случаев, но ни одной видеокамеры, как говорят, так и не убрали. Впрочем, от двух волн терактов июля 2005 года, унесших жизни 52 человек, видеокамеры не спасли.

Прорыв в технологиях видеонаблюдения случился в 2010 году, когда профессор Иерусалимского университета Шмуэль Пелег впервые научил нейронную сеть выделять и распознавать объекты на видеозаписи. Как объяснял Пелег, алгоритм выделяет любое необычное событие – например, человек бежит. Все вокруг идут неспешным шагом, а он бежит. Этот объект выбивается из общей картины и позволяет программе заметить его.

Четыре человека способны отсмотреть 100 часов видео за сутки, а первые компьютерные программы час просматривали за минуту (сегодня значительно быстрее). Стало возможно, например, приказать системе выделять на дорожных камерах только красные машины – и она сама «нарезала» подборку из сотен часов видеонаблюдения. Эта технология позволила в апреле 2013 года практически в прямом эфире вычислить и задержать террористов, устроивших взрывы на Бостонском марафоне. Видео стало и одним из главных доказательств в суде, где уже никто не говорил о нарушении прав человека.

Благодаря Шмуэлю Пелегу и Джеффри Хинтону стало возможно то, о чем службам безопасности раньше можно было только мечтать. Автоматический анализ потокового видео и распознавание на нем практически любых объектов с очень высокой степенью точности сделали возможным круглосуточное онлайн-наблюдение везде и всюду, причем участие в процессе контролеров «из плоти и крови» можно было минимизировать – и это, кроме всего прочего, кардинально удешевляло технологию. Началось ее повсеместное внедрение – благо поводы для массового использования таких инноваций регулярно возникали то тут, то там.

После множества громких случаев шутинга (массовых расстрелов одноклассников и учителей подростками – учащимися этих школ) некоторые образовательные учреждения Соединенных Штатов предпочли организовать постоянную слежку за учениками: перспектива стать жертвами очередного неуравновешенного школьника или студента, естественно, не улыбалась руководителям ни одной школьной администрации. Конечно, не обошлось без лоббизма технологических корпораций, которые, почувствовав новый многомиллионный рынок, стали убеждать руководство школ раскошелиться на отслеживание всех коммуникаций учащихся в интернете. В некоторых образовательных учреждениях США администрация обращает внимание на переписку в электронной почте ученика, школьных чатах, соцсетях и иногда даже контролирует запросы в поисковых системах через школьный Wi-Fi. Газета «The Guardian» рассказала, что одну школьницу из Южной Каролины прямо во время контрольной вызвали к директору – она имела неосторожность напечатать на школьном компьютере слово «самоубийство», и система немедленно дала сигнал тревоги в администрацию школы. Если кому-то это кажется излишним алармизмом, заметим, что сейчас в Соединенных Штатах Америки довольно много сторонников подобного «профилактического мониторинга» в школах. Они абсолютно уверены, что такой мониторинг – неотъемлемая часть воспитания «цифрового гражданина» будущего.

Со времен директора Федерального Бюро Расследований (ФБР) США Эдгара Гувера, когда все западное общество было возмущено фактами слежки спецслужб за своими гражданами, усилия законодателей направлялись на защиту демократических ценностей. В 1977 году, например, журналисты установили факт видеосъемки улиц в центре Нью-Йорка агентами ФБР, и тогда это вызвало волну национального возмущения.

Все изменилось 11 сентября 2001 года, когда рухнули башни-близнецы.

«Патриотический акт», экстренно принятый Конгрессом США после теракта, устранил преграды, которые традиционно отделяли разведку и контрразведку от охраны общественного порядка. К примеру, в распоряжение Центрального Разведывательного Управления (ЦРУ) США были переданы данные, полученные прокуратурой, ФБР и полицией на допросах, в зале суда, в результате сбора информации или прослушивания телефонных линий. ФБР добилось права без специального ордера получать финансовую информацию о гражданах от банков, страховых компаний, туристических агентств, риэлторских фирм, инвестиционных брокеров, почтового ведомства, ювелирных магазинов, казино, автодилеров и других источников.

Позже Верховный суд США оставил в силе право за Министерством юстиции секретно арестовывать жителей страны, не являющихся ее гражданами, а также держать под арестом американских граждан в течение неопределенного срока, не предъявляя обвинения и не давая им доступа к адвокату. Запустили в работу компьютерную систему проверки авиапассажиров, а также общенациональную программу с говорящим названием Total Information Awareness («Тотальное информационное наблюдение»), позволяющую правительству Соединенных Штатов собирать любую информацию во всех мировых базах данных.

Эрик Шмидт и Джаред Коэн так описывают эти беспокойные времена в своей книге «Новый цифровой мир»: «В начале 2000-х годов, сразу после теракта 11 сентября… в Министерстве обороны был создан департамент информационного наблюдения и начата работа над программой «Тотальное информационное наблюдение» (TIA). Эта программа продвигалась как главный механизм обеспечения безопасности и обнаружения террористической деятельности. Идея заключалась в том, чтобы собрать все «транзакционные» данные, в том числе о движении денежных средств на банковских счетах, об операциях с использованием банковских карт, о медицинских расходах, и объединить их с прочей информацией о жителях страны в централизованную систему, предназначенную для правоохранительных и контртеррористических ведомств. Предполагалось разработать сложные технологии глубинного анализа данных для поиска паттернов и связей, а также для определения «подписей», оставленных преступниками, которые позволят вовремя обнаружить их и предотвратить новые атаки.

Когда подробности программы TIA просочились наружу, со всех сторон зазвучали предупреждения о потенциальных угрозах для гражданских свобод, тайны частной жизни и безопасности страны в долгосрочной перспективе. Критики программы говорили о возможных злоупотреблениях столь масштабной информационной системой и называли программу «оруэлловской» по тематике. Развернутая в Конгрессе кампания по прекращению программы TIA вылилась в законопроект о полном исключении расходов на ее реализацию в оборонном бюджете на 2004 год. Департамент информационного наблюдения был ликвидирован, хотя некоторые его проекты нашли пристанище в различных агентствах процветающего блока ведомств, отвечающих за безопасность.

Борьба за сохранение тайны частной жизни будет долгой и трудной. Возможно, несколько первых битв мы уже выиграли, но война далека от завершения. В целом логика обеспечения безопасности всегда оказывается выше соображений приватности».

А в 2013 году Эдвард Сноуден, американский технический специалист, работавший на ЦРУ и Агентство национальной безопасности США, передал газетам «The Guardian» и «The Washington Post» секретную информацию, касающуюся сбора информации спецслужбами Штатов. Информация собиралась на более чем 1 млрд человек в 60 странах мира. Сноуден также раскрыл информацию о программе PRISM, включающей в себя массовое наблюдение за коммуникациями американцев и иностранных граждан посредством телефона и Интернета.

Тем не менее, история с Эдвардом Сноуденом – исключение из правил. Большинство сотрудников правоохранительных органов абсолютно убеждены, что отказ от профилактики терроризма путем выявления и контроля подозрительных контактов граждан приведет к резкому усилению террористической активности, разгулу криминала, снижению уровня безопасности в повседневной жизни и в