потратилась, и всё состоится, — успокаивал его кассир, не теряя улыбку.

— Очень на это надеюсь. Помните, я могу купить не один ваш “Титаник”. Вот только он пока единственный в мире, — мужчина выдохнул.

— Вообще-то, не единственный. У нас также есть “Олимпик” — старший брат-близнец “Титаника”.

— Не важно. Прошу простить. Сами понимаете, мне очень важен этот рейс.

— Понимаю.

Усатый богач попрощался кивком, сверху вниз посмотрел на Уильяма и приветственно приподнял шляпу перед стоящим в стороне Джонатаном.

— Что вы хотели, молодой человек? — обратился кассир к полицейскому.

— Ах да. Где же остальные корабли?

— Это всё из-за забастовки шахтёров. Они не хотят работать за гроши. Уголь теперь не достать, и компании пришлось скупить его у остальных кораблей. 10 апреля поплывет только “Титаник”.

— А билеты ещё есть?

— Совсем чуть-чуть. Какой класс вас интересует?

Уильям замялся.

— Один билет в первый и один во второй класс, — подбежал Келли.

— Ваши документы, пожалуйста.

Оба вынули свои паспорта из внутреннего кармана пальто. Простые листки бумаги, на которых не было даже фотографии.

— Одну секунду.

Кассир спрятался за деревянной стойкой, было слышно, как он что-то пишет.

— Готово, за второй класс — 15, за первый — 110 фунтов стерлингов. К сожалению, ничего лучше предложить не могу, сами понимаете, почти все билеты проданы.

— Понимаем, — Джонатан протянул кассиру деньги.

— Хорошего плавания, мистер Кросби и мистер Осмонд, — кассир с огромной улыбкой протянул два билета.

— Ещё кое-то, — уже у самого выхода Келли вдруг обратился к кассиру, — где бы можно заночевать, дождаться отплытия?

— Прошу меня простить, для вас, сэр, у нас имеется гостиница недалеко от города. В день отплытия вас доставят на поезде. Но такое предложение действует только для пассажиров первого класса.

— А есть ли гостиницы в городе?

— Да, недалеко от порта можете снять недорогую комнату. Но боюсь, она вас разочарует. Вы ведь пассажир первого класса, не станете же вы снимать маленькую комнату, чтобы заночевать.

— Стану, спасибо, мистер.

Келли и Осмонд покинули роскошный зал. Уильям светился от счастья. Он буквально готов был прыгать и обнимать прохожих.

— За комнату платишь ты, — быстро проговорил Джонатан.

— Ну тогда будь добр спать с тараканами.

— Я и не такое терпел.

Уильям решил ближе осмотреть “Титаник”. А Джонатан снова погрузился в свои мысли. “Надеюсь, падение в Тартар — это лишь приступ моей паранойи” — думал он.

18.

Учитывая, что практически весь третий класс “Титаника” ночевал на улице, то комната, в которую заселились Джонатан и Уильям, не была такой уж мерзкой. Конечно, в углах их уже ждали тараканы, которые разбежались, стоило включить свет. Комната представляла из себя четыре стены, одна из которых имела дверь, а другая залепленное газетами окно. Две небольшие кровати занимали практически всё помещение. Они не стали тянуть и решили сразу лечь спать. Уильям всегда ложился в одежде, потому что хоть ему и было жарко, знал, что засни он как все нормальный люди, то завтра же будет полупростужен и зол на себя и на насморк.

Джонатан же вовсе забыл снять пальто, прежде, чем лечь.

— Тут, вроде, не так уж и холодно, — улыбнулся полицейский.

— Чего? А, точно. Пальто, — Келли встал, нехотя снял верхнюю одежду. — Видишь ли, оно очень дорого для меня. Во-первых, стоило оно баснословных денег, ведь шилось под заказ. Во-вторых, оно несёт очень важную функцию, — убийца продемонстрировал настоящую кольчугу в подкладке пальто. — Невероятно лёгкие металлические кольца не раз спасали мою спину от покушений.

— Странно. За решёткой ты рассказывал, как сильно хочешь умереть. А сейчас оказывается, что ты везде ходишь в чёртовой кольчуге! Я думал ты не боишься смерти.

— Смерти я в самом деле не страшусь. Просто я не могу отдать свою жизнь кому угодно. Джонатан Келли должен быть казнён, о нём должны узнать, в его дело должны поверить. А если меня пырнёт заточкой пьяница из Ист-Энда, то в такой смерти пользы никакой нет. К тому же всегда представлял свой конец великим, а сдохнуть в луже не очень величественно. Наверное, такой страх жалкой смерти перерос со временем в настоящую паранойю. Хотя жизни ради жизни я боюсь куда больше.

Джонатан решил наконец снять рубашку, предоставив свой торс на растерзание постельным клопам. Его тело было покрыто хоть и небольшими, но многочисленными шрамами и ожогами. Совсем рядом с позвоночником находился крупный рубец, по всей видимости он был оставлен ножом. Оно и неудивительно: покушения пережил практически каждый первый житель Уайтчепела. А Джонатан ко всему прочему был ещё и чертовски богат. Значит его ненавидели во много раз больше. Наверняка среди шрамов были и следы тяжёлого детства. Если оно, конечно, у него было.

— Хватит пялиться, — развернулся Келли.

Уильям взял журнал с прикроватного столика. “Титаник отплывает завтра!” — кричала надпись. Полицейский не стал читать, всё, что можно знать о корабле, он уже знал. Тут ему вспомнился Джеймс и то, что он уже расстрелян. Им так и не удалось найти общий язык. Уильям уважал его, несмотря ни на что. Это был человек со своим мнением, человек, который верил в справедливость и честь, не просто верил, а делал что-то для их существования. Разве мог Уильям судить его за то, что он хотел лучшего для тех, с кем рос, для тех, кого считал друзьями и соседями? Конечно нет. Он не мог судить и Джонатана. В жизни не существует плохих и хороших поступков. Мир не устроен так просто, всегда благо для одного оборачивается горем для другого.

— Чего задумался? — поинтересовался Келли.

— Джеймса больше нет. Тебе, вроде как, тоже должно быть жаль.

— Почему это его больше нет?

— Его расстреляли.

— Кто тебе это сказал? Артур? — убийца рассмеялся. — Как же ты не поймёшь, этому кретину нельзя верить. Он бы не поступил так с Джеймсом.

— Почему?

— Ах, ты же не знаешь! Стой, сначала я должен спросить, почему старший сын Артура переехал?

— Насколько я помню, инспектор был слишком навязчив, и Гарри уехал. Он хотел сам всего добиться.

Джонатан вновь рассмеялся, прыгнув на соседнюю кровать.

— Всё гораздо проще. Он спился.

— Артур?

— Ага. Он начал жестоко напиваться после смерти жены. Сынок не стал этого терпеть и свалил. А когда его тоже убили, Артур решил застрелиться тем самым револьвером, которым хотел пришить и тебя. Вот только в последнюю минуту в его кабинет вошёл один человек, который работал в архиве. Он поговорил с Несбитом. Тот многое переосмыслил, а того человека сделал своим секретарём…

— Джеймс спас ему жизнь?

— Именно. Каким бы паршивцем не был Артур,