слушая бессмысленную болтовню бабушки. Она присела на скамейку и зарылась в свою новую куртку.

— Аннабелль, понимаю, трудно сладить с чувствами. Родителям очень тяжело, они на грани развода и единственная поддержка сейчас — это мы с тобой, — сказала Валери, — попробуем помочь им. Постарайся унять гордыню.

Морган повернулась лицом.

— Пусть они перестанут меня критиковать. Аннабелль не так оделась, Аннабелль не так учится, Аннабелль не туда пошла. Все время я слышу только то, что я не подхожу под их стандарты, но это моя жизнь, разве нет?

— Твоя. Да, родители не всегда могут подобрать слова. Ты не держи на них зла, постарайся прислушаться. Это от любви. Мы волнуемся и пытаемся помочь.

— В помощь входит разрушение психики? Бабушка, они изменяют друг другу, а своё вот это…дерьмо, да, дерьмо, переносят на меня.

— Ох, милая! Будь сильная, потерпи, все это пройдёт, — прижала к себе девушку бабушка, — это пройдёт.

— Я скоро не выдержу. Что меня тут держит? Ничего. Хочется уехать куда-нибудь и не видеть их злые, постоянное кислые рожи, — холодно бросила Морган.

Бабушка удивлённо раскрыла рот.

— Так нельзя говорить про них, для тебя это самые близкие люди.

— Это все стереотипы. Не самые близкие они мне люди, никогда не были и не будут. Как они могут что-то советовать или воспитывать, если не могут разобраться в своих трёх соснах? — выпустив холодной пар изо рта, проговорила Аннабелль.

— Ты ещё очень маленькая. И твои суждения о жизни пока говорят только об этом. И платье. Аннабелль. Платье дорогое, это «Соня Рикель*». Где ж ты его взяла? — поинтересовалась бабушка, посмотрев ярлык вещи Аннабелль за шеей.

Аннабелль ухмыльнулась. Она прекрасно знала, что платье стоит больше двухсот долларов и узнай родители об этом, у них тут же появятся вопросы. На этот случай она придумала гениальную отмазку, и планировала воспользоваться ей.

— Я купила его в секонд — хенде за какие-то копейки, — солгала она.

Бабушка с недоверием посмотрела на внучку.

— Врать ты никогда не умела. Можешь врать родителям, мне — не смей. У тебя джентльмен появился, правда?

Аннабелль прикусила губу. Бабушка поставила ее в тупик, но признаться в том, что она встречается с Адамом было нельзя. Несколько минут она молчала, и наверное, выдала себя этим моментом. Валери никогда бы не рассказала об этом родителям, но сам факт, что ее тайные отношения перестали быть тайными раздражал.

— Никого у меня нет, — как ни в чем не бывало, сообщила Аннабелль, — а платье, действительно, из секонд — хенда.

Аннабелль показалось — бабушка расстроилась тому факту, что она не призналась. Пораскинув мозгами, девушка хотела рассказать, но представила последствия: оставшейся спокойной жизни придёт конец. В ее жизни должна оставаться хотя бы одна нетронутая часть. Часть, которая не подлежит критике и посторонним вмешательствам.

— Я тебя поняла. Можешь лгать, но я знаю правду. Не предполагаю, не догадываюсь, а знаю про твоего молодого человека. Я вывела тебя сюда ради откровенного разговора, ты выбрала другую дорожку. Родители видят своих детей очень хорошо, поверь, дорогая, скоро у них появятся вопросы, — объяснила Валери.

— Бабушка, мне все равно, — ответила Аннабелль, — можете делать все, что считаете нужным. Я не хочу рассказывать ничего.

Валери молча кивнула.

— Пойдём в дом. У тебя губы синие от холода, я вижу это сквозь ужасную красную помаду, — отшутилась она, — никогда не красься ей больше.

— Да почему? — взмахнула она рукой нетерпеливо.

— Ты же хорошая девочка. Зачем тебе вульгарность? — провела она рукой по ее волосам. — Ты всегда была хорошей. Что случилось?

От этих слов Аннабелль затошнило.

— Ничего не случилось. Я устала соответствовать чужим ожиданиям и дело вид, как будто все нормально.

________________________________________________________________________________

*Соня Рикель — французский дизайнер

27. Сначала ты

8 лет назад

После зимних каникул, Ронан принял важное решение. Настолько важное, что не верил в его серьезность и сомневался — стоило ли вообще все это затевать. Пятое января наступило на голову и настало время, когда Канада торжественно убрала бутылки шампанского в шкафы, отправляясь на работу, в университеты и школы. На улице мгновенно оттаяли машины, покрытые сугробами от того, что несколько дней никто не чистил их. Вновь стали слышаться разговоры, смех и крики. В телевизорах привычно заговорили о политике, а в интернете — о всякой ерунде. Магия кончилась, оставив следы в виде подарков, уже поставленных на полку.

Ронан Воттерс сидел в заведённой машине, около дома, где провёл добрую половину детства, и глядел на плохо окрашенную дверь, с которой сорвали Рождественский колокольчик. Новая машина — подарок от сборной за последние игры. Серый Мерседес с кожаным салоном, только-только с конвейера. Отпустив водителя отдохнуть, Ронан самостоятельно водил авто, наслаждаясь скоростью. На такие машины парень смотрел еще в детстве, раскрыв рот от удивления. Мечты стали воплощаться в жизнь.

В то время парень начал замечать, как сильно меняется. Он никогда не праздновал Новый год в клубах или ресторанах, максимум, у друзей дома. Этот раз стал для него первым. Ронан очень сильно и неожиданно для всех — напился, наговорив товарищам по команде бредней. На следующий день позвонил тренер, отчитал его за поведение и алкоголь, и сократил количество отпуска на несколько дней. У Ронана появлялись разные знакомые, новые друзья — селебрити, он постоянно оказывался под вниманием журналистов, телефон начал разрываться от предложений рекламных контрактов. Благо, подобными делами и имиджем парня стал заниматься его агент — Терри.

Он говорил — нет ничего постыдного в одном или двух торжествах, проведённых в элитных заведениях. И чёрный пиар тоже пиар. Терри заставил Воттерса-старшего сделать несколько вульгарных снимков. Например, на одном из них Ронан держал известную канадскую модель за ягодицы, а на другом — обливался шампанским стоимостью в двадцать три тысячи долларов. Естественно, подобные снимки быстро выстреливали во всех социальных сетях и, на следующий день, Ронан обнаружил, что количество подписчиков увеличивалось в геометрической прогрессии. Сам того не хотя, Ронан Воттерс превращался в медийное лицо, а это не входило в планы. Он лишь хотел играть в баскетбол без лишних слов и проблем.

С другой стороны, внимание льстило. Он привык становиться его «центром». Ещё в садике и в школе — Ронану прочили успешную жизнь, ведь он умел работать над собой, неумолимо превращая недостатки в достоинства. Пусть и учась не очень хорошо, Ронан был любимчиком учителей, потому что умел обаять, а науки его мало интересовали.

Издания стали называть Ронана — «будущим Канадского баскетбола» и подчеркивали, что он талант, каких не