– Это письмо из дома? – осторожно поинтересовалась я после минутного молчания. Блэйк, не поворачиваясь ко мне, кивнул. – Прости, я успела прочитать несколько строк. И если честно, то ничего не поняла. Садовник, цветы.

– Отец тот еще шутник. Они с матерью часами могли бродить по саду и не замечать никого в округе. – Последние слова Блэйк произнес с долей грусти. – Когда он отправлялся в путешествия, то всегда писал ей письма под именем «садовник».

«О-о его отец тот еще романтик», – хмыкнул в голове Череп. Я с грустью улыбнулась. Блэйк замолчал. Он всматривался вдаль и о чем-то думал. Не знаю, сколько продолжалось такая вот оглушительная тишина, но я нарушила ее тяжелым вздохом и словами:

– Пожалуй, я пойду, – Блэйк на эти слова ничего не ответил, и я, молча, направилась к выходу. И, уже стоя в дверях добавила. – Доброй ночи, Блэйк. И не забудь покушать, иначе можно заработать язву, – и я щелкнула дверной ручкой.

«Самое лучшее пожелание на ночь, что мне довелось услышать».

– Между прочим, это не шутки. Если с обеда он не ел, это не закончится ничем хорошим в будущем.

«Говорит та, что почти сутки ничего не брала в рот», – с укоризной парировал Хрустальный. Я промолчала

Небо немного затянулось облаками. Лунный свет мягко ложился на их кучерявые макушки, на темно-синюю, почти черную, воду и на мачты, снасти и борта фрегата, словно утренний иней. Шумные волны гнали «Странника» далеко вперед. В воспоминаниях, всплыли темные, как ночь глаза Блэйка. Сердце защемило в груди. Я мотнула головой. Это все наваждение и нечего строить воздушные замки на пустом месте…

Глава 17

После моего чудесного выздоровления прошла неделя. Я каждый день драила палубу, помогала Ивару на камбузе, убирала в каюте капитана. А вечером, на гудящих ногах, я добиралась до своей каюты и штопала одежду команды.

Череп освоился и уже свободно левитировал по кораблю. Сначала команда шарахалась его, а потом все привыкли и обменивались с ним колкостями и шуточками. Гайяс и Череп сдружились почти с первой секунды. Эти двое часами могли рассказывать друг другу какие-то факты, доводы по тем или иным вопросам. А потом жарко спорили и ругались и разбегались по своим каютам (Череп жил в моей). Они могли подолгу не разговаривать, а потом извинялись и продолжали общаться, до очередной ссоры. Члены команды даже заключали пари, сколько продлится ссора между Черепом и Гайясом. Это было единственным развлечением среди бескрайнего моря.

Сегодня день был самый обычный. Ясный, жаркий. Солнце нещадно напекало голову, нагревало воздух. «Странник» вяло и с тяжелым вздохом покачивался на волнах, словно и он устал от этой жары. Когда палуба блестела, я вытерла бежавший струями пот со лба и тяжело выдохнула. В горле было сухо, как в пустыне. Голова раскалывалась от жары и усталости.

– И зачем так надрываться? – недопонимал Череп. – Тебе давно сказали, что свободна.

– Зато… хух, я выполнила вечернюю норму, – выдохнула я и, взяв ведро с грязной водой, из последних сил вылила за борт. – Я хочу кое-куда попасть, – улыбнулась и, схватив швабру, направилась к кладовке.

– На марс? – иронично поинтересовался Хрустальный и пролевитировал за мной. Я довольно улыбнулась. – Смотри, а то рухнешь, как в прошлый раз, и на этот раз Блэйк тебя точно прибьет.

– Ты уже и об этом знаешь? – вспоминая свое первое лазание по вантам, устыдилась я.

– Я все знаю. Даже то, чего ты не знаешь – знаю.

– Да ну? – наигранно удивилась я и, спрятав утварь за деревянной дверью, замкнула кладовку.

– Вот ты знаешь легенду о птице Руф? – Отрицательно мотнула головой. – Во-о-от, а я ж о чем? Ничего ты не знаешь.

– Расскажешь? – поинтересовалась, запрыгнула на бочку и стала внимательно слушать рассказ Черепа.

– Еще во времена Первых, Боги создали огромную птицу. Две пары огромных крыльев, что чернее ночи, способные закрыть собой Великое Светило. Ярко- желтые глаза, видящие на несколько сотен миль. Изогнутый клюв, способный разорвать в клочья все, что угодно. И в придачу ко всему длинные и острые, как шпага, когти на лапах. Представила ее? – Кивнула головой. – Так вот… Когда-то юнец по имени Калар отправился в горы Йира на поиски Хрустального озера. Люди верили, что его вода способна исцелять больных и раненых. И парню эта вода нужна была для больной матери. Долгие дни и недели шел Калар к своей цели. Лез по скользким скалам, бродил по узким тропам, вытоптанные дикими дотхаданами. И вот, добравшись до очередного выступа, он заметил в нескольких шагах от себя огромную птицу. Никогда раньше юноша ничего подобного не видел. И дал он ей имя Руф, что означает «огромная»…

– А вот здесь хочу опровергнуть ваши слова, мой друг, – прервал Черепа голос Гайяса за спиной. – Руф означает «тьма». Даже в древних свитках, что хранятся у падишаха Аджара, упоминается богиня тьмы по имени Руф.

– Приятно удивлен вашим замечанием, Гайяс, но это легенда, рассказанная самими Богами. И мне лучше знать, почему она именно так названа.

Ох, ну, началось… Я осторожно спрыгнула с бочек и, крадучись, ускользнула из вида спорщиков. Пусть сами разбираются. Пройдя пару десяток шагов, остановилась напротив вант. Схватившись рукой за тросы, поднялась на борт. Волны белоснежными кудрями расстилались в стороны от фрегата, уступая ему дорогу. А впереди была огромная и необъятная гладь моря. И там, на горизонте, вода и небо становились едиными. Вроде близко, и в то же время так далеки друг от друга…

Я улыбнулась собственным мыслям и полезла на ванты. Теплые потоки воздуха тут же заиграли в волосах, наровясь сорвать повязанную на голове повязку. Снасти фрегата протяжно скрипнули и затрещали. Но меня это ничуть не испугало. Наоборот, сердце радостно забилось в груди, готовое вспорхнуть, как птица. Взобравшись повыше, снова посмотрела на горизонт. Но восторг отчего-то начал закрывать туман тревоги. Я уже ощущала это раньше, но где и когда?..

– Рыжик, ты ли это? – раздался голос Джима с марса, – а ты чего тут забыла?

– Да вот, решила развеяться, – крикнула я.

– Тогда взбирайся сюда, – и парень поманил меня рукой. Я тряхнула головой, отгоняя пасмурные мысли, и быстро стала взбираться по вантам. Несколько мгновений и вот она – твердая опора под ногами. Паруса с шумом наполнялись горячим воздухом, мачты тихо поскрипывали под их тяжестью.

– Приятно удивлен такой компании, – улыбнулся Джим и глянул вниз. – Сбежала от этих двух всезнаек?

– Можно сказать и так, – усмехнулась я в ответ и прислушалась к песням ветра. – А