Глава 20.2

Размышляю над этой своей дилеммой я ещё долго. С учётом, что скорость, с которой я еду — максимально низкая, времени предостаточно.

И…

— Придумала! — выдаю по итогу с самым торжественным видом.

Саму себя поздравляю, включая правый поворотник.

Посетившая идея нравится настолько, что обо всём сопутствующем и знать не хочу.

— Что именно? — заинтересовывается опекун.

Так сразу, разумеется, не признаюсь. Сперва прикладываю ещё немного усилий, а машина повторно за этот вечер прижата к обочине.

— Выходи, узнаешь, — улыбаюсь ему в ответ, потянувшись к аудиосистеме, включая ту.

Зазвучавшая музыка совсем незнакома, но мелодия плавная, тягучая и мне тоже нравится. Оставляю, как есть. На улицу выбираюсь первой. Не забыв утащить и его с собой за руку.

— Хм… — кажется, начинает догадываться о дальнейшем бывший муж моей матери.

Мимо проносится парочка автомобилей. Дорога впереди тянется на спуск, мы находимся на своеобразной вершине, с которой в наступивших сумерках отчётливо виден загорающимися огнями город. Остывающий после палящего солнца воздух я втягиваю в себя полной грудью. Сжимаю мужскую ладонь крепче. Медлю ещё всего секунду, прежде чем уложить её себе на талию, а затем свои ладони — на его широкие плечи. Сердце начинает биться сильнее, а кислород в моих лёгких оседает небольшой тяжестью, когда я прижимаюсь к нему ближе. И да, поддаюсь льющемуся ритму мелодии, прикрывая глаза, уткнувшись лбом в белую рубашку.

— Учти, придётся тебе терпеть не меньше минуты, а то на пятьдесят девять секунд что-то вроде того уже бывало, — предупреждаю с капелькой лицемерия.

Не стану же я признаваться в том, что и в самом деле никогда не танцевала с мужчиной?

И без того опасаюсь поднять голову и увидеть его реакцию на такую мою выходку...

Хорошо, не приходится.

Его ладонь на моей талии соскальзывает чуть ниже, сжимает немного крепче. Другая — ложится симметрично ей на другую сторону моих бёдер. Ещё один мой короткий выдох и вдох, а расстояние между нами становится настолько ничтожным, будто весь мир становится тесным и ни за что невозможно иначе.

— Учту, — раздаётся тихое и вкрадчивое от него.

А я снова улыбаюсь. Малодушно наслаждаясь тем, что это моё испытание начинает нравиться мне ещё больше.

Как и вообще всё то, что может быть связано с Адемом Эмирханом…

Я схожу с ума?

Возможно.

Но очень уж маняще и увлекательно ощущается каждое мгновение, в которое я поддаюсь этому соблазну.

Почти влюбляюсь…

В то самое поселившееся глубоко внутри чувство, когда на душе так спокойно и тепло.

И не только в него…

А ещё, кажется, я размышляю об этом куда дольше, чем ту же обозначенную минуту, пока крепкие объятия укачивают и дарят это намертво поселившееся внутри чувство. Пропускаю момент, когда музыкальный ритм сменяется иным. Поднимаю голову, чуть отстранившись лишь потому, что слышу:

— Пожалуй, я тоже выберу действие.

Вроде бы и не сказал ничего такого. Но тронувшая его губы улыбка чувствуется даже в голосе. Я не могу не убедиться в этом. Вот и убеждаюсь. Тоже снова улыбаясь в ответ.

— Тогда, пожалуй, это будет то же самое, — и нет, я совсем не про танец. — То, чего ты никогда не делал прежде. Только никакого времени на раздумья я тебе не оставлю, — добавляю условием. — У тебя та же минута.

Да, усложняю для него задачу.

Должно же быть у меня хоть какое-то преимущество?

Хотя, кажется, его у меня в любой случае нет.

Ни тогда, когда он…

— Оно мне и не нужно, — привычно насмешливо отзывается опекун. — Я всегда точно знаю, чего хочу.

То ли констатация факта. То ли предупреждение. А может и вовсе… обещание. Чего? Не уверена. Но ещё пара мгновений и я подхвачена выше, оторвана от земли, а затем усажена на капот. Не отходит. Опомниться тоже не позволяет. И вновь нет между нами никакого расстояния. Мои колени плотно прижаты к нему с обеих сторон. Вместе с тем одна из его ладоней поднимается выше, ложится мне на шею и чуть сжимает, вынуждая не опускать голову, вместе с тем ласково погладив большим пальцем по моей щеке. А я и не думаю ослушаться. Как смотрю в беспроглядно чёрный взор, так и не отвожу взгляд.

Разве возможно иначе?

Тогда, когда часть меня отчаянно желает там утонуть. Ведь столько всего зарождается в нём. Глубоко.

Увязла…

Не сразу замечаю даже, как другая его ладонь тоже перемещается. Немного выше ворота моей рубашки. Подцепив пальцами узел галстука, ослабляет и тянет, плавно и медленно освобождая меня от него. Алый шёлк скользит по горлу, пробуждая мириады мурашек по коже. Кислород в моих лёгких заканчивается. Но я не вдыхаю заново. Оглушена ударами собственного сердца.

— И чего же ты хочешь… прямо сейчас?

Запоздалый вопрос. Совершенно неуместный.

Тогда зачем спрашиваю?

Не важно.

К тому же ответ следует незамедлительно:

— Сейчас узнаешь.

Глава 20.3

Алый шёлк больше не скользит по моей шее. Остаётся в мужских руках. Так и не дышу. Зато чувствую его обжигающее дыхание на своих губах.

Так близко…

Очень близко…

Настолько близко, что кажется, моё сердце сейчас остановится. Бьётся всё сильнее и быстрее. Не выдержит.

А он…

Он накидывает галстук на себя. Завязывает. Заново. До того ловко и скоро, что я даже не сразу соображаю, что происходит на самом деле, ведь внутри меня идёт целое сражение.

Мой опекун…

Впервые в жизни нацепляет на себя галстук?

Вот оно — его действие.

А я…

Кажется, я точно спятила!

Дышать всё-таки начала.

Ровно в тот миг, когда этот невозможный мужчина с самым невозмутимым видом отстраняется, демонстрируя мне конечный итог.

Да, вдох-выдох, Асия…

Приводи в порядок свой сломавшийся мозг…

А то ведь переклинивает!

Сложно даётся…

Но я справляюсь.

Опять дышу…

Что ещё остаётся?!

Разве что…

— Как-то ты очень легко справился для того, кто никогда в жизни ничего такого не делал,