и глядя на чашку, которую крутил в руках. Слова Сяо Вэня заставили задуматься о некоторых вещах. Сам Лю Синь тоже был сиротой и не знал родителей.

Сколько он себя помнил, его всегда окружали незнакомые люди. От детского приюта до опекунов, которые иногда забирали Лю Синя к себе как одного из послушных детей, решив проявить сострадание и заботу. Ему никогда не хотелось семьи просто потому, что он не знал, что это такое. Ему вполне неплохо жилось и так. Его никогда не обижали, у него были друзья и мирное окружение; он вырос в хорошем месте без издевательств и каких-то лишений. Он с благодарностью вспоминал людей, которые его растили, но все же был далек от того, чтобы воспринимать их как семью.

– Если ты дашь мне свое согласие, я научу его и все ему объясню, – вздохнул Сяо Вэнь.

Лю Синь молчал несколько долгих мгновений, прежде чем уверенно кивнуть.

Цзиньдао. Столица империи Ханьчжоу.

Императорский сад был огромен и простирался на несколько десятков ли. Вокруг не было ни души, когда мужчина в расшитых золотых одеяниях мягко ступал по траве босыми ногами, утапливая ступни в прохладе и прикрывая глаза. Если идти так, прислушиваясь к звукам, можно было представить, что ты находишься далеко отсюда. Возможно, даже в другой части света. Дойдя до стайки белых павлинов, мужчина подхватил небольшой короб с семенами и щедро высыпал их на траву. Наблюдая, как птицы, тихо воркуя, изящно склевывают зерна, мужчина снова прикрыл глаза, глубоко втягивая воздух.

– Ваше величество, – громко произнесли позади, разрушая атмосферу этого места.

Не услышав ответа императора, который все так же стоял спиной, советник снова низко поклонился и перевел взгляд на пришедшего с ним человека, молча давая знак изложить причину визита.

– Обращаясь к вашему величеству, князь Ли Чуаньфан прибыл в столицу. У него важное донесение. – Опустившись на колени, мужчина протянул свиток перед собой. – Он просит аудиенции вашего величества, чтобы обсудить дело подробнее.

– Зачем же князь Ли проделал такой длинный путь с Севера на Юг? Разве он не мог послать сообщение или гонцов? Что за важное дело? – спросил советник, вскидывая седые брови и протягивая руку к свитку, на что мужчина отдернул ладонь, все так же стоя на коленях перед императором.

– Этот слуга получил указания доставить свиток лично в руки его величества, – сказал он со всей серьезностью. – Это донесение чрезвычайной важности.

Все еще не поворачиваясь, император поднял руку раскрытой ладонью вверх. Советник, кивнув маленькому прислужнику, дал указания. Согнувшись в низком поклоне, слуга взял из рук посыльного свиток и аккуратно вложил в протянутую ладонь императора. Некоторое время в саду стояла тишина, прерываемая только клекотом белых павлинов.

Прочтя свиток и махнув ладонью, император завел руки за спину. Дождавшись, когда слуги покинут сад, мужчина повернул голову чуть вбок. Косые солнечные лучи, пробивавшиеся через кроны деревьев, осветили профиль его молодого, красивого лица.

– Выходи, – произнес он низким бархатным голосом.

На свет из тени дерева ступил человек в черных простых одеждах и склонил голову.

– Отправляйся на северную границу и расследуй дело об убийстве сына Ли Чуаньфана. А также выясни, кто и зачем пытался пробраться на Дальний Север.

Снова молча склонив голову, человек наступил на свою тень и исчез.

Оставшись в саду один, император испустил тихий вздох, разжимая судорожно стиснутые пальцы. На землю упал свиток, на части которого четкой, уверенной каллиграфией было выведено: «Великий генерал Гу жив».

Нервные пальцы сжали рукояти двух висящих на поясе мечей, на эфесе которых были золотые драконы. И лишь один из них расчертило пламя.

Глава 22. Визит золотого карпа

Следующие несколько дней Лю Синь провозился в мастерской под чутким руководством Сяо Вэня. Парень быстро запомнил, где что лежит, так что вполне уверенно передвигался между столами и стеллажами, поднося что просили и путаясь лишь изредка.

