Всё было сделано идеально, но в один момент почему-то сломалось. Что-то вынудило жителей внутренних кругов вернуться обратно, а лес между вторым и третьим поясом обрёл своё странное название. Вскоре лес уплотнился настолько, что проехать на Батончике не получалось. Нет, можно было, конечно, создать себе широкую просеку, но я не видел в этом смысла. Проще пробежаться, тем более что скрываться нам уже не требовалось. Големы погибли, а других зверей или монстров в эту часть леса ещё не завезли. И, как мне казалось, ещё долго не завезут. Так мы двигались дня два — всё время строго прямо, куда показывал ленивец. Эльда, Кармин и вся группа из ста пятидесяти мастеров уже прибыла в Лариц. Изначально Артимал Кан хотел отпустить большинство даосов, но после того, как Эльда продемонстрировала духовные камни и кристаллы стихии, валяющиеся у городских стен, резко передумал. Решил помочь спасённым горожанам полным составом мастеров дома Кан. Всё остальное, включая расчистку местности — побочные продукты этой помощи.

— Рассказывай, насколько глубока задница, в которую мы сейчас заберёмся? — весело спросила Вилея, когда я остановился. В том, что нас ждут неприятности, моя жена не сомневалась. Вот только она даже представить себе не могла величину этих самых неприятностей, которую показывало моё духовное зрение. Теперь я точно знал, что за даосы гостили в этих местах пятьдесят лет назад. Осталось понять, как этой информацией распорядиться и что делать дальше. Ибо от этого зависит наша жизнь.

Глава 18

— Это ужасно, — побледнела Альтая, остановившись в нескольких метрах от провала в земле. Нас окружал барьер черепашьего панциря, способный защитить от атак даосов этапа владыки, но помогал он слабо. В воздухе витали частички энергии чёрного цвета, что пробивали барьер насквозь, не замечая его. Как пробивали они и все живые и неживые тела. Единственная наша защита заключалась в том, что чёрная энергия оказалась весьма управляемой. Мне удалось заставить её не только нас огибать, но ещё и уменьшить интенсивность, вырывающуюся из портала.

— Это творение древних? — Леог подошёл ближе к провалу в земле. Когда-то давно здесь произошла трагедия — устройство древних, находящееся на приличной глубине в десятки метров, проломилось из-за давления земли. Корпус треснул, выпуская на свободу грязно-жёлтую тягучую жижу. Она создавала зловонный туман и порождала ту самую чёрную энергию, от которой я нас защищал. Жижа медленно текла по лесу, постепенно впитываясь в землю. На пути жижи уже не осталось ничего живого, а земля, куда эта гадость впиталась, умерла метров на тридцать вниз и продолжала умирать всё глубже и глубже, по мере поступления жижи.

Всё пространство рядом с провалом оказалось покрыто костями. Одни выглядели новыми, словно с них только вчера содрали кожу и тщательно обработали. Другие истлели настолько, что по ним нельзя определить, кому они принадлежали. Зверю или человеку. Несмотря на то, что когда-то эта территория должна была принадлежать хозяину чёрного полигона и его големам, сюда они соваться не решились. Что позволило нам наблюдать за превращением одного из демонов в монстра. Тварь валялась неподалёку от провала, словно туда её что-то манило и тянуло. Тело, погружённое в грязно-жёлтую жижу, менялось. Демон визжал от боли — его мышцы скручивало, расширяло, сжигало и порождало вновь. Низшие демоны и так мозгами не блистали, а после такой «ванны» они и вовсе должны превратиться в безумцев, жаждущих только одного — убивать, чтобы хоть как-то заглушить боль. По какой-то причине энергия не убивала конкретно этого демона, хотя рядом лежало ещё трое, не сумевших выдержать пагубного влияния провала и его яда. Но не одним кабанчиком ограничилось дело — под землёй находилось двое живых ползунов. Вернее, пока ещё даже не ползунов — увеличившихся земляных червей! Даже не демонов! Твари, которых так опасались даосы этапа мастер, оказались простыми земляными червями, случайно окунувшихся в яд из машины древних!

Кабанчик ещё раз дёрнулся и попытался продвинуться ближе к провалу. Его туда что-то тянуло и, как мне показалось, это не была грязно-жёлтая жижа. Здесь, у провала, на нас начал доноситься едва слышимый гул, от которого начинали болеть зубы. Звук исходил от устройства, располагающегося в неповреждённой части древнего механизма. Неприятная жижа, как я видел по демонстрируемой духовным зрением картине, ранее находилась в закрытом помещении, отделённым от остального устройства толстыми стенами. Вот только время не пожалело стен и за десять тысяч лет в них появилась трещина, а затем и дыра. Раньше жижа шла по трубкам вглубь гигантского устройства и проходила через орущее на все лады устройство, но сейчас не доставала до трубок и вытекала на свободу. Устройству это не понравилось, и оно начало издавать те самые противные звуки. Которые, как мне кажется, и призывают сюда всю живность в округе. Получается, этой дыре от силы шесть десятков лет! Возникни она раньше, возможно, привлекла бы внимание кого-нибудь серьёзней, чем сектанты.

Да, именно сектанты. Устройство, что издавало неслышимые обычному человеку звуки, один в один походило на технологический алтарь секты Бохао, что позволяло идти по пути возвышения через боль и страдания других существ. Или нет? Что, если изначальный посыл оказался в корне неправильным? Технологичный алтарь не забирает боль и страдания жертв. Это побочный продукт. Что, если он вживляет в человека вот эту грязно-жёлтую жижу, что превращает животных в монстров? Давай, Зандр, вспоминай своё нахождение в подземной базе. Слизень, что поглощал энергию, всячески стремился попасть к алтарю. Он действовал также, как и все животные леса Монстров. Это ещё один плюсик в то, что здесь хозяйничал род Пао дома Фэн. Родичи советника Дилайлы решили, что они могучей и сильнее остальных. Зачем им пятнать себя кровавыми кляксами в груди? Во-первых — их могут увидеть все желающие, во-вторых — это бросает тень на репутацию великой госпожи Дилайлы. Но, если в груди не будет кровавых клякс, то никто и не докажет, что род Пао из дома Фэн идёт путём крови! Путём сектантов. Они каким-то образом вживляют себе в тела грязно-жёлтую жижу, чтобы превратиться в монстров.

Мой взгляд ещё раз остановился на страдающем демоне, постепенно теряющим свою форму. Чтобы появился один демон-монстр, кто-то должен умереть. Эта жижа убивает без каких-либо компромиссов, но, если даровать её страдания других существ, их агонию, их предсмертные эмоции, она изменяется. Она выбирает одного животного и наделяет его новой силой. Новым телом.