Сколько прошло времени? День, час, неделя? Может быть, год?

Я обнаружила себя в лесу, на том самом чёртовом перекрестке, на котором стояла, казалось, сто лет назад. Не удивилась бы, если бы увидела дорогу заросшей бурьяном. Возвращаться в этот мир теперь казалось так дико.

Хелаин, зачем все это было? Зачем? Я просила показать мне суженого, и ты дословно выполнила эту просьбу, показала во всей красе, так? Жестокая ты Трёхликая.

Я задрала голову к высокому светлому небу. Морозный и прозрачный, как горный хрусталь, воздух, пожелтевшие листья, едва заметные облака легкими перьями. Но даже холодно не было. На мне, будто в насмешку, осталось то самое тёплое платье из замка Ричарда — длинное, уютное, к которому я успела даже привыкнуть. Ох. Слишком ко многому я успела привыкнуть…

Ну, что теперь делать? Так и стоять, задрав голову, будто в ожидании, что мне сейчас на голову свалится послание из чужого мира?

— Эге-гей! Письмо Ричарду! — крикнула я звонко, на весь лес, и эхо радостно отразило мои слова. — Можно мне сову?..

И расхохоталась своей же глупости. Я дома, я знаю это. Здесь нет моей Ансоут, нет монстров в лесу, нет прекраснейших гор Пограничья, бурной реки и замка-крепости Аренхилла. Нет долгих путешествий до соседних городков, нет ведунов, нет воинственной Леовин и ее отчаянного и влюбленного супруга, нет озорного Маркуса с ясными глазами.

И нет Ричарда.

Нет. Ричарда.

Нет его. И не будет больше в моей жизни. Как же так? Как же так…

Ноги ослабли, и я опустилась коленями на землю, такую холодную и промозглую, чертовски одинокую. Закрыла лицо руками. Слёз не было, душу будто выстудил этот морозный воздух, и внутри только звенящая пустота.

Пустой вдох, такой же пустой выдох. Ничего и никого. Осталась одна я.

Как в кино показывают: бесконечное белое, гулкое от пустоты пространство, куда ни взгляни — ослепительное ничто, хоть беги, хоть стой на месте, как будто ты мёртв и завис в невесомости. Правда, обычно в этом пространстве появляется мудрый учитель — Морфеус, ещё кто-нибудь — а мне, похоже, придётся снова разбираться со всем самой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Хелаин! Может, и здесь ответишь?! Я застыла, не шевелясь. Тишина. Этот мир не в её юрисдикции?

Бесцельно прождав еще немного, я осознала, что окончательно замерзла и меня колотит мелкой дрожью. Пришлось торопливо встать и отряхнуть комья грязи с платья. Неудобно как-то в таком виде возвращаться в приличное общество…

Я побрела в ту сторону, откуда мы с Катей тогда пришли. Похоже, здесь прошло столько же времени, сколько в мире Ричарда. Я напряженно поджала губы. Спокойно.

Интересно, моя машина ещё стоит здесь? Судя по всему, вряд ли. Наверное, обыскали весь лес, объявили без вести пропавшей и вернули машину родителям. Вряд ли Сереже — раз мы с ним официально никто друг другу.

Я хмыкнула. Ну и дурак!

Но вот интересно, как мне теперь выбираться из этого “Воронцово” без вещей, денег и в странной одежде. Я брела по тропинке, попутно шаря взглядом по траве в поисках утерянного телефона. Глупо, конечно. Даже если и валяется, то давно промок под осенними дождями, испортился и разрядился.

Почему-то, несмотря на то, что я уже перестроилась на современный лад, перед глазами так и плыли ставшими привычными картины средневековья: черепичные крыши домов, узкие улочки, колеи от телег и лошадиные следы. Даже казалось, что за очередными деревьями я разгляжу захватывающий дух пейзаж — уходящие в небеса вершины. Но нет, за таким видом теперь садиться на самолёт и в Альпы. Или на Алтай…

“Воронцово” опять встретило тишиной. Закрытые на зиму дома пустовали, машин не видно. Кого просить о помощи? Я дошла до Катькиного дома, чтобы убедиться, что и там пусто — только земля истоптана так, будто здесь рота солдат прошагала. Я грустно улыбнулась. Искали меня, может даже, с собаками. Не дождались. А я вернулась…

Я перелезла через низенький забор, нашла под ковриком ключ — видела, что Катя прятала его перед тем, как уйти в лес — и отперла дверь. Внутри было так же холодно, как на улице. Даже не верится, что совсем недавно мы с ней сидели за этим столиком, пили горячий чай и так беспечно болтали про гадания. Я стащила со спинки стула теплую кофту, закуталась в нее, осмотрелась еще раз и вышла из домика. Пора объявить миру о своем возвращении. Надеюсь, родители не сошли с ума от переживаний, а про остальных мне как-то и не думалось.

Когда я наконец дошла до широкой дороги, ноги порядком гудели. Мимо проносились машина за машиной — быстро, торопливо, безразлично. Как найти кого-то приличного и не нарваться на маньяка? Я зажмурилась и улыбнулась. Если сама выбираю свою судьбу, то сейчас хочу выбрать дружелюбного водителя, который доставит прямо до дома! Я приоткрыла один глаз, а потом вытянула руку с поднятым вверх пальцем.

Белый джип затормозил, окно приоткрылось. Я с болью поняла, что мечтала, конечно, увидеть совсем другое бородатое лицо, но… хотя бы так.

Светловолосый мужчина сосредоточенно взглянул и спросил, что случилось.

— Здравствуйте, — медленно произнесла я, склонившись. Язык плохо слушался, как и замерзшие губы. А может, дело в том, что я отвыкла говорить на русском. — Я… заблудилась в лесу. Несколько дней. — Нервная улыбка сковала лицо: наверняка подумает, что я мошенница какая. — Звучит странно, я понимаю, но…

Договорить я не смогла, просто смотрела в чужие глаза и прямо сейчас осознавала, что это совсем — ну совсем! — не он, а его здесь нет и никогда не было, и слёзы покатились по щекам, а в сердце будто нож всадили. Я судорожно прижала ладони к лицу. Как нелепо, ну не сейчас же прям реветь-то!

Послышался хлопок. Чужие руки мягко коснулись, отодвинули меня в сторону и распахнули дверь. Я забралась внутрь, пытаясь взять себя в руки, но мужчина, кажется понял и не мучал вопросами.

— В Москву? — уточнил коротко, заводя машину.

Я быстро закивала головой, вытерла немного веки и прижалась лбом к стеклу.

За окном мелькал осенний, уже совсем неяркий пейзаж, проносились дома, серые столбы с проводами, голые ветки деревьев, и я снова не могла удержаться от слез.

Водитель ничего не спрашивал, только поглядывал обеспокоенно, и это было хорошо. Отогревшись и наревевшись втихую, я немного пришла в себя. Мужчина даже остановил на заправке, заставил выпить горячий чай и съесть какую-то булку, на что я бестолково и невпопад благодарила, не в силах объяснить, что со мной произошло. Должно быть, он списал это на пережитый стресс. Спросила только, какой день недели (хорошо, что не год!), и выяснила, что воскресенье.