лицо волосами. Отвратительное ощущение внутренней пустоты и полнейшего бессилия. Что со мной будет дальше, даже думать не хотелось.

– Все хорошо, – прозвучал бархатистый и теплый голос Яррина. Парень обхватил меня обеими руками и прижал к себе, только тогда я заметила, что мои плечи мелко подрагивают от рыданий. – Поплачь, и станет легче.

И я дала волю водопаду слез. Они текли нескончаемым потоком, выплескивая переживания, горечь, страх, испытанные мной с момента попадания в чужой мир. До меня дошло, что все это время я жила в жутком напряжении, опасаясь подвести Таная, боясь попасться на лжи, и при этом не теряя надежды вернуться домой. Я плакала и действительно, как и обещал Яррин, чувствовала облегчение. Разочарование в своем двойнике и его откровения о поступках в моем мире развязали мне руки в этом. Отныне я стану поступать, как велит мне совесть и чувство собственной безопасности. Мне больше не нужно оглядываться на то, какое мнение о Танае составит окружение, и переживать о чужой репутации. Теперь я сама по себе! Я – только для себя!

Так мы и стояли в обнимку, пока мои слезы не иссякли. Тогда Яррин отпустил меня, и я чуть отстранилась. Голову поднимать не решалась, боясь увидеть в его глазах жалость. Но крупные мужские ладони мягко обхватили мое лицо, заставив взглянуть на парня.

– Нам не нужно согласие Таная на обмен. Если найти обратный ритуал, то все произойдет так же, как и в первый раз, без предупреждения и спроса, – Яррин ласкающим жестом стер большими пальцами влагу на моих щеках.

– Раньше было страшно здесь. Теперь возвращаться тоже страшно, – призналась я, наблюдая, как его расширяющиеся зрачки заполняют темно-шоколадную радужку. Зрелище гипнотизировало. Случаем, звери не обладают контролем сознания? Что-то я теряюсь каждый раз, стоит оказаться к Яррину ближе обычного. Проблемы уходят на второй план, исключительно важными становятся желания чувствовать его, любоваться идеальным лицом, наслаждаться взглядом, тембром голоса…

– Я буду и дальше искать возможность вернуть тебя домой, исправлю то, что натворил, – продолжал утешать меня Яррин. – Не отчаивайся. А что касается подлых выходок Таная… Они не смертельны, правда? Ты можешь уехать в другой город, заново поступить в другое учебное заведение.

Я завороженно кивнула, готовая согласиться в этот момент с чем угодно, лишь бы продолжать смотреть в его глаза, вдыхать манящий запах, ощущать тепло крепкого тела, находящегося от меня так близко.

– А пока тебя нужно спрятать. Я сниму в Подгорске комнату, в академии оставаться опасно, да и нет теперь никакого смысла, больше мы с Танаем выходить на связь не станем, а ритуал обмена можно совершить откуда угодно.

Опасно было и раньше. Преподаватели могли признать во мне человека, а неизвестный убийца – лишить жизни. Однако в городе безопаснее ли? Ведь там нет охранных заклятий академии, да и Яррин окажется далеко… Но вслух я сказала другое.

– Я не могу сейчас уйти. Нужно решить проблему клошей.

– Я все сделаю за тебя, – без раздумий пообещал Яррин. Неосознанно или намеренно, но его пальцы нежно поглаживали мои виски, осторожно, еле дотрагиваясь, ласкали шею, переходили на плечи, после чего, не задерживаясь, возвращались к ключицам.

– Я сама. Ты не слышишь их, – пролепетала я, дезориентированная его прикосновениями.

– Верно, – прошептал Яррин, склоняясь надо мной так низко, что я чувствовала его теплое дыхание на своих губах. – Разберешься с клошами и переедешь в жилье, которое я для тебя сниму. До выходных управишься?

Моя голова здорово кружилась от с трудом сдерживаемого томления. Бабочки в животе? О нет. Я всю себя ощущала сонмом мотыльков, трепещущих крылышками и готовых воспарить, только прикоснись.

– Да! – выдохнула я, уже толком не соображая, то ли согласна на предложение Яррина, то ли на что-то другое… гораздо более важное. Мои губы раскрылись в мучительной жажде. Сердце бешено стучало. Я почти забыла, как дышать.

– Хорошо, – хрипло отозвался Яррин и накрыл мои пылающие губы своим требовательным ртом. Мир перед глазами на мгновение померк, после чего вспыхнул миллиардами ярчайших звезд. Время остановилось. Пространство стерлось. Остались только мы вдвоем.

Яррин пробовал меня на вкус медленно, с пронзительной нежностью. Тягучее томление жаркой патокой растекалось по всему моему телу. Его горячий язык, по-хозяйски настойчивый, сводил с ума, вовлекая в свой чувственный танец. Отозвавшись на его призыв, в ответ я услышала низкий стон. По моей спине прошла дрожь возбуждения, а низ живота налился тяжестью.

Не знаю, до чего довел бы нас поцелуй, если бы в коридоре не раздались чьи-то шаги. Я отлетела от Яррина взъерошенной кошкой. Парень выглядел в этот момент не лучше: растерянный и заведенный.

– Я пойду, – сказала я и не узнала свой голос, настолько он оказался глубоким, гортанным. Мои руки шарили за спиной, пока не нащупали ручку двери. – Мне пора.

Яррин не пытался меня остановить, хотя его глаза в это время выдавали неудовлетворенное бешеное возбуждение. А еще недоумение. Он тяжело дышал, словно после пробежки в полную силу вокруг территории замка. Мощная грудная клетка высоко вздымалась, руки сжались в кулаки до белых костяшек.

Нельзя дразнить зверя – это сказано в каждом учебнике, где упоминается о неуправляемой и сильной расе. Я не стала испытывать судьбу и торопливо юркнула за дверь.

– Увидимся, – пискнула и припустила в свою комнату.

Хотелось немедленно скрыться ото всех, побыть хоть немного в одиночестве, переварить случившееся. Еще раз хотя бы в памяти прожить то нереальное удовольствие от рук и губ Яррина. Судя по взгляду парня, которым он окинул меня напоследок, до него дошло-таки, что между нами случилось. И особой радости он не испытал. Звериная сущность взяла верх над гордостью и высокомерием лиэра? Решительно сжатые в бледную полоску губы без слов сказали – впредь подобного он точно не допустит.

Что касается меня… Придется признаться самой себе: меня все сильнее тянет к Яррину. Понимаю, до чего глупо питать какие-либо надежды относительно высокородного мага-зверя, но усмирить свое сумасшедшее сердце, кажется, я не в состоянии.

Ворвавшись в спальню, я схватила полотенце и одежду для сна. Под удивленные взгляды соседей метнулась в ванную. Скорее под душ! Пусть мнимое, но все же какое-то уединение. Никого не видеть и не слышать. Обрести хотя бы шаткое равновесие, взять под контроль бурлящие внутри эмоции. Найти внутри себя точку опоры.

Выходила я из ванной комнаты, олицетворяя спокойствие и невозмутимость. Во всяком случае внешне. Забравшись в постель, накрылась с головой. А теперь спать. Просто ни о чем не думать. Больше ни о чем. Ни о горячих умелых губах, терзающих