так и не вернулся из дозора. Да и не было никакого дозора – это командир стражи тоже понимал. Гонца к военачальнику Нэбвену он направил сразу же, как только Сын Солнца покинул стены Леддны – недаром перед отбытием своего отряда военачальник недвусмысленно дал Никесу понять, что царевич мог предпринять что-то рискованное, чтобы обезопасить Леддну от врага. Командир не решился расспрашивать старшего рэмеи, но для себя выводы сделал и переформировал верные ему отряды стражи. Следить за порядком в городе в отсутствие царевича и военачальника было поручено ему, но если оба они не вернутся… Нет, об этом Никес не желал даже думать, когда на свой страх и риск тайными тропами пошёл с отобранными им воинами в холмы навстречу ближайшему патрулю. Вестей от разведчиков не было, но, по крайней мере, он примерно представлял, какой дорогой Нератис повёл отряд царевича. На наёмников, отвечавших напрямую военачальнику Нэбвену, он повлиять никак не мог и даже не пытался ни взять с собой, ни переформировать для лучшей защиты города. Но стража подчинялась ему.

Рискованно было идти в никуда, но царевич знал что-то, чего не знали все остальные, что-то, о чём сам Никес задумывался всё это время со взятия города: враг таился ближе, чем они думали. Враг, не пришедший на помощь Ликиру, мог нанести удар теперь. Иначе зачем ещё было царевичу поднимать отряд? А раз так – Сыну Солнца могла понадобиться помощь.

Когда отряд Никеса настиг рэмейский гонец – уже на тропе в холмах, – командир был готов ко всему, даже к потере своего поста за то, что увёл бо́льшую часть стражи из города. Он узнал воина – это был лучник Джар, один из рэмейских разведчиков, патрулировавших дальние окрестности Леддны. Джар явно добирался сюда в спешке, но выглядел больше взволнованным, чем измученным. При виде него воины Никеса тоже взволновались, поскольку, как и командир, понимали, что здесь их быть не должно.

– Думал, не найду тебя в срок, командир, – заявил рэмеи после обмена приветствиями и протянул маленький свиток. – От военачальника.

– Где сам военачальник? – спросил Никес, забирая свиток и быстро разрезая стягивавшую его бечёвку кинжалом. – Он получил весть?

– Получил, – коротко кивнул Джар и, подавшись вперёд, чуть слышно проговорил: – По приказу старшего военачальника наши наёмные отряды временно переходят под твоё командование, Никес, сын Тодиса.

Не сумев скрыть изумления, Никес наконец вскрыл послание. Свиток с личной печатью военачальника Нэбвена подтверждал слова Джара.

– Военачальник, получив твою весть, решил не возвращаться в Леддну. Он добрался до ближайшего патрульного отряда и ушёл в холмы, – объяснил Джар.

– Но он же не знает, куда идти! – воскликнул Никес.

– У него есть надёжный проводник, – пожал плечами лучник. – Наше же дело – успеть за ним.

Командир стражи прикинул пути патрулей: Нэбвен забрал самый дальний от Леддны.

– Несколько часов марша, – сказал он. – Мы сможем нагнать их только ночью.

– Да, ночь и правда плохое время для прогулки по этим холмам… но мы нужны царевичу.

Сердце Никеса бешено забилось. Худшие его предчувствия оправдались. Никто из них не знал точно, где искать первый отряд, но они обязаны были попытаться.

Командир стражи отдал необходимые распоряжения. Несколько воинов с посланием Нэбвена поспешили назад в город за подкреплением. Сам же Никес повёл своих людей дальше. Кто был проводником почтенного Нэбвена, он не знал, но надеялся, что это кто-то из отряда Нератиса – того самого отряда, часть которого, похоже, сопровождала царевича.

Последние слова Клийи вреза́лись в его разум, смешивая мысли, и страх – не за себя, а за то, что могло произойти, – скручивал внутренности.

«Если мы потеряем Сына Солнца – мы потеряем всё».

⁂

Ренэф тряхнул головой, не вполне понимая смысл слов Тессадаиль.

– Остановите наступление! – рявкнул он. – Иначе эльфея умрёт!

Нового залпа стрел не последовало. Несколько мгновений царила звенящая тишина.

– Ну же, кричите, – шепнул он Тессадаиль по-эльфийски, сильнее прижимая её к себе.

Её самообладание поражало. Она только положила лёгкую узкую ладонь поверх его руки. Возвысив голос, она не крикнула даже – сообщила в ночь без единой нотки паники:

– Меч царевича рассечёт нить моей жизни! Остановитесь, прошу!

Больше никто не стрелял. В следующий миг из темноты с обеих троп медленно выступили несколько фигур. Эти воины не носили знаков различия. Их доспехи и оружие были в основном лебайские и эльфийские, но встречались даже рэмейские. Ренэф не мог прикинуть, сколько их на самом деле – большинство скрывались в ночи, – но он верил на слово Нератису: перевес был на стороне врага.

В этот момент царевич вдруг отчётливо понял, что большинство верных ему воинов погибнет этой ночью в холмах. О том, чтобы сдаться, не могло быть и речи.

– Пропусти, – кивнул он ближайшему воину.

Солдаты перестроили боевой порядок, по-прежнему защищая Ренэфа, но при этом дав ему выйти вперёд. Удерживая хопеш у шеи эльфеи, царевич остановился и презрительно посмотрел на нападавших.

– Вы находитесь на территории, ныне принадлежащей Таур-Дуат, – холодно произнёс он. – Сейчас вы сложите оружие и дадите моему отряду возможность беспрепятственно пройти. Это приказ.

Никто не рассмеялся, но и исполнять приказ царевича не спешили.

– Кто ваш командир? Пусть выйдет и держит ответ перед сыном Императора!

Тишина. Да как они только смели?! Ярость начала подниматься в нём, замещая собой горькое понимание действительности. Ренэф коротко качнул головой, отдавая безмолвный приказ. Взмах клинка, приглушённый возглас. Один из его солдат выбросил вперёд труп эльфийского лучника. Смерть его была быстрой и чистой… необходимой.

Тессадаиль только судорожно вздохнула. Царевич почувствовал её дрожь, но эльфея быстро справилась с собой.

– Следующим будет её страж, – предупредил Ренэф. – Потом – она сама.

Через несколько тяжёлых тягучих мгновений воины справа убрали мечи в ножны и расступились.

– Так-то лучше, – бросил царевич. – Выдвигаемся!

Тесно сомкнув щиты, рэмеи покинули лагерь.

Тропа была слишком узкой. Двигаться приходилось по двое или по трое.

Их никто не пытался остановить. Ренэф воспрянул духом, и к нему вернулась былая уверенность. Ценой всего одной жизни – жизни остроухого чужака – он выведет своих отсюда.

Но нет, жизнь ведь прервана не одна… были ещё убитые разведчики Нератиса. И только хайту знают, сколько ещё врагов таилось в этой проклятой лебайской ночи. И что, забери их всех Охотник фейских чащоб, имела в виду Тессадаиль, говоря, что пришли за ним?! Предательская мысль закралась в его сознание: возможно, он зря затеял похищение посла. Он, потомок Ваэссира Эмхет, нарушил закон. А ведь Боги были требовательны, особенно к своим детям… Но Ренэф не позволил себе развить эту мысль дальше. Ночь обещала быть долгой, и ему без того было чем занять