их в наш лагерь, из которого в ночь на 13‐е мы собирались начать атаку. Из-за происшествия в Песчаном море мы оказались на месте слишком поздно, чтобы воплотить задуманное. Но присутствие танков тем более требовало собрать информацию о том, что же творится в Барке. Джейк решил отвезти моих арабов так близко к городу, насколько это было возможно при свете дня, а высадив их, вернуться в лагерь. Я дал арабам задание побыстрее собрать всю возможную информацию и в пять вечера того же дня явиться ко мне в Сиди-Селим, гробницу шейха, расположенную километрах в десяти от Барки. Я выдал им денег – пожалуй, больше, чем нужно. Небольшой запас времени, которым они располагали, вряд ли позволял вызнать что-то полезное, но другого выхода у нас не было.

Я остался в лагере и выслал разведчиков с заданием останавливать любых арабов, обнаруженных поблизости, и доставлять их ко мне. Цели мои были двояки: добыть информацию и одновременно не допустить, чтобы новость о нашем присутствии дошла до итальянцев. К обеду у меня собралось с десяток арабов, которые достойно приняли свое временное заключение. Один из них накануне побывал в Барке и подтвердил прибытие нескольких танков; а еще он слышал, будто в большом воинском лагере в Эль-Абьяре, расположенном в пятидесяти километрах к западу, сосредоточилось двадцать тысяч солдат.

Все утро оба наших отряда лениво чистили оружие и приводили в порядок снаряжение, а затем устроились спать в тени грузовиков. В три часа Изонсмит собрал всех под деревом и поставил задачи.

У противника, в основном представленного итальянскими частями, здесь был небольшой аэродром на окраине города, в двадцати пяти километрах от нас. Там стояли самолеты. А штаб располагался на главной улице города, в отеле. Гарнизон, каким бы он ни был, размещался в казармах за городом на дороге в Эль-Абьяр. Возможно, в распоряжении врага было несколько легких танков. А также легкие зенитные установки.

У нас – два патруля LRDG. В сотне километров к юго-западу, на окраине Бенгази, – британская рейдовая группа. А основные наши силы – под Эль-Аламейном, почти в девятистах километрах на восток.

План майора заключался в том, чтобы ближайшей ночью уничтожить самолеты на аэродроме и одновременно для отвлечения внимания ударить по штабу и казармам. В мою задачу входило в четыре часа дня отправиться на джипе в Сиди-Селим, дождаться возвращения моих арабов, разобрать принесенные ими сведения и быть готовым доложить обстановку по прибытии основных сил.

После ужина в шесть с четвертью, с закатом, два патруля под командованием Изонсмита выдвинутся в Сиди-Селим и прибудут туда к семи. Радиогрузовик патруля «Т» останется там, чтобы поддерживать связь со штурмовой группой Стирлинга в окрестностях Бенгази. Тут же будет находиться наш военврач Дик Лоусон, чтобы, в случае необходимости оказать помощь раненым.

В девять вся группа выдвинется из Сиди-Селима в Барку. На окраине надо будет разойдись: патруль новозеландцев двинет на аэродром, гвардейский – к казармам, а Попски с одним из грузовиков гвардейцев блокирует дорогу из города.

Для отставших была указана точка рандеву.

Когда Джейк закончил, я, используя карты, аэрофотоснимки и даже почтовую открытку, рассказал о городе и его зданиях, которые хорошо знал, в надежде, что это поможет парням быстрее сориентироваться в темноте. В Барке две улицы, построенные итальянцами, формируют Т-образный перекресток, и там, где они сходятся, располагаются площадь и железнодорожная станция. А вокруг этих двух улиц ветвится лабиринт переулков из арабских лачуг, каменных и глинобитных. Мы входим с левого конца горизонтальной черты Т. Штаб итальянцев располагается в середине вертикальной черты, а летное поле – у ее основания. Правая часть горизонтальной черты вела к казармам.

В четыре часа, когда солнце еще стояло высоко, мы с водителем сели в джип и покинули лагерь. Через четыреста метров мы выбрались из вади на бенийскую трассу, а затем свернули направо. Дорога через лес петляла по холмам. На очередном повороте водитель заорал: «Задайте им жару, майор!» Застигнутый врасплох (вот таким солдатом я был тогда), я вцепился в свой спаренный пулемет Vickers, наблюдая за летевшим навстречу мотоциклом с двумя итальянскими офицерами. Но не успел я нажать спуск, как они уже проскочили мимо нас. Мне оставалось только махнуть им рукой, весело крикнув: «Ciao!» Их мотоцикл заложил крутой вираж, когда они обернулись, чтобы ответить нежданному товарищу. В следующий миг они скрылись за поворотом. Вышло неплохо, но я подумал, что впредь нужно держать себя в руках и быстрее жать на гашетку: прошли те дни, когда надо было шпионить и таиться по канавам. За моей спиной были два патруля LRDG, а значит, я мог открыть огонь хоть по немецкой танковой дивизии, если бы она попалась мне на пути. Я бросил взгляд на моего водителя, он хранил невозмутимость.

Дальше по дороге, в Сиди-Рави, я увидел справа какой-то навес, похожий на пропускной пункт; он либо не охранялся, либо караул спал внутри. Поодаль виднелось несколько длинных низких бараков, мы притормозили, и я разглядел триполитанских солдат, ведущих на водопой лошадей, – все было сонно и мирно. Поддав газу, по узкому скалистому ущелью мы выбрались к Сиди-Селиму, белому мавзолею на обочине дороги, припарковали и замаскировали джип и стали дожидаться наших арабов. Я трижды прокричал по-совиному – вспомнилась Бума, – потом еще раз и еще, но их все не было. Как следует спрятавшись, мы ждали.

В шесть вечера на закате над нами со стороны Барки и прямо вдоль дороги низко пролетел самолет. Я опасался, что он заметит наши патрули, но те еще ждали полной темноты, которая наступала минут через сорок после заката, где-то без четверти семь. В половине седьмого вдали прозвучали несколько выстрелов. Затем воцарилась тишина. Мы перерезали телефонную линию, растянутую по столбам вдоль дороги на Барку, чтобы там не получили сигнал тревоги, а затем, выждав еще двадцать минут, в темноте двинулись по той же дороге к своим. Перед последним в ущелье поворотом, за которым находился пост в Сиди-Рави, поднялся переполох: из-за холма замелькали трассеры, донесся треск нескольких пулеметов. Мы свернули с дороги и, насколько получилось, забрались по склону, чтобы избежать недоразумений при появлении наших. Заметив их, я сразу подал сигнал фонариком, и Джейк мне ответил. Все было хорошо, мы вместе двинулись к Сиди-Селиму. На посту, который я застал безлюдным, Джейка остановил триполитанский солдат по имени Хамид, которого тут же обезоружили и связали. Выскочившего итальянского офицера застрелили, а затем Джейк выгнал всех из бараков и разбил их телефоны. От Хамида я узнал,