потом и при личной встрече просил не удалять его из Тамбова. А уж если надо непременно сместить, то перевести хотя бы в Одессу, где живет его младший сын. Но, как писал Лука, «патриарх был не властен» и вынужден был уступить приказу «сверху».

В апреле 1946 года архиепископ Лука был вызван в Москву для участия в сессии Священного синода. В ходе заседания Синода он поднял вопрос о передаче верующим мощей святителя Питирима, изъяв их из Тамбовского краеведческого музея. В 1945–1946 годах состоялось несколько возращений святых мощей по просьбе Московской патриархии, а потому и вопрос о мощах Питирима казался вполне разрешимым. С этим предложением Лука ходил и к Карпову. Впрямую никто ни в чем не отказывал, а потому Луке казалось: еще немного, еще чуть-чуть. Но… вопрос положительно будет решен только спустя более сорока лет, в 1988 году!

Мы можем предполагать, что в частном порядке Лука встречался с патриархом Алексием, поскольку в заседании Синода 5 апреля 1946 года патриарх внес предложение «о перемещении Преосвященного архиепископа Тамбовского и Мичуринского Луки и епископа Симферопольского и Крымского Иоасафа – одного на место другого, для пользы службы». Предложение это и было принято[173].

Слухи об устранении Луки с тамбовской кафедры дошли до верующих и епархиального духовенства, которые стали настойчиво хлопотать об оставлении его в Тамбове. В одном из заявлений на имя патриарха Алексия (Симанского) они писали: «Архиепископ Лука, так много сделавший, чтобы своим вдохновенным словом зажечь искры Божьего огня во многих, многих сердцах, бесконечно дорог нам как исключительный проповедник заветов Христа, как добрый пастырь, чуткий и отзывчивый к духовным и телесным нуждам ближних своих. Он ведет нас к светлым и благородным идеалам, и на этом пути мы постоянно чувствуем его наставляющую любящую и крепкую руку. Мы смиренно просим Ваше Святейшество откликнуться на нашу из сердца рвущуюся просьбу, не отнимать от нас нашего беззаветно любимого архипастыря».

Под заявлением в его поддержку собрали тысячи подписей и направили делегацию к патриарху Алексия. Но они опоздали – решение было принято, а пересматривать свои решения патриарх не привык.

19 мая 1946 года Лука выступил с прощальной речью перед прихожанами Покровского храма города Тамбова. Обращаясь к своей пастве, слушающей его со слезами на глазах, он сказал:

«Настал день печальный, день скорби для вас и большой скорби для меня. Вы знаете, как тяжело вам расставаться с детьми вашими; но ведь вам приходится расставаться с двумя, четырьмя, а подумайте, каково мне расставаться со всеми вами – ведь вы же дети мои. Это очень тяжело, это чрезвычайно тяжело…

Какая радость, какая безмерная радость была для меня видеть все новых и новых людей, все новых и новых жителей Тамбова, приходящих в храм сей святый. Люди шли, шли и шли. Господь послал меня сеять среди вас слово Христово. Я сеял, усердно сеял, неленостно сеял. И какая радость, какая безмерная радость была видеть, как мало-помалу возрастают ростки веры Христовой в сердцах ваших. С этой радостью ничто не сравнится. Это высшая награда, которую Господь дает нам, своим служителям, провозвестникам Евангелия. Эта радость безмерна. Но и возрастит Господь их силою Своею. А меня Он посылает на новое место сеять семена Истины. Поэтому не только не скорбите о себе, но порадуйтесь о тех, к кому посылает меня Господь Иисус Христос. Святой апостол Павел в послании к евреям заповедовал всем христианам: “Поминайте наставников ваших”».

…В день отъезда владыки в Москву к железнодорожному вокзалу пришло множество народа и все тамбовское духовенство. В здании вокзала Луке дали стул, и люди непрерывно подходили к нему под благословение, дарили цветы, благодарили и желали всего самого доброго.

Когда подошло время отправления поезда, архиепископ в сопровождении верующих вышел на перрон, вошел в свое купе, убранное цветами, а затем вышел в тамбур, став около подножки. Прозвучал свисток отправления. Владыка поднял руки, благословляя народ, и так благословлял, пока не скрылся из виду. А народ поклонился ему до земли, и рыдая, разошелся.

На тамбовской кафедре Лука прослужил два года и три месяца. Когда он прибыл в Тамбов, в епархии было только два действующих православных храма: Покровский в Тамбове и Скорбящинский в Мичуринске, в которых служили всего семь священников. Покидая епархию, Лука оставлял здесь 29 действующих церквей, 55 священников и диаконов.

…Спустя годы и даже десятилетия в Тамбове воздадут должную память своему бывшему правящему архиерею. В 1978 году здесь будет открыт музей истории медицины, рассказывающий о медицинском служении архиепископа Луки. Вторая городская больница будет названа в честь архиепископа Луки. В 1994 году перед ее хирургическим корпусом установят первый в России памятник архиепископу Луке. В 1995 году Тамбовское епархиальное управление совместно с администрацией городской больницы учредят премию имени архиепископа Луки. А в медицинском колледже учреждены будут персональные премии профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого.

Глава 7

На родной земле. Крымская кафедра

1946–1961

Считаю своей главной архиерейской обязанностью везде и всюду проповедовать о Христе.

Архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий)

Православие в Крыму в военный и послевоенный периоды

Покинув Тамбов и переместившись в Симферополь, архиепископ Лука оказался впервые для себя в новых общественно-политических условиях: епархия располагалась на ранее оккупированных, а теперь освобожденных советских территориях. Естественно, это наложило отпечаток на состояние религиозной жизни на полуострове.

В ноябре 1941 года, тотчас по занятии германской армией Крыма, в Симферополе при городской управе был организован церковный отдел, на который возлагались все вопросы, связанные с деятельностью православных общин. Позднее, в мае 1943 года, православные приходы отошли под управление епископа Мелитопольско-Таврического Серафима (Кушнерюка), который находился в оппозиции Московской патриархии и имел связи с митрополитом Берлинским Серафимом (Ляде).

На момент оккупации Крыма там действовал один православный храм в Симферополе, относившийся к обновленческой церкви. За годы оккупации в городах и селах Крыма было открыто 70 храмов и молитвенных домов. В большей своей части духовенство было пришлым, как правило, без каких-либо подтверждающих документов, либо посвящались случайные лица. По указанию оккупационных властей священники проводили благодарственные молебны о даровании победы немецкому и румынскому оружию, благословляли «освободителя» Гитлера и его армию, проклинали советскую власть и Красную армию. За «непослушание», будь то связи с партизанами, чтение посланий митрополита Сергия (Страгородского) или патриотических проповедей, распространение советских газет и листовок, укрытие еврейского населения, следовали аресты, тюремное заключение и даже расстрелы. В храмы беспрепятственно допускались для проведения служб представители Румынской православной церкви. Антиминсы на престолах либо были без мощей и архиерейской подписи, либо подписаны митрополитом Берлинским Серафимом (Ляде) и румынскими епископами.

Многие храмы перед бегством немцев из Крыма под натиском Красной армии были разграблены, церковные