– Неужели так никто и не спросил?

Девица уселась на край ванны и откинула кудрявую прядь.

– А кому здесь спрашивать-то? Раньше народ интересный ходил, богатый, говорить умели красиво… А теперь – одна шваль.

– Но ты же ходишь…

– Вот только я и осталась из прежних. Левка с Пупсиком новенькие, ну те, которые у балкона, они теперь постоянно приходят. Да им чего не ходить, они ж в соседнем дворе живут. Потом Засухин, он у дворника нашего Свистка кучкуется, пьют вместе, а здесь спит все время. Бомж, наверное. Его Лом приволок. Непонятно, на хрена ему вообще сюда таскаться – придет, ширнется и спит. Валька, которая больше всех орет, тоже… Нет, Валька не новенькая, она и тогда была, только ее раньше не больно жаловали, а сейчас она здесь вторая хозяйка. Бабы эти, конкретные чудачки, каждый раз какую-то хрень придумывают, а все чтобы мужиков приворожить. Одна чего-нибудь услышит, сразу сюда, и начинается – то иголки в тряпки вшивают, то с песком носятся. Короче: «До свиданья, крыша, до свидания», – хихикнула девица.

Василиса намыливала лицо и попутно вела непринужденную беседу:

– А раньше порядочные приходили?

– А как же! Вот невестка Веркина, Арина, была. Она богатая, жена художника. А еще раньше первая ее невестка. Правда, та недолго совсем ходила, один или два раза. Потом мужчина один, представительный такой, еще какая-то баба, по-моему, бывшая артистка… Ну и корова костромская, Петр Ильич… Да я уже и не помню всех.

– Неужели так много народу собиралось?

– Ничо себе – так много! Да я еще и половины не назвала! Тут вообще – одни приходят, другие уходят, прямо проходной двор какой-то, а назывался красиво – клуб молодежи по интересам.

Василиса уже давно вымыла лицо, но все еще терла чистые щеки. Кто знает – начнет она вытираться, и девчонка замолчит.

– И что же у них за интересы были?

– А никаких интересов. Кто-то тоже за ханкой приходил, кто водяры выкушать, блюдечко очень любили, а в основном люди больше болтали. Ну скажите, на фига тащиться черте куда, чтобы только языками сцепиться!

– А Тарасов с кем болтал чаще всего? – спросила Василиса.

– Тарасов? Да он и был-то всего несколько раз. С Ариной они сидели. Но они такие… какие-то сильно деловые, наверняка друг с другом что-то нудное обсуждали. Но что-то давненько Егора не видно. Может, случилось что, – вяло предположила девица.

– Вот ты говоришь, здесь собирались по интересам…

– Ну да. Кому что надо, тот за тем и приходил.

– А Лому что надо? – постаралась как можно беспечнее спросить Василиса.

– Лому-то? Так ему моя любовь нужна! – фыркнула девица и решила перекинуть ногу за ногу. В результате такой непростой для ее состояния операции девушка чуть было не опрокинулась в ванну, забарахталась и поспешила выскочить.

Ждать больше было нечего, и подруги отправились домой.

– Нет, правильно Муза говорит, коту там смотреть не на что, – подвела итог Василиса, красиво ставя длинные ступни по направлении к дому. Ее тяготило молчание, а Люся будто язык проглотила.

– Коту, может, и да, а я… – как-то загадочно пробормотала Люся.

Только Василиса загадочности не уловила, а небрежно бросила:

– Люсь, сбегай домой, возьми Малыша, и еще прогуляемся.

Вообще это несложно сказать – сбегай за Малышом! А если вдуматься, то до дома еще добрых два квартала, и нестись, как орловский рысак, Люся совсем не желала. У нее сегодня, между прочим, тоже серьезный день был! Из головы у нее никак не выходил пьяный мужик на диване – кажется, не спал он вовсе. И еще… Ну так ведь Василиса ей даже с мыслями не дала собраться! Поэтому из чистого принципа Люся направилась к дому со скоростью беременной улитки.

– Люся, ну давай уже побыстрее! Холодно ведь! – крикнула Василиса, которая уже успела замерзнуть, даже не начав прогуливать пса.

«Не иначе подруга хочет дождаться в такое время прекрасного одинокого принца», – хмыкнула Люся и быстрее зашевелила ногами.

– Зря вечер прошел, – хмуро оглянулась Василиса по сторонам, когда Люся присоединилась к ней уже с Малышом. – В Вероникином гадюшнике просидели, а ничего нового не вызнали. Никаких ниточек к Тарасову нет.

– А Лом? Правда, я себе даже представить не могу, как к нему можно подобраться, чтобы он перед нами раскрылся…

– Да фиг он раскроется! Знаешь, что он сказал, когда выходил? «Чтобы я этих старух больше не видел». Только вот я не поняла, что он имел в виду – в квартире Вероники или вообще?

Люся с уважением взглянула на подругу:

– Ой, Вася, и как ты все слышишь? Я вот ближе сидела, и то не все расслышала, а ты же в другой комнате была.

– Сколько раз тебе повторять, если у человека чего-то не хватает в одном месте, значит, добавляется в другом. Закон Ома. Или какого-то другого ученого. У меня зрение отвратительное, так природа слухом наградила. Только слушать там было нечего. Вот я тебе и говорю – зря только вечер похоронили.

– Нет, Вася, не зря. Было там что-то такое… Пойдем, Малыш уже нагулялся, дома я тебе кое-что скажу.

Дома Василиса терпеливо ждала, пока Люся покормит мелкий домашний скот, потом подруги ужинали, и Люся не хотела портить аппетит разговорами, затем ждали, когда закипит чайник, и только после этого, усевшись напротив подруги, Люся выдохнула:

– Помнишь мужика на диване? Я его точно где-то видела.

– Ага! Что крестьяне, то и обезьяне! Как я тогда мучилась, когда не могла вспомнить, где с Тарасовым сталкивалась, так и ты сразу – мол, тоже где-то мужичка встречала и ума не приложу где. Так, что ли, да?

– Да! И ничего в том странного нет. Это говорит только о том, что мы подходим к своей цели все ближе, и в гадюшник Вероникин не зря полезли. Они там и ошиваются. Только, кто из них кто, нам еще предстоит узнать. Вот тебе казалось, что ты видела Тарасова, а потом вспомнила-таки где. Теперь и я хочу вспомнить, где я могла видеть отвратительную рожу того бомжа.

Василиса отставила кружку с чаем в сторону и приняла серьезный вид.

– Хорошо, Люся, вспомни, какие…

– Какие ощущения я испытываю, да? Я и ощущений не помню! Хотя нет, что-то неприятное…

– Обида? – подсказывала Василиса.

– Да, обида и что-то еще….

– Боль?

– Боль? Да, боль тоже, только такая… не физическая… Будто я стараюсь-стараюсь, а у меня не получается выбраться из этой…

– Ямы? – еле слышно пролепетала Василиса.

Люся выпила залпом оставшийся чай и со стуком поставила чашку.

– Наверное, из ямы…

– Ну и чего думать? Это был тот, кто тебя тогда убить хотел. Все просто замечательно! Теперь мы знаем, кто нам нужен.