силы. Расстояние, которое король преодолевал на одном дыхании, сокращалось, а длительность пауз возрастала. Гортуин не просто уставал, он умирал. Лава пробралась ему под кожу и теперь разъедала мышцы. Еще крепка была воля короля, но тело уже отказывалось ему служить. Он отчаянно барахтался, но уже не плыл, а только оставался на плаву.

Его взгляд оторвался от берега и уцепился за ближайший грибной плот. Цверг в рясе на нем был совсем маленьким, и Гортуин понял, что это его младшая дочь. Еще не зажженный сильгис колыхался в ее трясущихся детских руках. Королю захотелось забраться на плот к дочери, чтобы обнять ее и успокоить. Ведь он непременно доплывет до берега, ибо он самый сильный во всем Яраиле цверг. Он в одиночку одолел пещерного тролля, драконьего паука и самого менква. Так неужели он не способен проплыть в теплых водах ничтожные пятьдесят саженей? Так думал деревянный король, а голова его уже погружалась в лаву.

— Он тонет! — понял Язар и обернулся к Иварис. Но та, к его удивлению, оставалась спокойна. — Ты позволишь ему умереть? — не поверил он.

— Ты знаешь правила испытания, — бесстрастно ответила она. — Никто не должен вмешиваться.

Не теряя больше времени на пустые слова, Язар бросился к озеру.

— Куда же ты? — изумилась она. — Стой!

Но Язар ее не слушал. Растолкав цвергов, он шагнул в лаву, совершенно не сознавая, что сотворил. Его штанина загорелась факелом, огонь быстро взбирался по его ногам и плащу. Лишь через мгновение Иварис укрыла его огненным щитом. Его одежды погасли, а Язар, так ничего и не заметив, прыгнул в озеро. Он плыл легко, будто не боролся с плотной лавой, но катился на попутных волнах. Нырнув, он ухватил утопающего Гортуина за руку и вытащил на берег.

Цверги негодовали, они проклинали Язара и винили в осквернении их священного испытания. Наиболее сердитые требовали, чтобы его бросили в озеро. Особенно это предложение понравилось детям.

— Да! Пусть теперь пепельный цверг плывет к замку! — беззлобно смеялись они.

— В озеро! В озеро! — скандировала жестокая толпа.

Язар стоял на коленях над умирающим, позабытым и уже никому не нужным королем. Гортуин выглядел ужасно и походил на обожженное тлеющее полено, он не шевелился и почти не дышал. Из-под оплавленных смятых пластов кожи торчали обугленные кости, и дымилось закопченное мясо. Свирепая толпа сталкивала Язара в озеро, а он из последних сил цеплялся за берег, одновременно пытаясь уберечь Гортуина от слепой ярости его собратьев.

— Оставьте его! Отойдите! — кричала Иварис. Но ее голос тонул в кровожадном реве, а сама она не могла пробиться к Язару или хотя бы высвободить рук, чтобы сотворить колдовство.

— Разойдитесь! — гаркнул мощный голос. — Пропустите пращуров!

Тхунган нетерпеливо растолкал мешкающих цвергов, за ним в освободившееся пространство проскочила Иварис. Толпа схлынула, к берегу подошла дюжина пращуров. Все они были почти столь же старыми, как Войхарен, однако и вполовину не такими грозными. Один из них набросил на Гортуина белый шелковый саван.

— Он еще жив, — объявил Язар, переводя взгляд с одного пращура на другого.

— Гортуин всегда был живучим, — важно кивнул пращур.

Остальные согласно закивали, однако их лица не выражали беспокойства. Язар внушительно посмотрел на Иварис, девушка несогласно покачала головой.

— Не надо.

Он заглянул в глаза Гортуина — в два красных уголька тлеющих в глубоких провалах обезображенного лица. И тогда он понял, что цверг не спит, но тело его мертво. Однако в его глазах еще горела жизнь, они смотрели на него с мольбой и надеждой.

Язар уже знал, что нужно делать. Правой рукой он забирал могильный холод, левой отдавал Гортуину свое живительное тепло. Попеременно он водил ладонями по телу, словно зашивал его стежками. Кости цверга светлели, мясо на них нарастало, кожа распрямлялась и растягивалась. Его дыхание усилилось, он стал болезненно хрипеть, и вскоре уже мог шевелить головой.

Испытание было окончено, и дети Гортуина поворачивали свои грибные плоты к берегу. С ними к своему старому другу плыл и Войхарен.

Пращуры наблюдали за исцелением утопленника с большим интересом, как за вылуплением необычного птенца или невероятно быстрым распусканием бутона. Иварис, напротив, почти не смотрела на Гортуина. Прежде всего, она с затаенной тревогой взглянула на ноги Язара. Его сапоги и штаны сильно обгорели, но сами ноги, к ее величайшему изумлению, совсем не пострадали. Она перевела взгляд на его руки, — они дрожали и почему-то дымились. Язар не моргал и не шевелил глазами, а из его рта выплывало облачко пара. Сделав последние «стежки», он уронил руки и обмяк. Иварис прикоснулась к его плечу и даже сквозь ткань теплого плаща почувствовала идущий от него лед.

За исцелением своего владыки следили все жители Гортунгаша. Большинство из них не могли наблюдать за этим воочию, а потому довольствовались пересказами соседей. Одновременное бормотание тысяч цвергов походило на гудение пчелиного роя.

— Гортуин встает…

— Заворачивается в саван…

— Пращуры что-то говорят. Не слышно…

— Они требуют тишины.

— Тихо вам! Тихо! Не слышно!

Наконец гудение цвергов стихло. К берегу к этому времени уже причалили дети Гортуина. Войхарен вбежал в круг пращуров, с ним сейчас не было регалий королевской власти. Ему, как старейшему, первому предоставлялось слово. Опершись о свою магическую глефу, он заговорил.

— Гортуин Деревянный, сын Пелруина и сын Каштура, ты бросил вызов Атнамору и не прошел испытания Гуртаниша. За это ты лишаешься титула короля. Так же вопреки воле озерного духа ты остался жив. Язар Чужестранник, — он повернулся к юноше. — Ты вмешался в испытание и нарушил законы Гортунгаша. В наказание за это ты и твоя спутница Иварис приговариваетесь к изгнанию из Драконьего котлована. Вместе с вами котлован покинет Гортуин. Отныне путь в Гортунгаш для вас троих закрыт. Как только пращуры единогласно повторят мое решение, вы должны будете незамедлительно покинуть наш город.

— Изгнание, — согласился один из пращуров.

— Изгнание, — повторил другой.

Когда все они поддержали решение Войхарена, тот протянул бывшему королю глефу и произнес добродушней, чем прежде.

— Прощай, Гортуин Деревянный. Ты останешься в наших летописях.

Со стороны Орховура донесся звон — это осыпались со шпилей ансуровые цепи. С громким плеском они выбивали из озера брызги лавы и утопали в нем.

Рой цвергов после молчания загудел с новой силой. Теперь жители делали ставки, угадывая следующего короля, а также спорили о судьбе Гортуина. Одни пророчили ему скорую смерть в лапах подземных тварей, другие верили, что он даже станет правителем какого-нибудь некрупного городка. Были и те, кто считал, что он попробует выжить на земле. Наземные хищники по меркам цвергов