Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особенно детально и с любовью я описывала выгоды от секрета, завуалированно сообщив, что данная характеристика абсолютно уникальна, злоумышленник часто оставляет свой личный след на месте преступления.
Я выпытывала у него оценку работы полиции и раскрываемости дел, он ее азартно скрывал.
— Мисс Бизо, вы разрываете мне сердце, но я не могу сообщить вам, сколько всего сотрудников в полиции и сколько у нас нераскрытых дел за год. Не могу. Это — чистая правда.
— Мистер Вебстер, вы выделяете всего восемь человек на короткое время, а потом раскрываете многие дела из старых, в которые уже и не верите. Это — голая правда.
Мистер Вебстер оказался настоящим джентльменом и на голую правду смотреть отказывался.
— Мисс Бизо, вы теряете чувство меры! Четыре моих сотрудника и три года приоритета для семьи — мое твердое слово.
— Ах, мистер Вебстер, я всегда страдала от избытка чувств. Чувства юмора, чувства собственного достоинства и чувства долга. Если немного потеряю, вы же мне компенсируете. Пять сотрудников, десять лет, и я личным участием буду помогать следствию.
Начальник полиции испугался.
— Ох, нет. Пять сотрудников сейчас, пять лет приоритета. И вы не участвуете.
— Но осведомляться и держать руку на пульсе я могу? Вдруг нужно будет ответить на вопросы по применению секрета?
Через несколько минут мы ударили по рукам. Жали мне руку без скидок на женскую немочь, и я решительно ответила столь же крепким пожатием.
Мой «секрет» задокументировали при трех свидетелях. Уже через минуту мистер Вебстер макал в чернила пальцы недоумевающих сотрудников и пачкал ими протоколы, фыркая от удовольствия.
— Хо-хо, — удовлетворенно восклицал он, изучая черные пятна в лупу, — Самуил, ты в курсе своих петелек? Теперь я узнаю, кто залезает в мой шкафчик со спиртным!
Самуил таращил глаза на свои пальцы-предатели и чесал ими затылок, оставляя и там преступные следы.
Вскоре пятерка доблестных сыскарей отправилась в академическую лабораторию. К вечеру они придут домой, чтобы изучить второй объект взрыва. Парни сверкали улыбками, топырили чернильные пальцы и выглядели полными уверенности в своих силах. Это хорошо.
Я медленно вышла на свежий воздух, расстегивая пуговички на вороте. Восхищенный Дик уважительно шел следом.
По вечерам, засыпая в своей розово-рюшечной комнате, бывало, я размышляла, что именно могу принести этому миру. И каждый раз с печалью приходила к мысли, что не знаю и не умею ничего ценного.
В школе я училась хорошо, но вряд ли прогрессивная идея, что все состоит из атомов, воспримется из уст юной леди, да и кому здесь эта идея нужна. Я немного разбиралась в геометрии, но та же Аглая считала по очень знакомым формулам, причем гораздо лучше меня.
Пуговицу я изобрести не могла по простой причине, что пуговицы тут носили и без моих откровений. Самое лучшее, что пришло мне в голову, — навыки женской самообороны, только кому я могла их предложить, не нарушая семейного статуса, — большой вопрос.
И с каждым днем все больше склонялась к мысли, что батюшка вызвал, конечно, Бизо, но весьма неученого, научно бесполезного. С какой стороны я ни пыталась взяться за ум, он у меня выскальзывал, ни одной толковой идеи.
И вдруг — откровение. Отпечатки пальцев, которые в нашем мире открыли тоже поздно, в начале двадцатого века, были еще неизвестны в мире Двуликих. Совместный пошив флуктураторов, с необычайно удачными результатами.
Значит, не все потеряно. Может быть, я еще буду полезна этому миру? По крайней мере, Бизо я точно нужна, а вдруг пригожусь и кому-нибудь другому?
— Фира, — раздался знакомый голос из подъехавшей черной кареты, — почему ты не дождалась меня у Академии? Ты мне нужна!
— Оу, — рассудительно сказал рисковый, но все-таки не сумасшедший Дик, затормозив при виде кареты, — я тут подумал, а проведу-ка я сам полицейских в лабораторию Академии. Всего доброго, мисс Бизо! Увидимся еще для отчета, с вашего разрешения.
Приподнял шляпу и под тяжелым взглядом Виктора ловко ретировался в дверь участка.
Вот же влияние иерархии, без вожака Дик на меня явно засматривался и норовил оказаться поближе. Но со времени арены, как только на горизонте показывается угрожающе раздувающий ноздри шеф, Томас тотчас превращается в паиньку.
В отличном настроении я забралась в карету, не дожидаясь помощи. Торваль, выходящий с другой стороны, чтобы поддержать меня под локоток при подъеме, был вынужден забраться обратно.
Я постучала пальцем по ридикюлю и улыбнулась усаживающемуся рядом Виктору.
— Договорилась с полицией о расследовании, Дик очень помог. Такой лапа.
Карета тронулась, волк приподнял шторку и посмотрел на удаляющийся полицейский участок.
— Еще немного, и этот лапа доиграется, — сказал он.
— Ты чего такой злой? — удивилась я. — Клан вернул, зверя нашел. Все же замечательно теперь.
— Это не клан — а головная боль, Тузы все еще мутят. К тому же при обороте твой знак зажил и исчез. Какой из меня вожак без волка?
— О, — расстроилась я. — Он был такой исхудавший, как же он без тебя? Знаешь, что… сделаю-ка тебе тату, чтобы наверняка. Бедный-бедный волк. Иди ко мне, обниму.
Мне почему-то очень захотелось обниматься, прямо руки чесались. И этот оглушающий запах тимьяна, витавший в карете. Вот зачем душить такие маленькие помещения?
Торваль склонил голову к плечу, с интересом меня рассматривая.
— Иди лучше сама ко мне, — мягко сказал он и распахнул объятия.
— «Иди поближе, девочка, чтобы лучше слышать тебя», — пробормотала я, пересаживаясь к Торвалю на колени и попадая в кольцо железных рук.
— Что?!
— Есть в Визии детская сказка про Серого Волка, — сообщила я, — как он выспросил тайны в лесу у девушки, а потом съел ее бабушку.
Волк был явно потрясен.
— Теперь я понимаю, почему в Визии не любят оборотней, — пробормотал он. — Не повезло вам с местными Двуликими. А вот про тайны — интересно.
Он осторожно поцеловал меня в волосы, избегая стороны, где пряди прикрывали до сих пор распухшее ухо. Прижал мое лицо зачем-то к своей шее. Хотя это было так мило и хорошо, что я даже не думала сопротивляться.
Виктор послушал мое немного неровное дыхание, поглаживая пальцем по щеке.
— Ты-то меня не боишься?
— Немного, — призналась я, закрывая глаза и плывя в одуряюще приятном аромате. Покачивание и тихий баритон над головой вкупе с запахом действовали гипнотически. Я поерзала и зачем-то призналась: — Целый день о нас с тобой не вспоминала, боюсь к тебе привыкать.