Царевне казалось, что она видит тягостный, страшный сон. Слова брата выжигали ей душу. Осознание, что ее изгоняют до конца дней, заставило Ифигению съежиться в клубок. Эгисф, глядя на это, издал короткий смешок:

— Наконец ты снимешь со своих плеч груз беспокойства о Микенах, сестрица. Ни высокий род, ни хлопоты о судьбе мира не будут волновать деву, которая посвятит себя служению высшим силам! Ты отправишься на корабле, загруженном дарами богине от верных Микен. И пусть Артемида будет благосклонной к моему правлению… а заодно приютит одну непокорную дурочку. Уж я не поскуплюсь.

Настроение царя явно улучшилось. Последние слова Эгисфа прозвучали насмешливо, с явной издевкой:

— Вместо выгодного замужества тебе уготована иная роль, еще более славная — быть жрицей, сестра. Готовься к отплытию! Я прикажу скорее снарядить корабль и устрою тебе красивые проводы, какие положены микенской царевне… А вздумаешь еще раз раскрыть свой поганый рот — будет хуже, обещаю.

Наступило молчание. Ифигения лежала на холодном полу, дрожа всем телом и даже не пытаясь подняться.

Она не заметила, как Эгисф покинул мегарон.

Глава 22

Сильное течение то и дело сносило микенские суда в сторону, сбивая с намеченного пути. Орест и его команда странствовали уже долгое время: остались позади переменчивая осень и зима с ее штормами, однако время от времени еще случались дожди и сильный ветер. Из-за них порой приходилось устраивать долгие стоянки: порой микенцы пользовались гостеприимством рыбаков в прибрежных поселениях, а иногда разбивали лагерь на пустынных островках.

Ореста порой тяготила оторванность от новостей о происходящем в мире. Не то чтобы он скучал по дому, к которому никогда не был особенно привязан, однако ему не хватало общества любимых сестер и старого Телефа, а перед мысленным взором часто вставал облик рыжеволосой критской царевны. Пожалуй, Гермиону он вспоминал куда чаще, чем следовало бы…

Тем не менее ему хотелось продолжать свое странствие. Глядя на очертания новых берегов, поражаясь удивительным обычаям и одежде местных жителей, микенский царевич чувствовал себя рыбой из маленького озера, которая открыла для себя величие морских глубин. Маленькими шагами Орест познавал мир, неведомый прочим обитателям Львиного дворца. Он проживал каждый день с наслаждением, нисколько не утомляясь от хлопот и тяжелой работы; новый опыт и многочисленные открытия волновали его и доставляли великую радость.

Так текло время для сына Агамемнона. О том, что происходило в Микенах, он не имел ни малейшего представления, а потому не испытывал беспокойства на этот счет. Но вскоре все изменилось.

В тот вечер Орест решил дать гребцам отдохнуть и отправился на поиски места для длительной стоянки на каком-нибудь островке. Команда устала сражаться с ветром, поэтому известие о трехдневной передышке встретила с энтузиазмом. Правда, возвышающаяся над морем, поросшая кустарником скала, на первый взгляд, плохо подходила для этой цели… Но ничего лучшего поблизости не было, поэтому микенские суда направились к единственному клочку суши на горизонте.

Ночью в ясном небе светили звезды, но порывы ветра порой пронизывали до костей — не спасали ни теплые плащи, ни пламя костров. Рассевшись небольшими группками, моряки обсуждали планы на грядущий день. В основном они касались собирательства и охоты; несмотря на малые размеры острова, здесь могли гнездиться птицы и даже жить дикие козы, чьих предков завезли сюда моряки много лет назад — такое было отнюдь не редкостью.

Оресту хотелось уединения, поэтому он отошел в сторону, где отблески огня уже не могли просочиться сквозь густую тьму. Здесь было тихо; лишь изредка доносились голоса членов его команды да время от времени шуршали заросли, потревоженные ветром. С ужином было покончено, вина царевичу не хотелось, поэтому он просто смотрел со скалы на небо, усеянное россыпью серебристых, мягко мерцающих огоньков.

Внезапно он заметил, что на земле снизу тоже мерцает какой-то свет… И даже движется по направлению к нему! Орест не сразу понял, что это был пылающий факел. Кто-то шел прямо к микенской стоянке.

Они были не одни на этом маленьком островке?

Остальные тоже почуяли присутствие незваного гостя. Разговоры стихли, гребцы как по команде вскочили на ноги. Меч Ореста остался на корабле, однако тот благоразумно носил при себе кинжал. Обнажив его, предводитель микенцев всматривался в приближающийся силуэт коренастого мужчины с факелом.

Раздавшийся голос показался ему странно знакомым:

— При нашей встрече не нужно оружие, Орест. Моей Пенелопе будет не к лицу траур… Так что убери-ка ты ножичек, пока не порезался.

— Не могу поверить своим глазам! — Орест шагнул вперед и крепко хлопнул Одиссея по плечу. — Мы снова встретились! А мне этот остров показался совершенно безлюдным… Только не говори, что потерпел крушение!

— Нет, конечно. Такой ерунды со мной не случится никогда, — с этими словами итакийский царь направился к костру. Микенская команда приветствовала его восторженными возгласами: Одиссей был живой легендой.

— Мой корабль стоит на другой стороне этого клочка суши. Вам следовало обогнуть его полностью, прежде чем разбивать лагерь в бухте… Тогда бы вас никто не застал врасплох.

— Справедливо, — Орест кивнул. — Ты не голоден?

— Нет, спасибо. Я пришел сюда общаться, а не набивать живот.

— Надеюсь, у тебя в запасе немало рассказов, песен и преданий? — улыбнулся предводитель микенцев.

— Как и всегда. Однако веселых небылиц на этот раз маловато, а вот мрачных историй хоть отбавляй. К слову, — на морщинистом лице Одиссея промелькнула тревога, когда он вгляделся в Ореста. — Расскажи-ка мне, что это за рана?

— Просто стычка с пиратами, — сын Агамемнона коснулся пальцами тонкого рубца на лице. — Все давным-давно позади, врага мы одолели.

— Вот как. Ты уверен, что это были именно пираты? — осведомился Одиссей.

Все вокруг согласно закивали. Дексий выступил вперед и ответил:

— Без всякого сомнения. Их можно было опознать по парусам и подлому нападению. А почему ты спрашиваешь, царь Итаки?

— Сейчас много кто желает расправиться с микенцами. Ради этого можно и пиратом прикинуться… Впрочем, раз вы так уверены, возражать не стану. Меня там не было.

— А кому еще, кроме пиратов, понадобится нападать на микенские корабли? — Орест посмотрел на Одиссея с недоумением.

— Великие боги, парень, как давно до тебя не доходили новости?

— Наверное, достаточно долго… Хоть зима уже позади, но корабли в море пока еще редко встретишь. Только глупцы вроде меня готовы плыть от острова к острову, постоянно готовясь к схватке с бурей, — микенский царевич развел руками.

Одиссей криво усмехнулся.

— Это уж точно. И я даже знаю, какой престарелый осел научил тебя такому безрассудству.

Все вокруг засмеялись. Подождав, когда