– Ты так говоришь, будто проверил это на собственном опыте, – сказала Фанни.

– Чего только не сделаешь по молодости ради любопытства, – уклончиво ответил он.

– Неужели ты хочешь, чтобы Оливер их тоже использовал? – обеспокоенно спросила Лея капитана.

– Я бы никогда так с ним не поступил, – серьезно заявил Родерик. – Но я бы действительно хотел, чтобы Оливер сразился с Флэмом, используя при этом огненные кинжалы. Эффект у них, конечно, ниже, но есть огромное преимущество – кинжалы можно метать, а значит, Оливер может не подходить слишком близко к Флэму, чтобы не получить серьезных повреждений.

– Я согласен, – быстро сказал Оливер.

– Хорошо, – кивнул ему Родерик.

– Мне кажется или наши противники специально выбрали способы атаки, которые могут нанести нам физический вред? – спросила Лея.

– Ты права, – подтвердил Родерик. – Меня это тоже насторожило. В предыдущих играх они редко использовали такие приемы. Эти ребята прекрасно знают, что мы слабые маги, но будто специально выставляют против нас свое самое сильное оружие. И это странно.

– Может, они наконец стали воспринимать нас серьезно? – вопросительно посмотрела на капитана Фанни.

– Не знаю. Я бы оставил все эти приемы для сражения с очевидно более сильной командой. И таких, стоит признать, немало. Но, как я уже сказал, логика их действий и поступков мне не ясна.

В комнате на минуту повисла напряженная тишина, а потом Родерик продолжил:

– Итак, последний участник – маг воды Виспер. Он будет удерживать противников при помощи водяной стены. Парень достаточно силен, и обойти его будет непросто, но он представляет для нас меньше опасности, чем другие члены команды. Нашего опыта хватит для того, чтобы его победить.

– А что мы будем делать с остальными? – спросил Оливер.

– Считаю, необходимо разработать схемы нападения и защиты для каждого из них. Я подобрал оптимальные приемы, которые помогут нам победить. Лея, – обратился он к девушке.

– Да.

– Думаю, тебе в этой игре будет проще всех. У тебя, как у мага воздуха, есть преимущества при ведении ближнего боя, ты легкая, быстрая и хорошо освоила акробатику, которая тебе пригодится. Мы сделаем акцент на скорость. Тебе нужно подобраться к противнику как можно ближе, потеряв при этом минимум баллов, при помощи воздушной петли обезвредить его и вывести из игры.

– Хорошо, – сказала девушка. – Я все сделаю.

– Учитывая то, что твой потенциал ограничен, у тебя будет лишь несколько попыток, так что используй их с умом.

Она кивнула.

– Фанни.

Услышав свое имя, та вздрогнула.

– Тебе лучше держать дистанцию и не подходить слишком близко, потому что не хватит скорости, чтобы увернуться от атаки. Но находясь на расстоянии и используя каменные диски, думаю, ты сможешь поразить цель.

– Конечно, смогу, – обиженно проговорила Фанни, будто капитан сомневался в ее способностях.

– А что будешь делать ты? – спросил его Оливер. – Опять использовать свои скучные водяные струи?

– Скучные они или нет – это неважно, – сухо ответил Родерик. – Главное, результат.

– Понятно, – лениво протянул Оливер. – Я только одного не понимаю, зачем тебе столько знаний, тренировок, чтобы из раза в раз использовать одно и то же?

– На это есть свои причины.

– И ты, естественно, мне их не назовешь.

– Ага.

Еще несколько минут назад Оливеру подумалось, что у них с Родериком наконец-то получится достичь взаимопонимания. Но он в очередной раз ошибся.

Дни в тренировках пролетели быстро. Корн, вдохновившись просьбой Родерика, еще больше усложнил свои устройства. Оливер падал и вставал, вставал и падал. И так без конца.

Техникой владения огненными кинжалами он владел хорошо, но не использовал ее некоторое время, поэтому пришлось многое вспоминать. Так как главной его задачей было метко и быстро метать клинки, этим он и занимался последние дни. Но, конечно, просто попасть в цель было мало. Корн придумал какой-то странный механизм, который реагировал на огненную магию. Только в руках Оливера появлялись кинжалы, в него с разных сторон летели разноцветные шары, и он должен был, увернувшись от них, попасть точно в мишень.

Долго терпеть такое издевательство Оливер не мог. В день, когда нужно было ехать на Турнир, он подошел к пилоту, который возился со своим ветроходом, положил руку ему на плечо и как можно дружелюбнее спросил:

– Чем ты тут занимаешься?

Это был опасный ход. Если человек решался спросить Корна о его изобретениях, он рисковал умереть от скуки. Парень мог часами в малейших подробностях описывать то, над чем работает, показывать непонятные схемы и употреблять странную терминологию.

Оливер вежливо слушал его минут пятнадцать, а потом решил перевести разговор в нужное ему русло.

– Дружище, а ты не мог бы рассказать о том, как работают тренажеры, которые ты для нас создал?

Корн уже набрал в рот воздуха, чтобы разразиться длинной тирадой, но неожиданно осекся и внимательно посмотрел на Оливера.

– Что такое? – спросил тот. – У меня с лицом что-то не так?

– Родерик предупредил, что ты будешь этим интересоваться, – ответил Корн.

– Ну, это естественно, – рассмеялся Оливер. – Меня интересуют все твои изобретения. Мы же приятели.

– Родерик сказал, что ты задашь этот вопрос не потому, что тебе интересно, а потому, что ты хочешь узнать, как обойти мои ловушки.

– Что за чепуха, – ответил Оливер, расстроенный тем, что капитан, как обычно, оказался на шаг впереди него.

– Чепуха или нет, но если я тебе расскажу, ты узнаешь секрет моих изобретений, – насупился Корн.

– Ну и что в этом такого? – пожал плечами Оливер.

– А то, что после этого они станут бесполезными. Я же их не просто так создавал, главная их цель – вас тренировать. Если ты будешь знать, как их обмануть, они станут ненужными. А я, между прочим, в них душу вложил. Не хочу, чтобы они превратились в никому не нужный хлам.

– Ты ведь ничего не потеряешь, если хотя бы намекнешь мне, а? – добродушно улыбнулся Оливер.

Корн нахмурился. В нем боролись две мысли: желание похвастаться тем, что он создал, и предостережения Родерика.

– Нет, – в итоге буркнул Корн.

– Ты сделал правильный выбор, – внезапно прозвучал за их спинами голос Родерика.

Оливер нахмурился и сказал:

– Спасения от тебя никакого нет. Вот признайся, тебе доставляет удовольствие разрушать все мои планы?