Он глядел на идущего через весь зал мужчину и не мог пошевелиться. Унаши сатар! Этого не может быть! Как он ни пытался подготовить себя к тому, что увидит, но не вышло. Ожидание, боль, страх, надежда – все смешалось внутри. Он попытался вдохнуть и поперхнулся. Казалось, воздух стал тягучим, вязким, плотным. Живым.

К нему шел Эдвин. Великий король древности. Высокий, крупный, суровый. Светлые, почти белые волосы падали на плечи красивой волной, правую щеку пересекал едва заметный шрам, в резких чертах лишь отдаленно угадывалось лицо Артура.

Он вздрогнул, вспомнив момент собственной коронации. Тогда статуя первого правителя Сартаны неожиданно ожила, и Эдвин Кривой, поднявшись со своего каменного трона, обличающе указал на него рукой, заявив, что его коронация незаконна.

Он навсегда запомнил ледяной ужас, заполнивший душу в тот страшный момент. Внизу, под устланным коврами помостом, толпились люди, рядом застыла отчаявшаяся, едва стоящая на ногах Анна, напротив замерли друзья, которых он осудил на смерть, а он, не отрываясь, смотрел на Эдвина и понимал, что натворил. Злоба, ненависть, отчаяние – все, что переполняло его душу, вдруг схлынуло, оставив осознание непоправимости произошедшего. В тот момент он сам возжаждал смерти.

Единый… Воспоминание оказалось таким живым, что он невольно пошатнулся. На миг ему почудилось, что время двинулось вспять и он снова видит первого короля. Правда, теперь с его сурового лица на него смотрят глаза Артура. Дорг подери, как такое возможно? Нет, он видел портреты, понимал, что Арт изменился, но сейчас, глядя на живого брата, не мог прийти в себя.

– Тиан!

Артур оказался рядом, сжав его в объятиях. Крепкие руки были слишком осязаемыми, и их тяжесть заставила его поверить в реальность происходящего.

– Слава богам, живой, – взволнованно выдохнул брат и слегка отстранился, оглядывая его внимательным, даже жадным взглядом. – Живой!

В голосе Артура слышалась искренняя радость, а лицо освещала такая знакомая и родная улыбка, что он почувствовал, как в горле возник ком, а к глазам подступили слезы. Унаши сатар! Он не думал, что будет так больно! Сердце билось все сильнее, в душе поднималась горячая волна, сметающая все былые обиды, непонимание и ложь, а изнутри рвались давно выстраданные слова…

– Прости меня, брат, – запинаясь, произнес он и уже тверже повторил: – Прости. За все, что было.

Он склонил голову, не в силах смотреть Артуру в лицо. Дорг, как же сложно осознавать, что сам все разрушил!

– Я давно тебя простил, Себастиан, – ответил Арт. – Тем более что часть вины лежит и на мне. Если бы не моя невнимательность…

– Перестань.

Он поморщился. Несмотря на изменившуюся внешность, Артур остался прежним. Как всегда, торопится взять на себя всю ответственность за его ошибки.

– Это только мои грехи, ты здесь ни при чем, – горько усмехнулся он.

– Это прошлое, Тиан. Забудь о нем, – твердо произнес Арт. – Думай лучше о будущем. Как я понимаю, твоим возвращением мы обязаны вот этой юной леди?

Брат, не выпуская его из объятий, повернулся к Ребекке.

– Да, – коротко ответил он, не желая вдаваться в подробности своего странного брака. Рука Арта, лежащая на плече, сбивала его с мысли, заставляя поверить в то, что все происходящее – правда.

– Познакомишь?

Артур посмотрел таким понимающим взглядом, что ему стало ясно – брат прекрасно осведомлен об условиях его невольной женитьбы.

– Ребекка, моя жена, – коротко представил он супругу. – Бекки, это, как ты уже поняла, Артур, мой брат. Я рассказывал тебе о нем.

– Очень приятно, – Ребекка мило улыбнулась Артуру, но он видел, что в глазах ее сверкнул вызов, а подбородок воинственно задрался вверх. – А вы правда раньше выглядели иначе? Или это легенда?

– Все легенды имеют под собой реальную основу, – ответил Арт.

Брат серьезно посмотрел на Бекки, а потом по крепко сжатым губам скользнула добрая усмешка.

– Значит, первый король действительно отдал вам свое тело?

Ребекка глядела на Артура с плохо скрытым недоверием.

Он ощутил жалость. Бедная девочка. Храбрая маленькая девочка. Она еще не понимает, в какую историю втравила ее судьба. И как мало в этой истории зависит от нее самой.

– Именно так, – вмешалась Анна, и они с Артом переглянулись. – И тело, и родовую магию Греллинов, без которой невозможно управлять Сартаной.

– Получается, дядюшка Дик тоже использует родовую магию? – Ребекка вопросительно посмотрела на Ричарда.

– Разумеется, – улыбнулась Анна и ласково коснулась ладонью руки сына. – И он замечательно справляется.

– Матушка, ты, как всегда, готова меня захвалить, – усмехнулся Ричард, и в этот момент он был так похож на своего отца, каким тот был до изменения, что он почувствовал, как в горле снова возник комок. Дорг подери, не хватало еще прослезиться!

Он смотрел на брата, на Анну, на Ричарда, и в душе у него возникало понимание, что перед ним – настоящая семья, искренняя и любящая, где каждый готов поддержать и помочь, утешить и одарить любовью. В груди больно кольнуло. А ведь он тоже мог бы быть частью этой семьи!

– Тиан, ты позволишь ненадолго украсть твою жену? – неожиданно обратилась к нему Анна.

– Что? – он отвлекся от своих мыслей и непонимающе посмотрел на Энн. Какая же она все-таки красивая. И этот современный наряд так ей идет. И волосы она как-то по-другому укладывает – просто, но изысканно.

– Мы с Ребеккой вас ненадолго покинем, ты не против? – улыбнулась Энн, глядя на него так, будто и не было между ними всего того, что он заставил ее пережить. – Себастиан? – повторила Анна, видя, что он не отвечает.

О, он хорошо знал этот ее тон! Когда она так просила, отказать было невозможно.

– Да, конечно, – машинально кивнул он, продолжая жадно разглядывать ее лицо.

Несмотря на прошедшие столетия, Энн совсем не изменилась. Все те же серые глаза с яркими золотистыми крапинками, все те же пухлые мягкие губы, все тот же безупречный овал лица. Прекрасная в своей неповторимости и силе. Он, как и раньше, остро чувствовал ее огонь, ощущал его мягкую мощь и завораживающую привлекательность, тянулся к нему всей своей темной, истосковавшейся душой.

Анна чуть нахмурилась, заметив его взгляд, но тут же отвернулась и подхватила под руку Ребекку.

– Идем, дорогая, я хочу тебе кое-что показать, – услышал он.

Бежит. Снова бежит от его ненужных чувств.

«Не бойся, Энни, – глухо билось внутри. – Я не совершу прежних ошибок. Я отступлю и больше никогда не посмею оскорбить тебя своей страстью».

Он повернулся к брату и наткнулся на пытливый, изучающий взгляд.

– Нет, Арт. Все осталось в прошлом, – твердо ответил он на безмолвный вопрос. – Я не собираюсь повторять то, что было.