В одном из переходов Нелли наткнулась на Сефлакса и Сабину.

– Где консул? – вспомнила Нелли.

– Он еще вчера покинул паг, – ответил триарий.

– Почувствовал, гад, а может, и знал!

– Такие крысы, как он, предвидят беду лучше остальных.

– Я ведь тоже что-то чувствовала, – призналась Нелли. – Только не могла понять что!

– Я оставлю Сабину с тобой, а сам присоединюсь к Крассу, – сказал Сефлакс.

– Это еще почему? – возмутилась Нелли, но Сабина крепко уцепилась лапой за ее хвост.

– Прокус сказал: иди к ней и держись около нее, – плачущим голосом объяснила белолапая крыска.

– Ну нет!

– Возьми ее, – тихо сказал Сефлакс – Она – будущая Мать пага.

– А где Прокус?

– Там, – Сефлакс махнул в сторону форума. – Он вместе с воинами обрушивает туннели.

Нелли подождала, пока триарий уйдет, и сунула Улисса в лапы Сабине:

– Стойте здесь, я вас не оставлю! Только посмотрю, не надо ли помочь.

Оба подопечных кивнули.

Быстро добежав до форума, Нелли выскочила на располагавшийся высоко выступ. Это ее спасло. Площадь уже заливала белая пена. Она стекала тонкими струйками из щелей под потолком форума.

Нелли посмотрела вниз. Там, в белой пене, стонали и едва шевелились раненые воины, напоминавшие мух, попавших в банку с масляной краской. Жестокую картину дополняли облезлые чернеющие лапки, оголенные спины, окровавленные хвосты, разъеденные глаза умирающих крыс. Белая пена местами окрашивалась в бурый и рыжий цвета, но быстро поглощала их, нарушителей чистоты белого.

Отпрянув от края, Нелли прижалась к стене, чтобы отдышаться. И услышала среди стонов свое имя. Нелли снова высунулась, превозмогая ужас.

Несколькими выступами ниже она увидела Прокуса. Он только наполовину пострадал от ядовитой пены и отчаянно пытался выползти из медленно растущего смертельного покрывала.

Нелли в два прыжка оказалась возле него. Ухватив за передние лапы, попыталась оттащить от опасности. Но Прокус был слишком тяжелым.

– Прекрати, – превозмогая боль, прошептал декурион. – Уходи немедленно. Помоги Крассу. Теперь ты – декурион. И не бросишь паг, я знаю…

Он стащил с себя ожерелье и сунул его в лапы Нелли.

– Береги торквесс! – шипя, выдавил Прокус и затих.

Нелли пятилась, уклоняясь от приближавшейся пены. Но не сводила глаз с Прокуса, пока из него не ушла жизнь. Словно это было важной частью древнего ритуала, будто с торквессом ей передалось что-то непостижимо ценное.

Она неслась обратно, путаясь в опустевших переходах, но останавливалась, только чтобы на секунду принюхаться. Казалось, белесая пена неторопливо ищет ее, ползет к Нелли, как к цели, медленно, придирчиво исследуя и заполняя все выемки, пещерки и переходы.

Сабина стояла одна-одинешенька, закрыв глаза и крепко прижав к себе Улисса, на том месте, где ее оставила Нелли.

– Она вернулась! – радостно завопил малыш. – Ого! И с ожерельем!

Нелли перехватила Улисса и подтолкнула Сабину вперед. Не успели они пробежать и метр, как Сабина резко остановилась. Полностью загородив собой проход, на их пути стоял Варрий. Широко расставив задние лапы, он не шевелился, разглядывая Нелли и ее спутников.

– Вот как! – начал Варрий, глядя на ожерелье на груди Нелли. – Ты привела беду в паг и за это получила право быть декурионом. А может, ты просто убила Мудрого?

– Он сам сказал, что Нелли нас спасет! – неожиданно вступилась Сабина. – А ты – он сказал – наносишь бóльший вред, чем все замещенные люди вместе взятые!

– Заткнись, тупица, не справившаяся с даром Матери! – прошипел Варрий.

– Да, я не защитила ее! – вскричала Сабина. – Но Мать рассказала, что ты приготовил для себя! Думаешь, никто не заметил мешочек с крысоцветом, который ты обменял у фламинов на стольких прекрасных крыс нашего пага? Не его ли ты прячешь под накидкой? А, может, ты привел крысоморов?

Варрий выхватил булавку с жемчужиной и бросился на Сабину. Нелли так испугалась за нее, что сконцентрировалась для мысленного удара мгновенно. Варрий споткнулся, не дотянувшись до оторопевшей белолапой крысы. Он осел, закачался и завалился на бок. Возможно, он был еще жив, но Нелли не стала это выяснять. Не выпуская Улисса и крепко вцепившись в Сабину, она перепрыгнула через тело Варрия.

– Нет! – вывернулась Сабина. Она бесстрашно вернулась к телу декуриона и, откинув цветной лоскут, сдернула с плеча герольда узелок. – Теперь можем идти! – выдохнула она.

– Ну и дела! – только и смогла произнести Нелли. Малыш Улисс молчал, словно воды в рот набрал.

Когда они добежали до трубы, в тупике уже никого не было, кроме Красса, Сефлакса и четырех воинов.

– Где вы ходите?! – воскликнул полководец. – За вами есть еще кто-нибудь?

– Видимо, нет, – едва дыша, сказала Нелли.

Красс и воины с ужасом глядели на торквесс на ее шее.

Нелли быстро его сняла.

– Вот. Прокус передал. Они все погибли.

Красс немедленно водрузил ожерелье обратно.

– Ожерелье декуриона передается только декуриону, – хмуро сказал он.

Нелли решила подождать другого удобного случая, чтобы освободиться от непонятного украшения.

Отверстие, прогрызенное для побега из западни, было небольшое, но, видимо, достаточно крупное, чтобы пропустить и крыс, и бутылки с детенышами.

– Как вы его закроете? – спросила Красса Нелли, протискиваясь в трубу.

– Здесь есть кому это сделать, – ответил полководец, подталкивая Нелли вперед.

Она обернулась и увидела, что воины остались у отверстия.

– Ох, только не это! Неужели они закроют его своим телом? – ужаснулась Нелли, но в ответ получила лишь ощутимый толчок в спину.

Как и предполагала Нелли, в трубе проходил кабель в оплетке и несколько других изолированных проводов. Она похолодела, когда представила, что будет, если кто-то приложится к проводам зубами.

Но еще больше всполошилась, когда по следу поняла, что крысы выбрали не то направление.

– Они пошли не в ту сторону!

– Поздно! – проворчал Красс.

По ходу трубы возникло ответвление. Что еще хуже, судя по запаху, крысы свернули в него.

– Кто их ведет? – возмущенно спросила Нелли.

Через некоторое время Сабина, Улисс, Сефлакс, Нелли и Красс выползли из трубы на свет.

– Пес горелый! – воскликнула Нелли, осмотревшись. – Мы в моей школе! Вернее, в подвале.

сли бы директор увидел в столовой это лежбище тюленей с розовыми хвостами, расположившееся на столах, стульях, холодильниках и отключенных плитах, его лысина засияла бы как лампочка в светильнике. Потом перегорела бы или лопнула от напряжения.