— смотрю на него со всем переполняющим меня скептическим с подозрением в обмане.

Он ведь и правда обманул!

Как минимум, все мои ожидания…

— Из нас троих, обычно Кай занимается всей сопутствующей официальной кабалой на публику. И с галстуками у него поначалу были некоторые проблемы. Пришлось помогать осваивать, — разводит руками опекун.

Часть моей школьной формы смотрится на нём совершенно чуждым ярким пятном. А мои мысли вдруг слишком сильно цепляются за этот факт, по мере того, как я рассматриваю своего собеседника.

Адем Эмирхан в шёлковом алом галстуке — это…

— Совсем не подошло, — качаю головой, оценив увиденное, старательно давя в себе напрашивающийся смешок. — Вообще ни разу, — поджимаю губы, чтобы сохранить подобие созданной безразличности.

Получается…

Никак.

Всё равно на моих губах расползается улыбка, пока я тянусь к нему навстречу, чтобы избавить нас обоих от этой нелепицы.

— Кто ж виноват, что эту вашу форму создавали извращенцы, — по-своему соглашается со мной опекун, чуть склонив голову, помогая мне снять с него галстук.

Так и замираю, едва расслабив узел, сжимая шёлк в своих ладонях.

— Это почему это извращенцы?

Ответом становится неопределённая насмешка. И ещё более непонятное тихим вкрадчивым:

— Была бы ты на моём месте, сразу бы поняла.

Сам стаскивает с себя галстук. И на меня обратно надевает тоже сам. Правда, узел так и оставляет полуразвязанным. С учётом, что верхние пуговицы я расстегнула ещё днём из-за дневной духоты, смотрится наверняка небрежно. Но возможности самой всё исправить никак не остаётся. Слишком занята моментом, когда опекун снимает меня с капота и ставит на землю.

— Особенно, если вот так, — добавляет всё такое же непонятное, демонстративно оглядев меня с ног до головы.

Совсем неторопливо…

Плавно. Лениво.

Тяжёло…

И вот кто скажет, почему в одно мгновение так остро захотелось оттянуть подол как можно ниже?

А смотреть ему в глаза — так и вовсе…

Не буду!

Как и ломать свой мозг в очередной раз.

— Ладно. Раз с этим закончили, я выбираю ещё раз действие, — напоминаю сразу нам обоим.

Мы ведь ещё не до конца дошли, чтоб так отвлекаться.

И я так и не задала интересующий меня вопрос!

К тому же…

— Ты с первым своим действием ещё не до конца справилась, — тоже напоминает.

Показательно фыркаю. И за руль усаживаюсь одна.

Не знаю, где и когда во мне переключается тот внутренний тумблер, отвечающий за бесстрашие, но до особняка я в самом деле доезжаю самостоятельно.

Даже паркуюсь ровно так, как он сам обычно.

А вот потом…

Опять всё идёт наперекосяк!

— И, кстати, нельзя больше двух раз подряд выбирать одно и то же, Асия, — удивляет своими познаниями мужчина, возобновляю то, на чём мы остановились у обочины. — Действие ты выбрала уже два раза. Теперь… — нарочно не договаривает, позволяя додумать самой.

То самое незыблемое правило, которое я забыла озвучить. И то, о чём, как назло, превосходно осведомлён бывший муж моей матери.

— В рекламе фильма, значит, да? — язвлю с досады.

Он же делает вид, будто не слышит.

Выгнув бровь, ждёт совсем другой мой ответ.

Попалась…

И как выпутываться теперь?

Никак.

Ну… и ладно!

— Хорошо. Твоя взяла. Пусть будет правда, — признаю на выдохе.

Затем и вовсе опять не дышу, пока жду тот самый вопрос, что теперь должен последовать.

А он…

Он не спрашивает ничего.

Молча выходит из машины. Открывает дверцу с моей стороны. Протягивает ладонь в приглашающем жесте. Как только принимаю, помогает выбраться из машины. Ведёт за собой к дому. И входную дверь открывает сам, пропуская меня вперёд. Дальше — тоже вместе.

Вполне обыденные действия.

На этот раз отсчитывающие гулкие удары моего сердца, вместе с отрезком времени, который, возможно изменит всё. Если Адем Эмирхан спросит про то, где сейчас Джемре Эмирхан.

Я ведь не могу снова отрицать, будто не знаю?

Я же не могла не предполагать, что он именно о ней спросит, если представится такая возможность. О той, из-за которой приехал в такую даль. О той, благодаря которой, так или иначе я здесь и сейчас — с ним.

О той…

О ком он в итоге так и не спрашивает.

Да и вообще ни о чём не спрашивает.

Зато…

— Запомни этот момент, Асия. Теперь ты мне должна один честный ответ, — произносит тихонько мне на ухо, притянув к себе ближе. — Тогда, когда я захочу его узнать.

Отпускает…

Вот только всё отчётливее кажется, что это вновь видимое расстояние между нами — полнейшая ерунда. Никак не могу избавиться от ощущения его близкого присутствия даже после того, как иду в свою комнату, чтобы переодеться. Не переодеваюсь. Пиликает телефон. Приходит новое сообщение. От Каана.

«Я знаю, о том, что произошло. Почему сразу не рассказала? Если бы я был рядом, этого бы не случилось»

Не отвечаю. Падаю лицом вниз на кровать. Закрываю глаза. В моей голове кружит столько всего, что для Каана Дикмена там точно не остаётся даже малейшего места.

Всё, что занимает мои мысли — Адем Эмирхан…

Глава 21

Глава 21

Асия

Кажется, у меня начинает входить в привычку засыпать, уткнувшись носом в конспект, посвящённый подготовке к будущим экзаменам, а просыпаться в совершенном ином месте. Даже последующий подъём, сборы к новому дню и приготовление завтрака на двоих — тоже почти обыденность. Возможно, напрасно я позволяю себе привыкать, но что уж теперь. Привыкаю.

Школа…

Где-то здесь чувство моей размерности меркнет, стоит переступить порог учебного заведения. Хотя зря я напрягаюсь. Может быть, кого-то из учеников всеобщий игнор действительно угнетает, но мне и в таком состоянии вполне комфортно, совсем не одиноко. Всё лучше, чем снова начнут цепляться. Дружить ни с кем из них я всё равно не собиралась.

Они и не цепляются…

По крайней мере, первую половину дня, которая именно так и проходит. А вот вторая становится куда сложнее. Аккурат перед тем,