Тан Цзэмин продолжал пропадать в городе вместе с Гу Юшэном, и как бы Лю Синь ни уговаривал его остаться хоть на день, мальчик убеждал в том, что ему скучно сидеть дома одному, пока сам парень занят работой. В итоге, решив, что прогулки действительно не помешают, а с заданиями, которые ему давали Лю Синь и Сяо Вэнь, Тан Цзэмин все равно быстро справляется, юноша не стал препятствовать. Выразительно глянув на Гу Юшэна, он предупредил, чтобы тот не таскал Тан Цзэмина по винным лавкам и не ввязывался в драки и тем более не смел водить его на улицу с борделями, в которых сам мужчина частенько пропадал в последнее время.

Гу Юшэн лишь хмуро кивал в ответ, иногда закатывая глаза.

Уже на следующий день после того, как Лю Синь приступил к своим новым обязанностям, в мастерской стало чересчур оживленно. Байлинь, заскучавший в обществе большой черепахи, только спавшей или что-то жевавшей, пробрался следом за Лю Синем в дверь, думая, что, пригнув голову, он стал менее заметным. Сяо Вэнь не стал гнать взашей наглую гарпию, так что она в первую половину дня выполняла поручения, летая по городу, а во вторую скакала по полу вокруг них с Лю Синем, иногда вылетая во двор, чтобы принести очередной пучок травы. Лю Синь задавался вопросом, зачем же Сяо Вэню подручный, если Байлинь и так со всем прекрасно справляется, но благоразумно не стал спрашивать. Лишь на третий день они заметили, что большая черепаха тоже тайком пробирается в мастерскую и тихо лежит в углу, прикрыв глаза.

У Лю Синя не было времени ближе познакомиться с новым обитателем дома, поэтому в один из перерывов на чай он поднял черепаху на руки, внимательно рассматривая зеленый панцирь.

– Вэнь-гэ, а она… – запнулся Лю Синь.

– М-м? – жуя рисовый сладкий шарик, протянул Сяо Вэнь.

– Она как Байлинь? Чжаньшоу?

– Давай-ка посмотрим, – отряхнув руки, Сяо Вэнь потянулся к черепахе, укладывая ее на стол и заглядывая в глаза.

Большая черепаха немигающе уставилась на него, чуть прищурившись. Лю Синь, вскинув бровь, наблюдал за их безмолвным переглядыванием некоторое время.

– Нет, она не чжаньшоу, – в конце концов покачал головой лекарь, закидывая в рот еще один сладкий шарик.

– Как ты понял?

– Байлинь, – позвал Сяо Вэнь.

Гарпия мигом вскочила на стол, большими крыльями задев несколько склянок, которые едва успел подхватить Лю Синь прямо над самым полом. Разогнувшись, он цыкнул в сторону птицы.

– Смотри ему в глаза, – сказал Сяо Вэнь.

Лю Синь нагнулся к гарпии, и та потянулась к нему в ответ.

Глаза Байлиня были темными, почти сливаясь со зрачком, однако по внешнему кругу радужки едва уловимо прослеживался медный цвет.

– В чжаньшоу заключена часть души его хозяина. Распознать такого зверя можно по глазам, – Сяо Вэнь развернул Лю Синя к себе.

Лю Синь всмотрелся в глаза мужчины, которые имели приятный медный оттенок, такой же, как обруч в глазах Байлиня.

– Невероятно… – потрясенно протянул он, переводя взгляд с гарпии на ее хозяина.

Байлинь гордо расправил крылья, выпячивая грудь, словно красуясь, пока не получил по шее легкий хлопок от Сяо Вэня за то, что чуть не снес склянки с травами, над которыми они с Лю Синем трудятся весь день. Мигом сдувшись, гарпия, задрав лапу, почесала голову и уселась на хвост.

Лю Синь опустился на один уровень с черепахой. Та спокойно лежала, смотря на него. Глаза ее были темно-желтыми с простым черным, чуть удлиненным вертикальным зрачком.

Сяо Вэнь сказал:

– Когда чжаньшоу свободен, обруч вокруг радужки его глаз имеет пустой белый цвет. Он едва заметен, но его можно различить.

– Ясно, – кивнул Лю Синь. – Значит, это простая черепаха?

– Она морская, я думаю. Я больше разбираюсь в сухопутных животных, увы, – погладил Сяо Вэнь нахохлившуюся птицу, скармливая ей сладкий шарик.

Лю Синь задумчиво протянул, гладя черепаху по голове:

– Тогда ее нужно отпустить.

Лекарь кивнул:

– Река Лиюй выходит в море.

– Хорошо, я займусь этим в свой выходной.

Следующие два дня они занимались