Они немного поговорили о президенте. Он провел в госпиталеуже две недели, и вскоре врачи обещали отпустить его домой. Мэдди и ещенекоторым известным журналистам позволили взять у него короткое интервью.Президент выглядел страшно исхудавшим, однако держался бодро и поблагодарилвсех журналистов за преданность. Мэдди взяла интервью и у Филлис, как всегдаблагожелательной и сердечной.

Да, это были удивительные две недели. Мэдди вправе моглагордиться своими репортажами из госпиталя, пусть Джек ею и недоволен.Неожиданностью оказалось то, что она завоевала неподдельное уважение ЭлиоттаНобла. Он теперь считал ее выдающимся репортером.

Билл смотрел на нее с улыбкой, полной нежности и восхищения.

– И как же вы намерены развлекать публику дальше? Впрезидента стреляют не каждый день. А после этого все остальное неизбежнопокажется зрителям пресным.

– Что-нибудь придумаю. Но сначала мне надо найтиквартиру для Лиззи. У меня есть еще месяц для этого.

– Может быть, я смогу заняться поисками вместе с вами.

Теперь, закончив книгу, Билл стал намного свободнее иподумывал о том, чтобы снова заняться преподаванием. Он уже получил предложенияиз Гарварда и Йеля. Мэдди радовалась за него и в то же время заранее печалиласьо том, что, если ему придется уехать из Вашингтона, она лишится единственногодруга. Правда, Билл ее заверил, что это произойдет не раньше будущего сентября.

– Может быть, в этом году попробую написать еще однукнигу. На этот раз художественную.

Мэдди искренне радовалась за Билла. В то же время ее всебольше грызло сознание, что она никак не может решить собственные проблемы,ничего не делает, чтобы исправить свою жизнь. Она все больше убеждалась в том,что Джек настоящий тиран, но не предпринимала никаких решительных шагов. Биллее не торопил. Доктор Флауэрс утверждала, что Мэдди должна созреть дляоткрытого противостояния мужу. А на это могут потребоваться годы. Билл ужепочти смирился с этим, хотя и не переставал за нее тревожиться. По крайнеймере, две недели после покушения на президента она провела в госпитале, вдалиот Джека. Постоянно занятая, она даже не отвечала на его вечные попреки потелефону. Однако в душе она страдала, и Билл чувствовал ее настроение, когдаразговаривал с ней. Всегда и во всем Джек винил только ее.

– А что вы собираетесь делать на День благодарения?

– Обычно мы тихо проводим этот праздник в Виргинии. Ниу меня, ни у Джека нет родных. Иногда мы навещаем соседей. А вы что будетеделать?

– Мы каждый год ездим в Вермонт.

Мэдди знала, что в этом году Биллу придется тяжелее, чемраньше. Это его первый День благодарения без жены. По их разговорам оначувствовала, что он этого страшится.

– Мне бы очень хотелось пригласить к себе Лиззи, но немогу. Она собирается провести этот праздник со своими любимыми приемнымиродителями. Кажется, ее это устраивает.

Тем не менее, Мэдди очень сожалела, что в День благодаренияона не будет с дочерью.

– А вы? Вас такое положение устраивает? Вы думаете, увас все пройдет как надо?

– Думаю, да.

Но Мэдди уже не испытывала никакой уверенности. Недавно онаснова разговаривала с доктором Флауэрс, и та настоятельно ей советовалапосещать группу женщин, подвергающихся насилию со стороны мужей. Мэддипообещала ей это сделать сразу после Дня благодарения.

Они с Биллом встретились еще раз накануне праздника. Обабыли подавлены: он – из-за своего одиночества, а Мэдди из-за того, что ейприходится уезжать вместе с Джеком. Их отношения стали слишком напряженными.Муж следил за ней неусыпно, как ястреб. Он ей теперь ни в чем не доверял, хотяни разу больше не поймал на разговорах с Биллом. Тот звонил лишь висключительных случаях и лишь по ее мобильному телефону, обычно она звониласама. Билл ни за что на свете не стал бы подвергать ее опасности.

