Софи плакала, но Гаррет продолжал:

– Я часто думал о той маленькой девочке – что с ней стало, как сложилась ее судьба. Когда мою мать перевели два года назад на участок, где работала Эллен, и они познакомились… ну, она быстро вычислила, что Эллен была той сотрудницей полиции, которая занималась после аварии маленькой девочкой. Конечно, у Эллен не было никаких оснований связать мою мать с моим отцом, поскольку к тому времени она носила фамилию своего нового мужа. Когда они выяснили, что у обеих есть взрослые дети с несложившейся личной жизнью, им показалось забавным устроить нам «слепое свидание».

– Так ты знал! – зарычала она. – Ты знал еще до того, как мы встретились, что наши родители погибли в одной аварии!

Он лишь слегка наклонил голову.

– Тогда какого черта ты согласился на то свидание? Ради какого-то нелепого милосердия? Чтобы бедной девочке, которая потеряла родителей, было приятно?

– Соф, все было совсем не так.

– Тогда зачем? – негодовала она.

Он пожал плечами.

– В моем сознании ты всегда была человеком, которым я восхищался. В очень тяжелый период моей жизни ты подарила мне надежду. Хотя мы никогда не встречались, я всегда говорил себе: «Если та девочка справилась, то сумею и я». Так что я был заинтригован. Я хотел встретиться с взрослой версией той маленькой девочки, о которой читал в газете. Но клянусь, я никогда… – Его голос оборвался.

Софи смотрела на Гаррета. Он был похож на раненую собаку, и, несмотря на злость, ей стало его немного жалко. Она поняла его мотивы.

– Что ты никогда? – спросила она.

Его ответ прозвучал еле слышно, но Софи прочла по губам.

– Я никогда не думал, что полюблю тебя. – Когда Софи не ответила, он устремил на нее взгляд и кашлянул. – Я только хотел встретиться с тобой – чтобы самому увидеть, как выглядит птица Феникс, восставшая из пепла. Но встреча с тобой стала… роковой для меня. После нашего знакомства часть моей души хотела сказать тебе всю правду, но мне тогда хотелось забыть о прошлом, оставить его позади. Для меня та история, которая больно ударила по нам в детстве, была просто историей. И когда я подумал, что у нас появился шанс на совместное будущее, мне не хотелось, чтобы что-то стояло у нас на пути, тем более дорожная авария двадцатилетней давности.

Софи притихла и спокойно обдумывала услышанное.

– Тогда что изменилось? – спросила она после молчания. – Почему ты все-таки решил, что прошлое имеет значение?

– Во всем виноват полицейский отчет, – тихо ответил он. – Лучше бы я его не читал. Видя, как ты расстроилась, когда мы побывали на месте происшествия, мне действительно захотелось как можно больше узнать об этом. Я подумал, что чем лучше буду представлять себе то, через что ты прошла, тем больше ты сможешь рассчитывать на мою поддержку. Вот я и поехал к Эллен, и она сказала, что у нее сохранилась копия отчета. С этого все и пошло вкривь и вкось.

– Ничего не понимаю! – воскликнула Софи. – Ведь в отчете ничего особенного нет.

– Нет? Ты просто не обратила внимания… Там сказано, что водитель фургона держал в руке приемник диспетчерской радиосвязи, когда его вытащили из искореженной кабины.

– Да, я не помню этого, – подтвердила она озабоченным тоном. – Но это еще ничего не значит.

– Может, для тебя не значит. А для ребенка, который требовал, чтобы его немедленно соединили с отцом, значит много. Когда я прочел у Эллен про приемник, я нашел ту женщину-диспетчера. Частный детектив искал ее почти неделю, но потом я все-таки получил номер ее телефона. – Он замолчал.

– И что?

– Она сказала, что помнит, как говорила с ним в тот вечер по диспетчерской радиосвязи. Он сердился и хотел знать, что за срочность, а я, конечно, не сказал ей, потому что понимал, что он откажется со мной разговаривать. Но она сама была мать и стала с ним спорить. А потом он перестал ей отвечать. Она решила, что он ее игнорирует, но позже выяснилось, что произошла авария. Так что вот. Как я и говорил, это я спровоцировал аварию. Пускай не прямо, но… если бы я тогда не позвонил… кто знает? Может, он бы не отвлекся от мокрой дороги, и все закончилось бы по-другому для твоих родителей.

Теперь из глаз Софи лились ручьи слез.

– Не знаю, что и сказать, – всхлипнула она. – Ты… ты не придумываешь все, а?

Медленно покачав головой, Гаррет с шумом выдохнул воздух.

– Мне очень жаль, Софи. Мне следовало сказать тебе это год назад, как только я сам узнал. Но я не понимал, как это сделать.

В это время к ним подъехал автомобиль. Водитель опустил стекло в дверце.

– Вы Гаррет Блэк? Я из фирмы проката автомобилей.

Гаррет наклонился, чтобы лучше видеть его.

– Да, это я. Спасибо, что приехали.

Мужчина улыбнулся.

– Где вы хотите сесть, спереди или на заднем сиденье?

– Мы сядем сзади. Вы можете подвезти мою подругу в Гиг-Харбор? – Водитель ответил согласием, Гаррет открыл заднюю дверцу, и они с Софи сели в машину.

Водителю из проката автомобилей хотелось поговорить – в основном насчет недавнего столкновения десяти машин, – но через несколько минут он утолил свое любопытство и замолчал. Тогда Софи спросила шепотом у Гаррета:

– Мне нужно это для полной ясности – когда ты год назад решил ничего мне не говорить, ты это сделал, считая, что мне будет тяжело услышать эту новость, или потому, что тебе трудно было это сказать?

Он задумался, а потом просто сказал:

– Да.

– Значит, ты предпочел разбить мое сердце, лишь бы не пострадала твоя гордость? Я так мало для тебя значила?

Он виновато понурился.

– Через девятнадцать лет я узнал, что отчасти виноват не только в гибели своего отца, но и твоей семьи. Я понял, что твое сердце все равно будет разбито, что бы я там ни сказал. Ты так долго привыкала ко мне, стала мне доверять – а я клялся, что никогда не причиню тебе боль. Мое признание стало бы для тебя катастрофой.

– Поэтому ты выбрал самый простой выход, – буркнула она.

– Там не было ничего простого. Но я уже сказал, что если бы я мог перенестись на год назад, я бы многое сделал по-другому. Тем более зная то, что знаю теперь. Я поступил просто глупо.

– Да. Глупо. – Софи отвернулась к окну. Гаррет сидел молча, дав ей время подумать. – Ты даже не дал мне шанса решить, что думаю об этом я. Ты один решил, что наши отношения не выдержат такой встряски.

Они подъехали к дому Софи, и Гаррет проводил ее до двери.

– Соф, – сказал он, прежде чем она открыла замок. – Я уже говорил, что с радостью перевел бы часы назад, если бы мог.

Софи молчала, но по ее глазам Гаррет понял, что она его слушает.

– Если бы я мог исправить то, что сделал год назад, я бы ни секунды не медлил. Я никогда не прощу себя за то, что не рассказал тебе честно обо всем. С моей стороны это был эгоизм. Прости.