—Цела?— он тронул ее за плечо.

—Пронесло! Ты как?

—Цепануло немного,— притормозив около здания миссии, Фаррелл-младший резко развернул машину. Юля увидела, как оставшиеся бандиты забираются в вертолет, и лопасти начинают вращение.

—Мы сделали их,— она повернулась к Роберту.— Львенок… Роб, очнись.

Он сидел, свесив голову набок. Юля схватила его за руку и, нащупав пульс, облегченно вздохнула.

—Эдвард,— закричала она, выпрыгивая из машины и, обежав ее с другой стороны, распахнула дверцу.

Мистер Фаррелл, держась одной рукой за плечо, вышел на крыльцо. За ним показались две женщины, они побежали к мистеру Хоупу. Из-за ограды возвращался персонал, неуспевший скрыться в доме и просто отлежавшийся в редких зарослях кустарника. Аннет завалившись на землю у стены дома рыдала в голос, рядом с ней сидел Джером, прижимая ребенка к груди. Еще две женщины, избежавшие страшной участи, смотрели на Юлю обезумевшим взглядом.

— Жив?— коротко спросил Эдвард.

Юля кивнула. Отец подошел к сыну и быстро оценил его состояние.

—На первый взгляд все не так плохо. Нужно перенести его в дом,— он взглянул на Юлину окровавленную одежду.

— Детка, ты ранена?

— Нет, это чужая кровь.

—Я понял,— мистер Фаррелл закусил губу.— Не рассказывай никому об этом.

К Эдварду подбежали два испуганных молодых парня. Юля с явным отвращением отвернулась.

— Несите носилки,— коротко приказал им Эдвард и тронул Юлю за плечо: — Переоденься и приходи помогать.

—С ним все будет в порядке?

—Иди, я сказал,— из груди Эдварда вырвался тяжелый вздох. Вспомнились недавние события в России, повторившиеся здесь с точностью до наоборот.— Заодно посмотри, как там Джонни.

Фаррелл-старший отправился вслед за носилками, когда Роберта понесли в операционную. Под нее врачи переоборудовали просторную палату, рассчитанную на пять пациентов. Для этой страны большое количество раненых — не редкость. Мистер Фаррелл помог медсестре раздеть сына, сделал ему уколы и поставил капельницу. Он настолько устал за последние дни, что работал на автомате.

Юля влетела в их с Робертом комнату и застыла. Джонни лежал на полу с закрытыми глазами, а Маттиас, обняв его голову с запекшейся в волосах кровью, сидел и плакал. Животные горюют неподдельно, искренне, им не знакомо ханжество и ложь. Юля бросилась к Баггу и рухнула около него на колени. Сердце колотилось в груди, руки дрожали.

—Джонни!— она торопливо схватила его запястье.— Джонни! Джонни!

Не нащупав пульс, но чувствуя тепло тела, она зажала Баггу нос и впилась в сухие губы, делая искусственное дыхание. Багг тут же затрепыхался и обнял ее. Юля отпрянула, а он по-кошачьи хитро улыбнулся.

— Мне понравилось, давай продолжим, только чур за нос больше не хватать.

—Ой, прости меня,— кровь прилила к Юлиным щекам.— Мне показалось, ты мертв. Маттиас сбил с толку.

— Ничего, ничего. После твоего поцелуя мое состояние далеко от холодного,— Джонни приподнялся на локте.

—Час от часу не легче,— буркнула Юля себе под нос и уже громче сказала: — Роберт серьезно ранен. Отвернись. Мне нужно переодеться и бежать к нему.

Багг лег на живот и уткнулся головой ладони.

Она быстро сбросила одежду и протерла тело тоником, смывая чужую кровь. «Надеюсь, этот урод остался жив»,— Юля не готова была взять такой грех на душу, каким бы мерзким чудовищем ни был тот человек.

—Что, ты говоришь, с Робертом?— Джонни встал, когда она оделась.

—Еще не знаю. Он увез меня от вертолета и только здесь отключился. Пойдем, ты ведь тоже ранен? Маттиас в порядке?

Джонни взял шимпанзе на руки и поцеловал в макушку.

—Мой приятель донельзя нежное существо. Думаю, он плакал из-за того, что потерял свою сумку.

Маттиас тяжело вздохнул и уткнулся ему в плечо.

— Не печалься, найдешь,— Юля погладила обезьяну и выбежала из комнаты.

По всему дому сновали люди. Аннет сидела в инвалидном кресле у стены и баюкала ребенка. Она казалась единственным островком спокойствия в бурлящем море негодования и паники. Юля поспешила к ней и молодая мать, вцепившись в ее руку, забормотала слова благодарности.

— Аннет, позже, пожалуйста! Подскажи, где операционная?

Женщина ткнула пальцем в сторону одной из дальних комнат. Юля бросилась туда. Запах хлора ударил ей в нос с порога. Пять секций, отгороженных белыми ширмами, пять столов. Эдвард колдовал над сыном у окна. Юля встала рядом с ним и взяла Роберта за руку. Он открыл глаза и скользнул по ней одурманенным взглядом. Юля плюхнулась на вовремя подставленный Эдвардом стул. Она приникла губами к тыльной стороне ладони Фаррелла-младшего, а тот, повернув к ней голову, слабо улыбнулся. У Юли слезы заструились по щекам.

— Львенок, родненький,— давясь рыданиями, шептала она.— Только живи, пожалуйста. Я так люблю тебя.

Эдвард накинул ей на плечи белый халат.

—Все хорошо, дорогая, успокойся. Ты мне поможешь?

Она в последний раз всхлипнула и, зажмурив глаза, постаралась унять слезы.

—Да, конечно,— прошептала Юля и, встав, надела халат — Что нужно делать?

— Отвлеки свое сокровище, пока я буду доставать из него пулю,— мистер Фаррелл обработал руки антисептиком, надел перчатки и окликнул одну из медсестер,— Элен, ты готова?

Веснушчатая девушка, что приходила звать Юлю с Робертом на ужин, вкатила столик со стерилизатором и лекарствами.

—Ты его будешь под местным наркозом… резать?— голос Юли предательски задрожал.

— Так лучше,— Эдвард повернул сына набок.— Сидите как мышки. Элен, шприц с анестезией.

Юля посмотрела на Роберта и ободряюще улыбнулась:

—Это он, чтобы нам больше неповадно было во всякие авантюры ввязываться,— Роберт растягивал слова будто пьяный.— Ты для меня лучший наркоз. Ему не просто будет расквитаться с нами.

Юля приложила палец к его пересохшим губам.

—Молчи, любимый, береги силы. Мы еще оторвемся не по-детски!

Роберта снова положили на спину.

— Никаких афер больше! Я уже устал вас откачивать по очереди,— шикнул Фаррелл-старший.— Скальпель.

Из-за соседней ширмы послышались стоны.

—Кто там? Что-то серьезное?— Юля остро ощущала вину за каждого раненого.

—Джером извлекает пулю из пятой точки мистера Хоупа.

Юля посмотрела на Роберта.

— Почитай мне стихи,— попросил он сдавленным голосом.— Любимые, а еще лучше свои.

Капельки пота выступили на лбу раненного. Юля взяла лежащую рядом салфетку и, промокнув влагу, запинаясь, начала читать стихотворение, которое сочинила совсем недавно: