– Эй! – крикнул Эцио, пускаясь вдогонку. – Un momento![100]

Вор прекрасно знал, куда бежит, и уверенно петлял по улочкам. Несколько раз Эцио почти терял его из виду и был вынужден забираться на крышу, вглядываясь в сумрак. Волшебная перчатка Леонардо пришлась как нельзя кстати.

Наконец Аудиторе удалось опередить Паганино и отрезать тому путь к отступлению. Вор схватился за оружие – жуткого вида чинкуэду[101], однако Эцио быстро вывернул ему руку, и кинжал с лязгом упал на камни мостовой.

– Почему ты убегал? – спросил ассасин, пригвоздив вора к земле.

Через мгновение он понял причину. Из сумки на поясе Паганино торчал краешек письма. Печать на письме Эцио не спутал бы ни с какой другой – знак папы Александра VI… Родриго… Испанца!

Ассасин облегченно вздохнул. Загадка, давно мучившая его, наконец разрешилась. Впервые с Паганино он встретился двадцать лет назад, в венецианской гильдии воров под предводительством Антонио де Магианиса. Должно быть, Борджиа сыграл на алчности воришки и деньгами переманил на свою сторону. Сначала Паганино оказался в Монтериджони, а потом сумел затесаться в гильдию Ла Вольпе – таким образом у Борджиа появился крот в братстве ассасинов.

Вот кто был предателем, а вовсе не Макиавелли!

Эцио отвлекся на какое-то мгновение. Паганино этого хватило, чтобы вывернуться из его хватки и подобрать упавшую чинкуэду. Глаза вора безумно блестели.

– Да здравствует семейство Борджиа! – выкрикнул он и глубоко вонзил чинкуэду себе в грудь.

Эцио молча смотрел, как Паганино бьется в предсмертных судорогах. Что ж, лучше так, чем медленно, мучительно умирать от рук хозяев. Аудиторе знал, что приспешники Борджиа дорого платили за свои провалы. Он запихнул письмо внутрь камзола и быстро зашагал прочь. «Проклятие, – думал Эцио. – Я оказался прав. А теперь нужно остановить Ла Вольпе, пока он не добрался до Макиавелли».

По пути на Тиберину Эцио встретилась Сарагина – куртизанка из «Цветущей розы».

– Идемте к нам, – сказала она. – Ваша мать срочно желает вас видеть.

Эцио закусил губу – Мария просто так посылать за ним не стала бы.

Придя в бордель, ассасин увидел, что та уже ждет его. Давно он не видел мать настолько встревоженной.

– Спасибо, что пришел так скоро, – сказала Мария.

– Судя по твоему лицу, у вас что-то случилось.

– Да. Выяснились некоторые… обстоятельства.

– Говори.

– Прежняя владелица заведения…

– Ты говоришь про госпожу Солари?

– Да. – Усилием воли Мария подавила волнение. – Оказалось, она была обманщицей и лгуньей. Мы выяснили, что она вела il doppio gioco[102]и была тесно связана с Ватиканом. Что еще хуже, кое-кто из нынешних куртизанок тоже может…

– Не беспокойся, madre[103]. Я вырву эти сорняки. У меня есть надежные люди. Пошлю их сюда, пусть побеседуют с девицами. Под руководством Клаудии они очень скоро узнают правду.

– Спасибо, Эцио.

– Мы позаботимся, чтобы здесь остались только преданные нам куртизанки. Что же касается остальных…

Он не договорил, но по его лицу Мария поняла все.

– У меня есть и другие новости.

– Какие?

– Стало известно, что в Рим приехали посланники испанского короля Фердинанда и императора Священной Римской империи Максимилиана. Похоже, они ищут союза с Чезаре.

– Мама, ты ничего не путаешь? Зачем им понадобился Чезаре?

– Этого я не знаю, figlio mio[104].

Эцио сжал зубы:

– А это необходимо узнать, чтобы потом не кусать локти. Попроси Клаудию добыть сведения. Я дам ей всю полноту власти над моими новобранцами. Пусть командует ими.

– Ты настолько доверяешь сестре?

– Мама, после истории с Банкиром я готов вам обеим вверить свою жизнь. Мне стыдно, что я этого не сделал раньше, но тогда мною двигал страх за вашу безопасность, и я…

– Не надо оправдываться, – перебила его Мария. – И прощения просить не надо. Мы снова друзья. Семья. Это главное.

– Спасибо, мама. Дни Чезаре сочтены. Даже если послы и заручатся его поддержкой, очень скоро они убедятся в ее никчемности.

– Надеюсь, твоя уверенность основана не на пустом месте.

– Не на пустом. Верь мне. Сейчас для меня главное – уберечь Макиавелли от необоснованных подозрений Ла Вольпе.

Взяв лошадь в конюшне, владельца которой он когда-то избавил от власти Борджиа, Эцио поспешил к «Спящему лису». Он торопился попасть туда раньше, чем с Макиавелли случится непоправимое. Если Никколо не станет, братство сильно поглупеет.

Час был еще не слишком поздний, однако двери постоялого двора оказались запертыми. Эцио насторожился. У него был свой ключ, и он вошел через боковую дверь.

Сцена, представшая перед его глазами, лишь подтвердила, что появился он как нельзя вовремя. Собрались все члены воровской гильдии. Ла Вольпе стоял в окружении своих помощников. Чувствовалось, они обсуждали что-то очень важное и теперь пришли к окончательному решению. Свирепо глядя на Макиавелли, Лис шагнул к нему, сжимая в руке базелард. Никколо был на редкость спокоен и не имел ни малейшего представления о происходящем.

– Стойте! – крикнул Аудиторе, выбегая вперед.

Он тяжело дышал после сумасшедшей скачки.

Глаза собравшихся повернулись к нему. Ла Вольпе застыл как вкопанный.

– Джильберто, опусти руку! – скомандовал Эцио. – Я нашел настоящего предателя.

– Что? – спросил потрясенный Лис.

Воры зашептались, обсуждая услышанное.

– Он… был одним из твоих людей. Паганино – вот кто нас предавал! Меня его поведение насторожило еще при нападении на Монтериджони. Теперь понятно, почему у нас в последнее время было столько провалов.

– Ты в этом уверен?

– Он признал свою вину.

Глаза Ла Вольпе потемнели. Он убрал базелард в ножны.

– Где он сейчас?

– Там, где уже никто не сможет до него дотянуться.

– Мертв?

– Покончил с собой у меня на глазах. Он нес вот это письмо.