Пускай и Шарль, и все, кто трется возле него, мечтая отделаться от своей королевы, запомнят – она всего лишь печется о чужих делах!

А дальше…

Но об этом Изабо предпочитала пока не думать.

Всему свое время. И когда молодой человек нашьет на камзол геральдические лилии, когда получит официальное право навещать ее во дворце, и преданная мадам де Монфор по тайным коридорам проведет его в покои к Изабо, та получит свою материализовавшуюся грёзу без примесей воображаемых иллюзий…

«Все будет просто отлично!», – заверила саму себя королева, заходя в приемную.

И в тот момент, когда Великий управляющий двора растерянно выкрикнул: «Её величество королева!», на лице последней играла самая безмятежная улыбка.

* * *

Шарль осмелился поднять глаза лишь когда понял, что мать остановилась перед ним.

– Хорошо, что вы здесь, сын мой, – произнесла королева без обычного раздражения в голосе. – Я как раз пришла к его величеству, чтобы говорить о вас.

Вот это новость!

От удивления мальчик растерялся и не сразу сообразил, что ему теперь нужно делать? Обычно мать заговаривала с ним, чтобы поругать за плохо подобранную одежду, за испачканные руки, или ради чего-то подобного. А «сыном» называла и того реже – только на каких-нибудь больших приемах, перед послами, в последнюю очередь после старших братьев…

На одно короткое мгновение в сердце мальчика толкнулась было старая надежда, но тут же и потухла. Слишком поздно ей было воскресать.

– Я вас слушаю, матушка.

Губы Изабо привычно изогнулись. Нет, все-таки в этом её ребенке совершенно нет ничего привлекательного. Глаза маленькие как у отца, волосы какие-то бесцветные и голос тусклый и вялый – словно он не королевский сын, а паж, милостиво взятый из бедной семьи на воспитание… Впрочем, это последнее ему, кажется, на роду написано.

– Герцогиня Анжуйская желает видеть вас своим зятем, – надменно произнесла Изабо, – и я не вижу причин, мешающих такому союзу. Восемнадцатого числа мы подпишем соглашение, по которому вы в положенный срок вступите в брак с Мари Анжуйской, а до того времени будете жить в одном из замков герцога под присмотром мадам Иоланды. Герцогиня берет на себя тяготы вашего воспитания, и вы должны быть послушны настолько, насколько это позволяет ваше положение.

Изабо запоздало подумала, что последняя фраза получилась несколько двусмысленной, но для мальчика всё сказанное прозвучало, как внезапный раскат грома. Шарль еле-еле удержал на лице безразличное выражение. Судя по тону его мать, видимо, решила, что отъезд из Парижа будет воспринят им как подобие ссылки, и будь его ненависть менее сильна, мальчик бы не упустил возможности показать, как обрадовала его возможность уехать от этого враждебного двора подальше. Но именно враждебность научила Шарля держать свои истинные чувства наглухо закрытыми, чтобы они не стали той уязвимой щелью в его доспехах равнодушия, через которую любой враг сможет нанести ощутимый если не смертельный удар.

– Благодарю вас, матушка, – бесцветно пролепетал мальчик. – Я обещаю, что буду послушным.

И почти с облегчением увидел расползающееся по её лицу разочарование. А затем и привычное недовольство.

– Герцогиня женщина с большим вкусом, – назидательно и немного брезгливо произнесла Изабо. – Я не хочу, чтобы она жалела о своем выборе, глядя на то, как дурно вы выглядите. Вашему воспитателю следует сделать внушение, да и вам самому не мешало бы следить за собой получше.

Стоявший в некотором отдалении Танги дю Шастель густо покраснел. На содержание Шарля выделялось так мало средств, что ему порой приходилось докладывать свои, чтобы иметь возможность заказать вещи поприличней.

– Я буду следить за собой, матушка, – монотонно, как заученный урок, выговорил мальчик. – Спасибо, что так печетесь обо мне.

«Он безнадежен», – мысленно вздохнула Изабо и, не сказав больше ни слова сыну, с которым вскоре должна была расстаться, двинулась дальше, к покоям короля.

– Прошу вас, мадам, – попытался остановить её герцог де Бурбон, – у короля недавно был приступ, и он, возможно, не совсем готов вас принять…

– Следуйте за мной, сударь, – приказала Изабо, не замедляя шага. – Вы сейчас можете понадобиться. Я уверена, его величество захочет отдать вам кое-какое распоряжение. И учтите… – она остановилась на мгновение, чтобы дать стражникам возможность распахнуть перед ней двери, – это распоряжение следует выполнить незамедлительно, в считанные дни, чтобы успеть до отъезда герцогини Анжуйской из Парижа.

* * *

18 декабря в присутствии герцога Анжуйского, графа де Вертю и Бернара д Арманьяк договор о помолвке Шарля Валуа, герцога Пуатье и Мари Анжуйской был торжественно подписан. За безумного короля подпись поставил его старший сын – дофин Луи, герцог де Гиень.

Все отметили, что королева в этот день была особенно хороша весела и доброжелательна.

А на следующий день под искристым морозным снежком через ворота Сент-Антуанской заставы сначала проскакала внушительная кавалькада всадников во главе с герцогом Анжуйским, а затем выехала большая дорожная карета с одним лишь скромным гербом на дверце. За каретой как подвязанный хвост тянулась вереница крытых возков с челядью и широких телег, груженных сундуками, конской упряжью и завернутой в холсты дорожной мебелью. Сопровождал этот поезд до зубов вооруженный отряд из двадцати пяти верховых рыцарей и сорока лучников на мулах, к седлам которых были привязаны плоские деревянные лопаты на случай снежных заносов.

Мадам Иоланда возвращалась домой обстоятельно, и никаких задержек иметь в пути не желала.

На прошедшем вчера скромном, теперь уже почти семейном приеме благодарная во всех отношениях королева поднесла герцогине свой подарок – двенадцать золотых кубков с гербами Арагона. И принимая их, мадам Иоланда, которая уже успела заметить в толпе придворных наряженного свыше всех своих финансовых возможностей шевалье де Бурдона, искренне пожелала её величеству всяческого счастья. В ответ Изабо вздохнула, довольно фальшиво заметила, что полностью счастлива будет только после выздоровления «дорогого мужа» и, обращаясь к герцогу Анжуйскому, мимоходом сообщила, что его просьба относительно мессира дю Шастель полностью удовлетворена.

Герцог, который уже успел благополучно забыть о договоренности с женой, что вместе с Шарлем приедет и управляющий его двора, недоуменно захлопал глазами. Но супруга, рассыпавшись в благодарностях перед королевой, незаметно сжала его руку.

– Все в порядке, друг мой, – сказала она, как только Изабо от них отошла. – Господин дю Шастель единственный человек, которого юный Шарль не считает своим недругом. И коль уж мы устроили этот брак с дальним прицелом, то должны с этим считаться. От вашего имени я предложила мессиру должность и жалованье и уверена – жалеть вам не придется.