— Может, я помогу?

Рен впился в меня своим немигающим змеиным взглядом, от которого кровь стыла в жилах. Неужели догадался, что я хочу его вынудить меня развязать? Хочу показать, что я, будто, с ним заодно, а потом в первый подходящий момент найти способ отправить весточку Герману и как-то уничтожить платок?

Демон наконец отошел от стола и навис надо мной, внушая своим видом лишь ужас. Казалось, то время, когда я хотела к нему прикоснуться, когда поцеловала его кости под платком, было тысячу лет назад.

Но ведь где-то глубоко внутри, под безумием, есть мой Рен?

— Милая Лика стала очень плохой девочкой. Я не вижу в твоих глазах даже тени искренности. Но я, так и быть, прощу тебе это после наказания.

— Нет, нет, пожалуйста! — умоляла я, вспоминая, что он придумал в прошлый раз. Нашел где-то клубок удавов и клал одного за другим мне на плечи. Когда удав начинал меня душить, Рен убивал его и садил на меня следующего.

У меня ведь осталась еще одна зацепка. Она может привести его в бешенство. Или образумить?

— Почему ты потерял свою настоящую невесту? Она, случайно, не погибла от твоего безумия?

В его взгляде что-то дрогнуло. Он словно на короткий миг ожил. И вновь потух.

— Ты меня огорчаешь, милая Лика. Я все больше сомневаюсь, стоит ли тебя брать с собой в новый Скиалир.

Да, просто отпусти меня. Мне будет очень больно, я буду сходить с ума, скучая по своему Рену, но буду дышать. Но чувствуя подвох, я не стала показывать радость.

— Пожалуй, мне стоит разбить твою ментальную защиту и забрать воспоминания. Придешь в новый Скиалир, не помня ничего и никого, и заново в меня влюбишься.

Краем глаза я заметила, что тени под столами мастерской, в углах зашевелились. Оборачиваясь по стонам, Рен вынул из ножен мечи.

— Не подходите, или я вас покараю!

Чья-то рука вынырнула из-под стула и сцапала черный платок с моих колен. Я вскрикнула, немея от ужаса.

— Я не отдам ее вам!

Тени шевелились, но никто не показывался из них. Я так же, как и Рен, бегала взглядом по комнате, ожидая, что демоны в любой момент нападут.

Вдалеке послышался шум шин, гул моторов. Я бы не удивилась, но за последние часы мимо мастерской даже комар не пролетел. А когда шум стал приближаться и приближаться, я от волнения выпрямилась и воспрянула духом, будто не было усталости и недосыпа.

Нас нашли?

Совсем скоро захлопали дверцы автомобилей. Рен взбудоражено метался по мастерской, злой, свирепый, полосовал мечами тени, сыпал проклятьями, а я не могла усидеть на месте — дергала веревки, что связывали мои руки и ноги, стирала кожу. Плевать! Быстрее, быстрее освободиться!

Похоже, моего мучителя заключили в ловушку. Демоны? Зачем? Неужели Герман с ними договорился, чтобы меня найти? На каких условиях? Не нравится мне идея договариваться с демонами.

Что им предложил Герман? Не по доброте душевной они ведь не дают сейчас Рену уйти в тень. Обойдя все углы, он, видимо, остался жутко недоволен и вышел на центр мастерской, остановился, приняв сосредоточенный вид. Незнакомые слова начали разлетаться по воздуху, напоминающие шипение, руки его поднялись — и черная скверна поползла от его ног во все стороны, превращая пол в пепел. Он ведь этой гадостью уничтожил ловушку! И сейчас, если испепелит колонны, поддерживающие крышу, она обрушится!

Дверь вылетела от мощного удара ноги. Герман ворвался в мастерскую, как смерч, держа наготове два меча, и тут же кинулся к Рену, но затормозил на краю еще целого паркета. Скверна окружила меня широким кольцом — не подобраться. Я мысленно кинулась Герману на грудь, прижалась к нему, укуталась в его тепло, и сердце омылось ласковыми волнами.

Он нашел меня, нашел! Сладкие слезы сбежали по щекам, Герман кинул на меня короткий взгляд. Но я за секунду увидела в нем все, о чем мечтала. Даже больше. Там растаял лед, там горели чувства, там дрожала тревога.

— Тебе нет равных, ищейка! — изрек Рен. — Продался демонам, чтобы меня найти?

— Ты спятил!

— Я спятил? Если я и был безумен, так это тогда, когда опустился до общения с людьми! Вы ничтожества! И мы с Анжеликой закончим давно начатое, возвысимся над миром. А ты, мерзкий ищейка, крупно пожалеешь о том, что посмел мне помешать!

Герман посмотрел на меня, дольше, чем в прошлый раз, с горечью и немым вопросом. Я понимала, о чем он спрашивал. “Можно ли покарать Рена? Насколько он безнадежен?” Больше спрашивать не о чем. У меня сердце сжалось от понимания, насколько ситуация стала необратимой.

Рен просто хотел стать человеком. Так хотел, что его облик, державшийся веками, стал рушиться, выпуская на свободу мрак. Разве можно было обратиться в человека, не избавившись от тьмы внутри?

Я покачала головой. Нет, вера в то, что Рен станет прежним, не угасла совсем, хотя он всеми силами пытался ее уничтожить.

— Прося помощи у демонов, что остались в Скиалире, ты одно не учел, ищейка. Эти трусы боятся меня! Все, что могут, это окружить и мешать мне уйти. Они не помогут тебе, не выйдут из спасительной тьмы. Даже когда будешь умирать.

— Я звезд с неба не хватаю, демон. Я знаю, что слабее тебя. Но это не значит, что позволю тебе издеваться над Анжеликой и забрать ее! Если нужно будет, я договорюсь с самим дьяволом, куплю армию, бомбу, выжгу все тени на планете, что угодно, но отберу ее и заставлю тебя заплатить за все, что ты с ней сделал. А пока что я, естественно, пришел не один.

Герман махнул рукой, сжимая меч, и в мастерскую вошли еще два мужчины, поблескивая клинками.

— Помнишь, ты просил тебя покарать, если обидишь Анжелику? Я поклялся. И клятвы свои сдерживаю. Ты недостоин становиться человеком.

Не было вопроса в его взгляде. Мне показалось. Он уже заранее все решил, а как вошел, увидел меня, измученную, привязанную к стулу, только сильнее убедился в собственном решении.

Я так радовалась, когда нас нашли. Будто Рен отпустит меня? Он, скорее, всех перебьет, чем меня отдаст.

У меня душа упала в пятки. Теперь кто-то из них точно убьет другого! И молчать сейчас точно нельзя!

— Герман, не нужно!

Лунные глаза демона смешливо сощурились.

— Видишь, ищейка, милая Лика хочет сказать, что я ее не обижал? Да?

Это слишком. У меня язык не повернется подобное заявить. Я прикусила дрожащую губу, совершенно не зная, что ответить. Но Герман понял все по-своему.

— Не волнуйся за меня, — сказал он, прокручивая в воздухе мечи, явно готовясь к бою.

Я волновалась за обоих, но какие мои слова сейчас что-то изменят? Герман точно зол, пусть и скрывает это. Он дико хочет наказать Рена.

— Герман, его не нужно карать! Ему нужно помочь! Он сам не справится с безумием! Но у него есть мы… мы вместе должны ему помочь!