Накануне Дня благодарения она снова побывала у него дома.Билл приготовил чай, Мэдди привезла пирожные. Они сидели в его уютной кухне иболтали обо всем. Погода испортилась, наступили холода. Билл сказал, что вВермонте уже выпал снег. Он мечтал покататься на лыжах с детьми и внуками.

Мэдди очень не хотелось уходить. Однако, в конце концов,пришла пора возвращаться домой.

– Мэдди, прошу вас, будьте осторожны.

В его глазах застыли невысказанные чувства. Оба сознавали,что лучше о них молчать. Из уважения друг к другу они до сих пор не сделалиничего такого, о чем потом могли бы сожалеть. Лишь в беседах с доктором ФлауэрсМэдди задавалась вопросом о том, что же она чувствует к Биллу. У них оченьстранные отношения... Кажется, оба в одинаковой степени дорожат ими, даже зависятот них. Они словно двое спасшихся с затонувшего корабля, встретившихся в бурномморе. Ее тянет к нему прислониться, а он, как любящий отец, поддерживает еесильными руками и любящим сердцем, не требуя ничего взамен.

– Я буду без вас тосковать.

Они знали, что в эти два дня не смогут даже поговорить потелефону.

– Я позвоню вам, если Джек поедет кататься верхом илиеще куда-нибудь. Не грустите.

Мэдди тоже переживала за Билла, зная, как тяжелы будут длянего праздники без жены. Однако он сейчас не думал о Маргарет, а только о ней,Мэдди.

– Ничего. Зато я с удовольствием повидаюсь с детьми.Неожиданно, даже не подумав о том, что делает, он поцеловал ее в макушку, насекунду задержав в своих объятиях.

Господи, как хорошо, что они нашли друг друга, тихо благодариласудьбу Мэдди по дороге домой.

Она провела с Джеком в Виргинии несколько тяжелых дней,полных постоянного напряжения. Он почти все время пребывал в плохом настроении.Часто закрывался у себя в кабинете, вел какие-то тайные телефонные переговоры.На этот раз не с президентом, Мэдди знала. Президент еще не оправился от ран,страной правил вице-президент. А с ним Джек никогда не был близок.

Однажды, думая, что мужа нет дома, Мэдди сняла трубку, чтобыпозвонить Биллу, как вдруг услышала, что Джек из своей комнаты разговаривает скакой-то женщиной. Она тут же положила трубку. Кто это может быть? Джек тогдаочень ловко ушел от вопроса о той женщине на фотографии, с которой он выходилот «Аннабел» в Лондоне. В последние месяцы он держится как-то отстраненно ипочти не занимается с ней любовью. С одной стороны, Мэдди чувствовалаоблегчение, с другой – ее это удивляло. На протяжении их совместной жизни онвсегда выказывал жадное и неутолимое желание обладать ею. А теперь, казалось,потерял к ней всякий интерес. Лишь обвиняет, попрекает и ворчит.

В День благодарения она все-таки умудрилась позвонить Лиззи,а на следующий вечер и Биллу, улучив момент, когда Джек вышел к соседупоговорить о лошадях. Билл сообщил, что праздники прошли так себе, но онихорошо покатались на лыжах. Сказал, что они с детьми приготовили индейку. Мэддис Джеком тоже – в гробовом молчании – ели индейку. Она попыталась заговорить обих натянутых отношениях, но он попросту отмел все ее слова, сказав, что этотолько ее выдумки. Однако Мэдди прекрасно знала, что это не так. Она уже давноне чувствовала себя такой несчастной, пожалуй, с тех самых пор, как избавиласьот издевательств Бобби Джо. А ведь сейчас происходит то же самое, только Джекглумится над ней гораздо утонченнее, но не менее болезненно.