этих стенах мы узнали многое. Я прошу время все обдумать и возможность увидеть Атнамора.

— Войхарен проводит вас, — согласился Гортуин. Его голос не выражал недовольства, но что-то в лице короля вызвало у Язара смутную тревогу.

Они опускались на последний этаж. С каждой ступенькой жар усиливался, воздух обжигал и песком ложился в груди. Он душил Иварис и пробирался в глаза. Она призвала колдовской дар, но он не откликнулся. Впервые она оказалась бессильна. Другая, гораздо более могущественная сила подавляла ее способности. Вытирая испарину, девушка с удивлением заметила, что Язар совершенно не выказывает изнурения.

— Разве ты не чувствуешь жара? — спросила она.

— Здесь гораздо теплее, — согласился он. — Но я всегда любил тепло. Огонь напоминает мне о доме.

Они сошли в большой пустынный зал. В воздухе стояла дымовая пелена. Атнамор неотвратимо утаскивал дворец на дно, тот предсмертно вздрагивал и медленно утопал. По высоким базальтовым стенам сочилась лава, из расщелин в полу вырывался огонь. В отдалении раздавался низкий гул. Войхарен указал рукой.

— Ступайте прямо, здесь одна дорога. Вы не пройдете мимо Атнамора. Но будьте бдительны, не подходите к нему близко.

Пол уводил вниз, и чем дальше, тем сильнее расползался крошечными островками. Путешественники перемещались длинными шагами, осторожно переступая лавовые ручейки. Грохот нарастал и приближался, теперь в нем отчетливо угадывалась неуклюжая поступь исполинского существа. Устрашающе звенели тяжелые цепи, и низко звучал утробный рев.

— Я чувствую себя уязвимой, — призналась Иварис, когда Войхарен уже не мог их услышать. — Атнамор рассержен, в нем клокочет безумная ярость. Я уже не уверена, что сумею его примерить.

Язар зажег Поборник Света, ему хотелось убедиться, что они движутся в верном направлении. Жезл слабо замерцал и погас.

— Он больше не видит нас, — понял Язар.

Помещение содрогнулось с новой силой, с потолка посыпалась базальтовая крошка. Язар покачнулся и едва не наступил в лаву. Однако и тогда им не завладело беспокойство. В его памяти всплывали смутные образы другой раскаленной пещеры. Он снова находился в ней. В воздухе стоял густой чад, а издалека доносился звон цепей. Его звал низкий нечеловеческий, исполненный силы голос.

— Язар… отбрось чужое имя, отбрось чужую плоть! Разбей часы…

Он увидел длинный гранитный стол, заставленный медной посудой. На нем расположились различные, но приготовленные без изысков и по-домашнему простые блюда: запеченное мясо и рыба, толченый картофель и салаты. Среди прочих кушаний выделялось большое количество выпечки. Стопкой возвышались блины из ржаной муки, в трех местах покоились фруктовые пироги, да большой поднос занимали булочки со сладкой начинкой. В центре стоял пузатый медный кувшин, а у каждой тарелки горела красная свеча. Приставленные к столу низенькие медные стулья могли уместить на себе разве детей.

— Дети! — громко позвал тот же низкий голос. — Мать накрыла на стол!

Раздался звонкий смех, и застучали быстрые торопливые ноги.

— Язар?

Иварис держала его за плечи, с тревогой заглядывая ему в глаза. Он моргнул, крепко зажмурившись.

— Мне что-то привиделось. Кажется, со мной говорил Атнамор. Как будто он меня знает: истинного меня.

Они продолжали идти. Землетрясение прекратилось, и цепи перестали звенеть. Но теперь в возникшей тишине кузнечными мехами звучало тяжелое дыхание огненного духа. Горячие порывы ветра то подтягивали путников вперед, то удерживали, не позволяя приблизиться. Когда дыхание стихло, расступился дым, и они увидели Атнамора.

Он не походил ни на одно животное, но одновременно совмещал в себе черты множества существ. Его огромная бегемотоподобная морда щетинилась ониксовыми бивнями, длины которых хватало, чтобы нанизать как на вертел слона. Бронзовый рельефный панцирь, на котором мог уместиться небольшой дом, закрывал ему спину, а из головы вырастали загнутые ониксовые рога. Атнамор стоял на четырех ногах-колоннах и размахивал длинным, разделяющимся тремя гигантскими питонами хвостом. Его громоздкие платиновые клешни оставляли глубокие борозды в полу. Но даже их силы не хватало, чтобы перекусить ансуровые цепи, которыми он был скован. Это были те самые цепи, что спускались со шпилей Орховура и утопали в лаве. Здесь они вновь возвращались во дворец и, как невод, удерживали древнего озерного духа.

Атнамор склонил голову, насколько это ему позволяли цепи, и выпустил через ноздри клубы черного чада. Его медные глаза без зрачков обратились к посетителям. Он молчал, и в пустынном зале гулко разносилось его тяжелое размеренное дыхание.

— Великий Атнамор! — Иварис почтительно поклонилась. — Сын бездонного Абимора и ненасытной Атны. Я пришла с миром! И этот мир я хочу разделить с тобой. Не сердись, но поделись со мной своей болью. Подскажи, как я могу тебе помочь.

— Иварис, дочь Старого каштана, — прогудел озерный дух. — Почти такого же старого, как и я. Земля уже поведала мне о его смерти. И кто сразил могущественного лешего? Ни бог, ни герой, — ничтожный человеческий обман! — Атнамор гневно ударил ногой, выбив из камня брызги лавы.

— Поэтому я здесь, — продолжала Иварис. — Мой отец будет отомщен.

Древний дух рассмеялся, во всяком случае, его жуткий прерывистый рев отдаленно походил на смех.

— Ты говорила о мире, но наполнена гневом! Сжечь старый мир, чтобы взрастить в пепле мир новый! Мне это близко. И твоему другу, я полагаю, тоже, — он посмотрел на Язара.

— О чем ты говоришь, великий дух? — недоуменно спросил тот.

— Ты, Язар, приносишь боль и разрушения. Если ты не убиваешь других, ты убиваешь себя. Но ты восстаешь из пепла. Кто ты? Вот чего я не могу понять. Я не вижу в Атмару ни одного огненного духа, похожего на тебя.

— Но ведь ты меня знаешь. Ты говорил со мной, упоминал часы.

— Я никогда не говорил с тобой прежде.

— Тогда кто это был? — Язар совсем растерялся. — Я вспомнил звон цепей, прежде чем его услышал. Вокруг красный огонь, туман и голос… Это был не ты, — потрясенно понял он. Голос, который он слышал, определенно принадлежал существу подобному человеку, но никак ни зверю.

— У Яргулварда много пленников, — заметил Атнамор. — Но я смогу его найти, когда обрету свободу. Или я могу сокрушить Вулкарда, — он вновь повернулся к Иварис.

— Как нам тебя освободить? — живо заинтересовалась она.

— Приведите ко мне короля Гортуина, и я его утоплю. Скажите, я буду служить добровольно, без заклинаний и цепей, если он сумеет пройти испытание Гуртаниша.

— Он ни за что не согласится, — убежденно заявила Иварис.

— Тогда я утоплю Орховур.

— Думаешь, смерть Вулкарда сделает тебя счастливей? — с большим сомнением спросил Язар, когда они шли обратной дорогой к Войхарену.

— Я желаю его смерти не только для себя, но для всего Бризара, — резко возразила Иварис. — Этезианцы должны вернуться в свое государство, а наше золото,