Демон повернул голову в мою сторону и пригвоздил к месту убийственным немигающим взглядом.

— Милая, милая Лика. Как же ты меня достала… Займусь тобой сразу, как разберусь с этой сворой собак. — Он сложил пальцы в кольцо и щелкнул ими, будто отбил в мою сторону маленький мячик — и мощный поток воздуха врезался в меня с такой силой, что опрокинул стул назад. Я грохнулась навзничь, треснулась затылком, спинка стула больно надавила на мои руки под весом тела. Тут же зазвенели мечи, вспарывая мне сердце.

Проморгавшись, я повернула лицо в сторону и с трудом сфокусировала зрение. Голова гудела и кружилась. Драку я не видела, но уцелевший паркет заканчивался в опасной близости к моей макушке. Благо, скверна замерла и пока не распространялась. Но пряди волос, которым не повезло на нее попасть, вмиг превратились в труху.

Я провела мутным взглядом по теням под столом — они копошились, пугливо, любопытно. Мне стало жутко оттого, что я, кажется, уже улавливала их эмоции.

— Пожалуйста, помогите… — прошептала я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание.

Просьбу о помощи демоны поняли по-своему. Откуда-то вынырнула длинная рука с острыми когтями и накрыла мне рот тем самым платком, который еще несколько минут назад у меня же стырили.

Ткань прилипла к лицу, я начала по привычке задыхаться, но что-то схватило меня и утянуло в тень. Без Рена во мрачной невесомости было куда страшнее. Тем более с ним, путешествуя по теням, мы не сталкивались с другими демонами. А сейчас здесь кишело разнообразной мрачной энергетикой. Сто оттенков черного. Я забрыкалась, пиная воздух. Так мне казалось, ведь я перестала быть материальной. Но, видимо, суеты навела — меня вытолкнули навстречу яркой реальности.

Упав коленями на траву, я сразу же принялась отдирать платок. Он будто прилип, хотел срастись с кожей. Или выесть ее, как кислота? Озноб колотил тело, я судорожно царапала лицо, пытаясь отодрать ткань. Сердце стучало через раз. Легкие не дышали — оказалось, воздух не нужен, чтобы жить?

Но мне никакая другая жизнь кроме человеческой не нужна. Я содрала платок, отбросила его прочь и в легкие ворвался обжигающий воздух. Кашель содрогал грудную клетку, мне понадобилось несколько минут, чтобы начать нормально дышать.

Платок я опрометчиво отбросила — не хватало, чтобы кто-то его нашел и, ничего не подозревая, решил поднести к лицу. Позже его надо уничтожить, а пока пусть лежит в кармане.

Я поднялась на обессиленные ноги и сощурилась — мастерская стояла в метрах ста от меня, окруженная внедорожниками. Спасибо демонам, хоть не за километр отсюда высадили. Несмотря на мою злость, я обратилась к тени под кустом и с улыбкой прошептала: “Спасибо большое”.

А теперь мне придется ковылять по двору заброшенного участка к мастерской. К счастью, головой я не сильно ударилась, когда падала, в ней уже прояснилось. Видимо, придало энергии то, что мои конечности больше не связаны.

За внедорожниками ничегошеньки не видно! Одна крыша мастерской торчит. И почему-то ничего не слышно… Может, я просто далеко? Нужно идти быстрее. Хорошо, солнце не палит, бескрайнее небо затянуто тучами.

Вдруг внедорожники отлетели от мастерской, будто картонные. Я чудом успела нырнуть за угол дома, прячась, но и он затрясся от громоподобного удара. Засвистели пули, и по двору раскатился безумный смех Рена. Что-то звенело, словно камушки сыпались в металлическую тарелку. Я выглянула из-за угла — Рен со скоростью света отбивал пули мечом.

Он вышел из мастерской?! Вряд ли Герман выпустил бы его. А если выпустил, то…

В сердце будто впились щупальца монстра, чтобы выдрать его из груди. Слезы покатились градом, я смахнула их дрожащей рукой и запустила ее в карман. Ровно секунду я сомневалась, увидев, что Рен подошел к внедорожнику и начал кромсать его мечом — машина разлеталась на ошметки, словно резиновая фигурка.

Платок с удовольствием присосался к лицу, перекрывая мне кислород и замедляя стук сердца. Полна решимости, я посмотрела в тень под деревом, потянулась к ней всем своим существом — и она приняла меня в свои безмолвные объятья. Ориентироваться во тьме я плохо умела, но старалась душой тянуться к Герману, в сторону мастерской, и какая-то сила подхватила меня, понесла и выплеснула на пепелище после скверны.

Я чуть не завизжала, но быстро поняла, что она сейчас не активна. Видимо, потому что Рен на улице.

— Помогите, помогите же… — хрипел Герман. Он стоял на одном колене, весь в крови, словно в ней искупался, и отчаянным взглядом водил по теням. Два его помощника лежали рядом, не подавая признаков жизни. Одежда на них исполосована, мокрая от крови. Черная лужа растекалась по полу.

Я кинулась к Герману, присела возле него, поймала его взгляд, убрала с его лица волосы, ссохшиеся от алых сгустков.

— Мы должны помочь ему, слышишь? Помочь обратиться в человека.

— Нет. — Он обреченно замотал головой. — Это безжалостный монстр. Его нужно убить.

— Просто давай попытаемся! — молила я сквозь горькие слезы, лихорадочно водила руками по его плечам, так хотела обнять, но между нами стоял его меч, на который он изнуренно опирался.

Герман не слушал меня.

— Демоны! Вас много! Почему вы его боитесь? Я заплачу! Я отдам все что угодно… — Он опустил взгляд и через секунду поднял ко мне. В его глазах теплилась нежность. — Нет, не все что угодно. Тебя, Анжелика, я ни за что не отдам.

На моих губах дрогнула улыбка.

— Ты ведь… ты ведь проиграл ему потому, что не смог его покарать? Ты не можешь уничтожить его сущность, тем самым заставив его вечность скитаться в небытие?

Герман молча отвел взгляд в сторону.

— Ты ведь тоже хочешь, чтобы прежний Рен вернулся. Скажи?

Он не отвечал. Нахмурился, словно ему внутри было очень больно.

— Я думал, ты уже умер, ищейка! — раздалось веселое из-за моей спины. — Быстро твои раны затягиваются. А если я тебе голову отсеку, она обратно прирастет?

— Спрячься пока в тень, — еле слышно прошептал Герман и с решительным видом поднялся, опираясь рукой на меч. Его тело напряглось, дрожало от чрезмерных усилий, которые он прикладывал лишь для того, чтобы подняться. Во взгляде ни капли страха, лишь непоколебимая отвага.

Прятаться — последнее, что я сейчас сделаю. Знаю, Герман будет дико злиться, но я поднялась следом, взяла чей-то меч, расставила руки, прикрывая его собой. Безумный ведь никогда не признается в своем безумии. Он считает, что с ним все в порядке.

— Герман тебя пожалел, Рен. А я жалеть не буду. Буду бить больно.

— Анжелика! — рычал сзади Герман, пытаясь меня оттолкнуть. — Уйди!

Демон громко хохотал, явно недооценивая меня. А зря. Бить я его собиралась не мечом.

— Почему она умерла? — спросила я, прикрываясь мечом. Раз тут, в мастерской, не разбиты столы, стены, значит, Рен никого в них не бросал и, возможно, этот меч еще работает как щит от демонической магии.