Катя должна была быть уже там, поэтому я торопливо кивнула девушкам на входе, когда мне задали дежурный вопрос про желаемое направление поездки.

— Я никуда не еду, — назвала я пароль и вежливо улыбнулась, хотя в глубине души просто до смерти хотелось брякнуть: “Великое Королевство Есмэйн, земли Изначальных богов, Обитель Величайших героев Земли и Воды и что-там-дальше-я-не-помню”.

— Добро пожаловать! — Мне подмигнули, нажали секретную кнопку, и шкаф с папками по разным странам отъеъхал в сторону.

Остановившись на миг, я медленно вздохнула и мысленно подумала о том, что выбираю быть счастливой, чем бы это ни оказалось в этот раз. В этот раз Трёхликая меня не проведет! В прошлом, будущем или настоящем, в том мире или этом, я просто хочу быть счастливой! Вот прямо со следующего шага — стану.

Кажется, эта привычка скоро плотно войдет в мою жизнь.

Бар оказался весьма уютным. Высокие и глубокие кресла, темные столики и огромное панорамное окно с видом на улицу. Забавно, а с улицы того, что за стеклом, вообще не видно, зато отсюда так просто наблюдать. Катька наверняка меня уже заметила… Но почему-то не спешит навстречу? Или впервые за все это время она сама опоздала?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я растерянно пошла вдоль окна, разглядывая пустые кресла. Ну, что ж, раз пришла первой, выберу место поуютнее, тем более здесь еще никого и нет — слишком раннее время.

— Ника!

Я даже вздрогнула. Катя сидела в уголке и заметила меня первой. Она не дождалась, уже заказала еду и теперь пила кофе.

— Привет, — опустилась я с ней рядом.

Показалось, она и сама отчего-то взволнована.

— Привет, подруга. Прости, сегодня я ненадолго. — Катя обняла меня и потрепала за щеку. — Ты как? Какая ты сегодня красивая, прям глаза светятся и щеки горят! Ну вот, вот, снова твоя чудесная улыбка вернулась. Всегда знала, что в неё просто нельзя не влюбиться по уши, — сказала она хитро и с гордостью.

Я не выдержала, помотала головой и опять улыбнулась во всю ширь.

Ноябрь шёл к концу, и в кафе включили рождественскую песню All I want for Christmas. Бархатный баритон пробрал до мурашек, заставляя снова вспомнить, о чём больше всего я мечтаю на Рождество. Я задумчиво покачала головой под песню.

— Эх, Кать. Сегодня опять накрыло… Не знаю пока, как буду с этим дальше. Странно жить как прежде. — Я вздохнула. — Знаешь, кажется, ничего не сможет удивить меня в этой жизни сильнее, чем попадание в другую — и такую же настоящую реальность.

— А я думаю, сможет, — отчетливо произнесла Катя, плавно постучав ладонью в ритм, и мотнула головой вверх.

Я недоуменно перевела взгляд.

По лестнице легко и свободно, точно под музыку, спускался мужчина. Я сначала обратила внимание на классные чёрные ботинки, явно дорогие, потом на облегающие джинсы, светлую толстовку на крепком теле и плотную кожаную куртку на широких плечах.

Не дыша, я смотрела, как он спускается ниже, а мой взгляд ползет выше и охватывает его лицо. Улыбку в медного цвета глазах. Аккуратную бороду, собранные на затылке волосы. Этот знакомый поворот головы.

Я медленно поднялась из-за стола, выронив сумку. Едва выдерживая колотящееся, как отбойный молоток, сердце — казалось, оно сейчас выпрыгнет из груди.

Ричард спустился и замер неподалёку от меня, держа в руках какие-то ключи.

Как ни в чём не бывало. Ричард. Здесь.

— Господи. Я сплю, да?

Он молча развёл руками в стороны, мол, если ты так хочешь.

Мы поменялись ролями. Теперь я подходила к нему так же, как когда-то он изучал меня в своём охотничьем домике: настороженно и даже с опаской. Захотелось схватиться за что-то крепкое в качестве опоры. Это действительно он? Здесь? Такой современный, с ключами, с привычными кольцами, но в короткой куртке и серых джинсах?

— Ущипни меня, — прошептала я, подходя, как в тумане, и прижимая голову к его груди.

Это он. Ни с кем не спутать. Настоящий, живой. Я даже помню, как бьётся его сердце. Крепкие ладони сомкнулись на моей спине, и Ричард склонился и сказал:

— Лучше поцелую.

Горячие губы коснулись верхнего края уха, скользнули к мочке, обожгли щекотным дыханием, и я приподняла голову, чтобы он поцеловал по-настоящему. Ричард обхватил ладонями мою шею и прижался к моим губам так крепко и волнующе, что я забыла, в каком мире нахожусь. Нет, боги, вы серьезно?!

Я всхлипнула и повисла у него на шее, потерлась щекой о колючую щеку. Застыла так, не двигаясь, только дыша до изнеможения, до кружения головы его запахом.

— Вероника, — он улыбнулся от моих кошачьих повадок так тепло, что захотелось смеяться. И плакать.

— Ричард, — проговорила в ответ и отстранилась, пристально взглянув в его глаза. — Это невероятно. Разве такое возможно? Я даже… даже мечтать о подобном не могла!

— Ну вот! — с укором произнес он и покачал головой. — Пришлось мне мечтать за двоих.

— Как ты это сделал? Как?!

Ричард усмехнулся.

— Кажется, я тоже научился менять свою судьбу.

— Привет, — сказала ему Катя и помахала рукой, и я обернулась.

Она не выглядела удивленной бородатым незнакомцем рядом со мной. Я повернула лицо Ричарда к ней, коснувшись его щеки — он послушно последовал за моей рукой.

— Кать, это… Ричард, — зачем-то объяснила я очевидное.

— Я вижу. — Катя прыснула со смеху. Взглянула на меня лукаво. — Мы уже… знакомы.

— Но как?! Когда?

— Четыре дня назад. Он видел нас в кафе, но к тебе не подошёл, зато заговорил со мной. Ты уже убежала на занятия.

Боже, да как так?!

— Ты шутишь! И вы скрывали от меня так долго? Да вы вообще нормальные?!

— Мне надо было кое-что сделать прежде… — Ричард пожал плечами. — Катья мне помогла.

— Катя, ты… ты…

У меня даже дыхание перехватило от недостатка слов.

— Невольно, не желая того, я стала причиной твоей боли, — серьезно нахмурив брови, сказала она. — И я хотела помочь это исправить.