, что у меня тоже новый папа.

О нет… Она моргнула, чтобы смахнуть слезы, отчаянно пытаясь не дать им пролиться.

– Джеймс не твой папа, Дэн.

– Я знаю, что он не мой настоящий папа, но он бы мог стать моим новым папой. Как у Джека. У него уже было три папы, – добавил Дэн. – Мне не нужно три. Достаточно просто Джеймса.

Почему именно сейчас? Если бы Дэнни сказал об этом вчера, она бы напряглась, но отнеслась бы к этому спокойнее. Но сегодня он как будто вновь вонзил нож в ее и без того разбитое сердце.

И как теперь сказать ему, что они больше не будут видеться с Джеймсом?

Она подождала, пока он доест (сама Эди лишь размазывала еду по тарелке) и возбуждение уступит место зевкам и относительному спокойствию, прежде чем затронуть эту тему.

– Помнишь, ты спрашивал меня сегодня о Джеймсе? – начала она, хотя он скорее рассказывал, а не спрашивал.

Дэнни кивнул, но его внимание было больше сосредоточено на мультике по телевизору, чем на ней.

– Он не будет твоим новым папой, – мягко сказала