чтобы не нарваться на возможный карательный отряд. Целью стало постараться выжить и прихватить с собой хотя бы еще один объект. Шансы невелики, но пока что у нас осталось достаточно сил для еще одной попытки.

Забег по городу превратился в стелс-миссию. Скрытно продвигались, стараясь избежать прямого столкновения. Я работал детектором. Что это значит, я представлял себе плохо. Не соваться же всерьез в каждую подворотню, проверяя, не веет ли оттуда опасностью?

Все мои "прозрения" случались спонтанно и, казалось, независимо от моего желания. Пришлось импровизировать. Поначалу, двигаясь по ночным улицам, заглядывал в переулки и мысленно пытался представить себе врага. Но быстро понял, что делаю что-то не так: не чувствовал ровным счетом ничего. И только когда расслабился, постаравшись отстраниться от мира, начало что-то получаться. Где-то глубоко внутри зарождалось беспокойство, похожее, но отличное от банального страха. И чем дальше мы заходили вглубь мегаполиса, тем четче я различал "привкусы" этого ощущения.

Игра в "ковбоя" стала тем маяком, что заставлял себя отрешиться от лишних мыслей, сосредоточиться на конкретной задаче. Только на этот раз я выкинул из нее все лишнее. Используя как триггер переключатель огня винтовки, я, кажется, вгонял себя в легкий транс, расширяя возможности своего сознания.

Вместе с оптимизацией процесса повысилась и эффективность моих "предсказаний". Готов поспорить, что в отдельные моменты я мог даже худо-бедно определить, что или кто скрывается за очередным поворотом. Но озвучивать свои предположения не решался, отделываясь общими фразами.

— Направо дикий ужас, прямо немного лучше, слева тоже что-то есть, но меньше, — объяснил я, как мог, стоя на очередном перекрестке.

За последние три часа нам не повезло лишь раз: один из бойцов зацепил растяжку и отдал богу душу. Как оказалось, мой "детектор" защищал только меня и не распространялся на членов группы. Проходя мимо мины, я не среагировал на нее, как бывало прежде. Благо даже не пришлось спешно драпать: относительно тихая плазменная вспышка сожгла бойца, не спровоцировав тревогу.

Но с того момента даже без приказа повстанцы шли за мной след в след. И если кто-то из них прежде и допускал существование магии… То теперь уже не осталось никого, кто бы сомневался в том, что я обладаю некими мистическими способностями. А некоторые и вовсе суеверно пялились на меня, игнорируя вполне себе логичное объяснение Дагга: слишком глубоко мы забрались, даже на фоне более боеспособных групп с других фронтов. Только отряды профессиональных трекеров продвинулись дальше и действовали эффективней.

К текущему моменту из нашей группировки остались в строю только сорок два человека. Были уничтожены пять из семи ПВО, что больше, чем рассчитывали изначально. Мы же, лавируя уже в глубоком тылу врага, пробравшись через пересохшие водные коллекторы, избегая драки, нацелились на подстанцию, питающую оборонные системы всего западного участка фронта.

АВантюра? Да, сэр. Но когда Даг предложил полковнику альтернативную цель — вместо того, чтобы ломиться к последним противовоздушным комплексам, где нас точно уже ждали, Шварц долго не думал.

И вот последний перекресток. Мое чутье утверждает, что куда бы мы ни пошли, дальше только в бой. И даже со спины я стал ощущать пока еще слабый, но колючий посторонний взгляд… Карта тоже согласна с этими ощущениями — мы в одном квартале от станции. И пусть киберы пока не знают о нас, но стоит прозвучать первому выстрелу, и здесь станет жарко. Столь значимый объект должен и охраняться соответствующим образом.

Пришло время сделать последний шаг, и от осознания этого у меня вновь затряслись поджилки. Сможем ли мы забить этот последний гол и закончить матч хотя бы вничью? На большее нас точно не хватит. Звучит, наверное, бредово, но мне было проще думать обо всем этом как о видеоигре или интерактивном фильме.

Потому как, вспоминая, что от семи сотен человек, с которыми мы сегодня вступили в бой, осталась жалкая горстка, также готовая в ближайшее время закончить свое существование, становилось особенно тошно. А так, представляя окружающих персонажами трагической постановки, грустно было до слез, но неожиданно терпимо. Кажется, я начинаю придумывать себе причины, чтобы не сойти с ума. Или это уже признак легкого сумасшествия?

Из задумчивости меня вывели неожиданно накатившая тошнота, тяжесть в легких, головокружение и ломота во всем теле. Видимо, заканчивалось действие стимулятора, но я терпел, не жаловался. Здесь вообще никто не жаловался. Иногда спорили и не соглашались, местами ругались, но ни один из бойцов не пикнул о тяжести похода, хотя многие уже с трудом держались на ногах.

Одному парню я даже отдал последнюю дозу оранжевого стима, о чем сейчас успел пожалеть. Конечно, вторая доза этой химозы подряд превратила бы мои внутренности в кашу не сильно хуже, чем красный стимулятор. Но беречь это тело больше не имело смысла — ближайшие полчаса-час ему и так придет конец. Было страшно так рассуждать, я так-то привык к нему за двадцать с гаком лет. Да и в воскрешение не до конца верилось. Страх был иррациональным, но от осознания этого легче не становилось.

— Готовьтесь. Пауэр и Эрл разведали левую улицу, там патруль и завалы — не пройти. Налево соваться не рискнем — Вайп сказал "дикий ужас", поверим ему на слово, — Шварц усмехнулся и ободряюще улыбнулся мне.

Старик был излишне сентиментален. А кто бы не был на пороге смерти? Или это игра на публику? Я натужно выдавил улыбку в ответ.

— Значит, остается центр. Есть план, мистер Даггер? — продолжил полковник.

— Надрать киберам задницу? — предложил пилот, послышались смешки.

— Отличный план, — кивнул старик, — Значит, идем по прежней схеме. Только побережем наш козырь на всякий случай.

Козырь — это я. Вперед пустили пару разведчиков. Проклятое дежавю. Бывает такое, что ты видишь кошмар, знаешь, что сейчас произойдет нечто очень нехорошее… Но при этом ничего не можешь с собой поделать и продолжаешь переть напролом в пасть к демону. Вот и сейчас напряжение нарастало, нервы натянулись струнами, а я не мог ни остановиться, ни вычислить источник опасности…

Бах! Куски асфальта и бетона разлетаются в стороны. Наши разведчики сгорают в ярких огненных вспышках, а я падаю на землю, бестолково крутя дулом ПСВ. Не сразу я сообразил, что произошло, а потом не поверил в то, что увидел. Кажется, пора уже перестать удивляться, но гигантская фигура, визуально напоминающая помесь человека и шагохода, сиганув с крыши, прошлась по нашим рядам тяжелым лазером, неся смерть.

Выпущенные ей росчерки мини-ракет ударили веером. Чудом я успел, кувыркнулся в сторону, уходя из-под града обломков. Одна из ракет ударила