ситуации? Чем сможет поддержать его? На ум не приходило ничего, кроме того, что ей просто не стоит мешаться под ногами, когда все начнется. Сидя перед зеркалом, она причесывала свои длинные волосы, и именно этот ритуал помогал ей сконцентрироваться и не поддаться панике, что всякий раз зарождалась в ее сердце, стоило ей подумать о грядущем.

Она не услышала его, когда он вошел, не почувствовала отголосков его эмоций, лишь вздрогнула, когда широкие ладони легли на ее плечи.

– О чем ты так глубоко задумалась? – спросил он, видя, что мысли его принцессы и впрямь витают где-то очень далеко.

Она тяжело вздохнула, опуская гребень на столик у зеркала, и сквозь свое отражение посмотрела прямо в глаза Рику.

– Я думаю о тебе, – просто ответила она.

Он лишь улыбнулся на такой простой ответ. Хотя слова были приятны, но то, как она их произнесла, говорило о том, что мысли эти не слишком радостны.

– И? – изогнул он темную бровь.

– И… это неважно, – глубоко вздохнув, опустила она взгляд.

– Может, позволишь мне судить, что важно, а что нет? М-м? – спросил он, в то время как его ладони заскользили по ее плечам, касаясь обнаженной кожи шеи.

Принцесса вздрогнула и вновь взглянула ему в глаза.

– Я волнуюсь, – слова едва покинули ее губ, а ей уже казалось, что она сказала что-то запретное и чересчур личное.

– Это важно, – тихо сказал он, – для меня.

Его пальцы осторожно касались ее кожи, поднимаясь все выше, когда ее дыхание вдруг стало частым и прерывистым, он наклонился, заставляя ее повернуться к нему лицом, и коснулся ее губ в поцелуе. Нежное прикосновение, едва ощутимое и в то же время такое захватывающее, отозвалось теплой волной во всем теле. Его губы немного жесткие, но умелые, заставляли ее открываться ему навстречу. Мысли, что долгое время не давали ей покоя, что все ее чувства навеяны лишь той силой, что теперь была внутри нее, тут же улетучивались, стоило ему оказаться так близко к ней. Его губы; руки, скользящие по ее телу; жаркое дыхание; его собственные эмоции, что эхом отзывались в ней, – все это сводило с ума, заставляя забыть обо всем.

– Спокойной ночи, – прошептал он ей в губы, едва оторвавшись от нее.

– Ты уходишь? – спросила она и поняла, что хочет, чтобы он остался. Вопреки всему, даже несмотря на то, что все это было лишь следствием эксперимента, она хотела, чтобы он был рядом с ней. Когда он так близко, она чувствует себя цельной. Ее душа больше не ощущается горсткой осколков. Впервые за долгое время ей хочется не быть одной. Просто разрушить стену, отгородившую ее от окружающего мира, и впустить кого-то еще.

– Ненадолго, – сказал он, и вновь его губы коснулись ее едва ощутимо, – нужно кое-что подготовить к приезду других Властителей. Я приду, когда ты уснешь.

Это было правдой. Она почувствовала это, как и его такое же страстное желание остаться рядом с ней.

– Не представляю, – усмехнулся он, упершись своим лбом в ее, – как проживу эти полгода в одной постели с тобой и не имея возможности быть с тобой так, как того действительно хочу…

Его хриплый шепот и такое откровенное признание вызвало рой мурашек по ее телу, горячая волна желания, чего-то неведомого, но такого сладкого, разлилась краской на ее бледном лице.

– Должно быть, – усмехнулась в ответ она, – хорошо, что я не знаю, что именно буду терять эти полгода, иначе, – прикусила она губу, – ты же знаешь, что я становлюсь опасной, когда чего-то действительно хочу…

Впервые она шутила с ним так откровенно. Впервые она позволила себе нечто подобное с мужчиной. Многие вещи для людей случаются в первый раз, и они этого не замечают. Для Йолинь первый раз был особенным всегда… особенно с ним.

Он ушел, а она с трудом заставила себя уснуть, думая о нем, его прикосновениях и о возможности, что, быть может, ее солнце совсем скоро зальет своим сиянием снежный фьорд ее души. Надо лишь немного подождать, а ждать она уже научилась, как, пожалуй, никто другой.

* * *

На следующий день ее размеренный быт вновь претерпел изменения. Казалось, жизни вокруг надоело быть неторопливой и обыденной, и она решила ускориться, подгоняя время и делая ожидание не таким невыносимым. Во-первых, ее разбудили, когда солнце только коснулось первыми лучами горизонта.

Сперва ей вдруг стало так тепло. По телу прошла волна нежности, это было странно и заставило ее приоткрыть глаза, чтобы в тот же миг утонуть в глазах напротив, а уже спустя мгновение ее губ коснулись его губы, теплые, влажные, немного жесткие, они дарили ей такие ощущения, о которых она и не подозревала. Не понимая толком, что именно, но тело ее желало большего. Его ладонь накрыла ее грудь, и она едва не задохнулась от тех эмоций, что пришли к ней в этот момент. И непонятно было, чьи они? Его? Ее собственные? Но это заставляло тело дрожать и стремиться к нему.

Казалось, Рик никогда не испытывал ничего подобного ни с одной женщиной. Он никогда не чувствовал ТАК! Стоило ему поцеловать ее, как его сердце пропускало удар, как только он касался ее кожи, то все внутри него, мужчины, у которого была не одна женщина, начинало дрожать от испытываемого трепета. Он сам путался в своих чувствах, эмоциях, чьи они были? Но это было незабываемо! Каждый поцелуй, каждое прикосновение он пропускал его через себя и испытывал такую бурю эмоций, словно делал это впервые. Но так и было, пожалуй, он впервые узнавал женщину, что стала его женой. Впервые открывал для себя мир чужой души, и это было захватывающе.

Чего стоило оторваться от нее, когда всем своим естеством он жаждал иного. Она отвечала ему, и стоило представить, какой может быть их первая близость, как он совершенно терял разум.

– Чуть позже, обещаю, – прошептал он ей в губы, – сейчас нам нужно идти…

– Идти? – часто дыша, спросила она.

– Да, – кивнул он. – Так что, Властительница, прошу вас встать и одеться в один из брючных костюмов, что у вас есть, – сказал он нарочито шутливым тоном, чтобы не выдать то, насколько тяжело ему оторваться от нее.

А дальше началось форменное безобразие с точки зрения любой женщины, недавно вступившей в брак. Ведь вместо того, чтобы проводить утро с супругом в теплой постели, Йолинь, Суми и Рик бежали навстречу рассвету к серой кромке леса. Оказывается, теперь это станет ее постоянным ритуалом по утрам.

Сказать, что для нее это было