она начала выгибать бедра навстречу моим толчкам. Я понял, что не смогу долго продержаться из-за жары, повторяющихся спазмов ее киски и тепла ее тела.

Я стал двигаться сильнее, но она продолжала лишь слегка двигать бедрами. Ее дыхание участилось и она непрерывно стонала. Мгновение спустя ее дыхание стало глубоким и рваным, и я понял, что она близка к этому. Я несколько раз толкнулся в нее, чувствуя, как начинается мой собственный оргазм. Я глубоко вошел в нее и уперся лобком в ее клитор.

Анни закричала и обхватила меня руками и ногами, крепко прижимаясь ко мне, когда ее накрыл невероятный оргазм. Я почувствовал сильные спазмы в ее киске и невероятно сильный жар, когда я начал посылать струю за струей спермы в резинку. Наши оргазмы закончились, и мы обнимали друг друга, пока приходили в себя. Мы лежали вместе еще пару минут, пока я не почувствовал, что мой член размягчается. Взявшись за резинку, я вытащил ее, снял, завернул в салфетку из коробки на столике рядом с кроватью и нашел мусорное ведро, чтобы выбросить ее.

Анни встала с кровати и медленно одевалась, я сделал то же самое. Когда мы оделись, я обнял ее, поцеловал и мы вернулись на вечеринку. Я надеялся, что Марлин не будет возражать против грязной постели, но она сказала мне, что можно пользоваться ее комнатой.

Мы с Анни взяли прохладительные напитки и сели на диван, чтобы выпить их. Я обнял ее, а ее голова лежала на моем плече. Она была намного тише, чем обычно, но это меня не удивило, учитывая то, что мы только что сделали. Мы танцевали еще несколько раз, прежде чем ей пришлось уйти, чтобы успеть на автобус. Я проводил ее до остановки, поцеловал на ночь и помахал ей на прощание, когда она вошла в автобус и села на сиденье у окна напротив меня. Она помахала на прощание, и автобус отъехал.

Я вернулся в дом Марлин, чтобы продолжить вечеринку. В итоге мы засиделись до трех часов ночи и в какой-то момент начали игру в покер на раздевание. Большинство оставшихся ребят были довольно пьяны, и игра и разговор стали глупыми раньше, чем игра стала интересной, и никто в итоге не разделся. Я завалился на диван в семейной комнате, укрывшись одеялом, и проснулся только тогда, когда Бенгт потряс меня за плечо и сказал, что уже 9:00 утра! Я быстро встал, почистил зубы, съел пару кусочков тоста и ушел, поблагодарив Марлен за то, что она была такой хорошей хозяйкой.

К тому времени, как я проехал на автобусе, двух трамваях и еще одном автобусе, у меня было достаточно времени, чтобы бросить сумку, принять душ и одеться, прежде чем я должен был встретиться с Софией, Петрой и Томашем для катания на коньках. И снова я провел много времени, разговаривая с Томашем, у которого через неделю будет тринадцатый день рождения. Я был рад, что он задавал больше вопросов об отношениях, чем о механике секса, потому что моей целью было помочь ему увидеть преимущество быть хорошим парнем.

В воскресенье мы вышли на парусной лодке в последний раз в этом сезоне. Ветер хлестал по лодке, брызги жалили, но мы получили огромное удовольствие от плавания на большой скорости со спинакером. У меня уже неплохо получалось предугадывать приказы Андерса по поводу парусов и я чувствовал себя комфортно, когда управлял рулем под его пристальным наблюдением. Мы пробыли здесь всего пару часов, затем вернулись в гавань и начали готовить яхту к зиме.

Андерс сказал мне, что через несколько недель приедет кран, чтобы поднять лодку на деревянные опоры на зиму, потому что в январе в гавани часто бывают льдины. На подготовку ушла большая часть дня и мы взяли с собой запасы еды, радио и все, что нужно было постирать. Скорее всего, мы сможем снова выйти в море в начале апреля, если погода будет достаточно хорошей.

В понедельник утром я увидел Анни, которая, как обычно, ждала меня. Я подошел к ней, она взяла меня за руку, но вместо того, чтобы повернуться и пойти в школу, она спустилась по ступенькам и я последовал за ней. Она вывела нас за ворота школьного двора и свернула на боковую улицу рядом со школой. В этот момент она не сказала ни слова, и мне стало интересно, в чем дело, потому что меньше чем через десять минут мы опоздаем на урок.

Мы прошли около шести кварталов от школы, прежде чем она заговорила.

«Steve, Jag skäms över vad vi gjorde!» («Стив, мне стыдно за то, что мы сделали!»).

Книга 3 - Пия. Глава 17: Нет выхода

Ноябрь, 1979, Ховос/Гётеборг, Швеция

«Steve, Jag skäms över vad vi gjorde!» — сказала Анни.

Эти слова звенели в моих ушах, как звон церковных колоколов. Анни было стыдно. Это было не просто сожаление, это был стыд.

Со всеми девушками, с которыми я был, со всеми девственницами среди них, никогда не было сожаления сразу после случившегося, а любое сожаление, которое приходило, было основано на последовательности событий, а не только на сексе, и было вполне объяснимо. Например, я сожалел о сексе с Келли и, в некоторой степени, с Бекки, хотя и по совершенно разным причинам.

Стыд, с другой стороны, был для меня чем-то совершенно новым. Это означало, что она чувствовала, что то, что мы сделали, было морально неправильным. Она лишилась девственности и ей было стыдно за это. Может быть, я поторопился с выводами, и все дело было во времени или месте, а не в самом акте секса. И для этого мне нужно было выйти из оцепенения и поговорить с ней.

«Annie, kan vi ta det på Engelska? Jag vill inte missuppfatta vad du menar.» («Анни, мы можем говорить по-английски? Я не хочу тебя неправильно понять»).

«Да. Мне стыдно за то, что мы сделали».

«Это я понял, поэтому и хотел перейти на английский. Ты можешь сказать мне, почему?»

«Это было неправильно! Я не должна была этого делать! Мы не должны были этого делать!»

Вот черт. Проблема была в сексе. Теперь я был глубоко в заднице и не видел выхода.

«Почему ты не остановила меня?» — спросил я.

«Я собиралась, пока ты не засунул руки в мои джинсы, но после двух оргазмов я была так возбуждена, что не могла сказать «нет».

Это напомнило мне о