международной системе, в рамках которой Япония не нуждалась в инновациях или лидерстве и в которой у нее не было ближайших экономических конкурентов, круги компенсации внутри Японии не вызывали особых проблем для международной роли страны. Америка была первопроходцем, Япония же могла довольствоваться имитационным подражанием, способность к которому, особенно в капиталоемких отраслях, обеспечивалась сплоченностью человеческих связей между ее корпоративными лидерами, чиновниками и политиками. Экономика планеты все еще была готова мириться с очевидными барьерами, которые создавали внутренние круги Японии в таких секторах, как сельское хозяйство или транспорт. А внутренние ограничения на японские инновации и активность, обусловленные системой земельных стандартов и корпоративным управлением с преобладанием заинтересованных сторон, не имели значительных последствий ни для международных отношений, ни для внутренней ситуации в Японии.

В эру глобализации, наступившую в конце 1970-х годов, негативные последствия существования японских внутренних кругов компенсации, которые по своей природе являются узкоспециализированными, начали множиться. Эти круги, безусловно, могут существенно распылять микроэкономические риски. Однако они одновременно повышают цены и тормозят инновации.

Темпы изменений по всему миру явно ускоряются — в финансах, в потоке информации и в международной политико-экономической ассоциации. Между тем Япония, в той мере, в какой в ней преобладают круги компенсации, продолжает сопротивляться структурным изменениям и остается амбивалентной по отношению к внешним стимулам, которые, как и прежде, пропускаются через призму снижения риска. Силы, противодействующие этой инерции, включая национальное руководство, не обладают достаточными институционными возможностями, чтобы с легкостью преодолеть парохиальные тенденции, инициированные кругами и усиленные культурой, особенно когда национальное политическое руководство нестабильно и быстро меняется. С одной стороны, круги компенсации препятствуют процессу внутренней реструктуризации, решению таких проблем, как безнадежный долг, с другой — мешают Японии играть активную роль международного лидера. Эта роль ей сегодня очень нужна по причине ее огромного международного экономического масштаба, который в связи с возвышением Китая имеет особое геостратегическое значение в тихоокеанском регионе.

Одним из возможных ответов Японии на быстро углубляющуюся глобализацию может стать активное принятие абстрактных универсальных норм и идеалистического видения «мира свободы по закону». На практике это будет сложно, учитывая как ситуативные ценности Японии, так и глубоко укоренившиеся корпоративистские институты. Есть ниши, в которых круги компенсации не доминируют, однако большая их часть не лежит в основе японской системы. Активно продвигаемые с 2014 года национальные стратегические специальные зоны могли бы предоставить для развития предпринимательства и свободной конкуренции немного больше свободы.

Более реалистичным для политической экономики в целом является адаптация самой концепции кругов компенсации к реалиям глобального мира. В японские внутренние круги компенсации, такие как советы директоров и правительственные консультативные комитеты, можно было бы вовлекать больше знающих Японию иностранцев, а также больше японских женщин. Другой подход заключается в более активной роли Японии в создании новых транснациональных сетей и кругов компенсации, в которых Япония играла бы ведущую роль, подобно тому как Китай, Россия и Корея выступают в качестве хозяев своих собственных международных форумов. Еще одной возможностью могут стать космополитические круги компенсации за пределами Японии, такие как транстихоокеанские инновационные фонды, базирующиеся в Кремниевой долине.

Глава 11

Модели для будущего

Как отмечается в этой книге, доминирующая в Японии политико-экономическая модель с 1930-х годов отдавала предпочтение стабильности и гармонии и максимизировала их, часто сдерживая тем самым действие в некоторых секторах рыночных сил и повышая предсказуемость всей политической экономики в целом. Эта общинная модель, олицетворяемая кругами компенсации, во многих из которых банки выступают в качестве связующего звена, по своей сути консервативна. Она интернализирует выгоды для членов группы и одновременно экстернализирует издержки. Эта модель в целом доминировала как на национальном, так и на отраслевом уровнях в Японии и небольшом количестве других стран с поздно развивающейся политической экономикой, в основном тех, которые пережили капиталоемкую индустриализацию. Несмотря на то что транснациональные силы подорвали такие интенсивно торгуемые отрасли, как автомобильная промышленность и бытовая электроника, эта конфигурация была особенно заметна в традиционно неторговых отраслях японской политической экономики, таких как финансы, сельское хозяйство, транспорт и связь. Хотя описанная конфигурация особенно заметна в Японии, она представляет собой социально-научный конструкт, имеющий важное значение для всего мира.

С конца 1970-х годов, и особенно после распада советского блока в начале 1990-х годов, все ведущие страны мира были вынуждены взаимодействовать со все более глобальной политической экономией. Круги компенсации, которые приобрели популярность и полезность как механизмы снижения рисков в период высоких темпов роста в 1960-х годах, столкнулись с особыми трудностями при адаптации к этой новой парадигме. Отдавая предпочтение своим давним членам и ставя во главу угла стабильность группы, круги оказались глубоко консервативной и парохиальной силой, препятствующей адаптации внутренних систем к сильному давлению политико-экономических изменений, провоцируемых глобализацией.

Эта проблема субнационального парохиализма была особенно серьезной в таких странах, как Япония, где круги компенсации особенно заметны по причине тесноты отношений между правительством и бизнесом, вызванных потребностями капиталоемкой индустриализации, а также однопартийного консервативного политического доминирования. В 1990-е годы такой парохиализм породил серьезные торговые ограничения и усугубил финансовые кризисы, что привело на макроуровне к либерализующим изменениям, таким как ослабление ограничений на экспорт капитала. Макроизменения, в частности, ослабление валютного контроля, в свою очередь, сделали все более актуальными модифицирующие изменения на микроуровне — в том числе трансформацию кругов компенсации. Однако сами круги по своей сути были устойчивы к изменениям.

Как Япония может избежать тормозящего влияния кругов компенсации на свою реакцию на глобализацию и в то же время использовать положительные аспекты таких кругов для внутренней стабильности, равно как и для социальной гармонии? И какое отношение имеет собственный опыт Японии к тенденциям в остальном мире? Таковы противоречивые, сложные и все более актуальные вопросы, рассматриваемые в этой главе. Мы подходим к проблеме улучшения быстро разрушающегося статус-кво, представляя альтернативные модели, используемые в других странах, решающих те же ключевые внешние проблемы, с которыми сталкивается сама Япония, но при этом делающих это с большей эффективностью, чем может обеспечить традиционный японский modus operandi.

Параметры сравнения

Для того чтобы альтернативные модели были максимально релевантными при оценке реакции той или иной страны на стрессы глобализации, важно, чтобы страны, чьи реакции сравниваются, сталкивались с параллельными внешними стимулами. Вызовы извне представляются особенно интенсивными в случае Японии. Во-первых, Япония имеет одну из самых высоких плотностей населения среди всех стран мира: более 120 млн жителей проживают на высокогорном архипелаге размером не больше Калифорнии. Во-вторых, проблема глобальной адаптации усугубляется высокой географической концентрацией экономической деятельности в Японии — на вышеописанном ограниченном