сильная девочка, Аля. И умная. Позаботься о себе, пока я в разъездах, ладно?

– Ладно.

– Когда встану на ноги, мы обязательно встретимся, и ты расскажешь мне все о своем парне. Хорошо?

– Хорошо.

– Люблю тебя, дочка.

– И я тебя, мам.

Скоро мой день рождения, но никого из близких, кроме Жоры, не будет на празднике. По словам тети Зины, Роза вернется из Таиланда только в сентябре, точного числа она не знает. Мама занята бесконечными командировками, а папа… Мне очень стыдно перед ним. Я не раз представляла, как извинюсь, выдумывала его реакцию на мой побег и на пустое «прости». Даже в собственном воображении я всегда выглядела жалко.

Чувство вины гложет меня, как дворняга – кость. Накручиваю вилкой спагетти, смотрю на кухонную плитку, подперев голову рукой.

– Аля. – Жора кладет руку мне на плечо, и только тогда я вспоминаю, что не одна.

Я не заслуживаю такого парня, как он. Он всегда внимателен ко мне, а я то и дело о нем забываю. Какая же я эгоистка…

– А? – Пытаюсь ответить бодро, но выходит вяло.

– Что с тобой? Ты заболела?

Он тянет к моему лбу руку. Перехватываю ее, подношу к губам и благодарно целую.

– Нет, просто волнуюсь. Все мои знакомые куда-то подевались. Сначала ушла мама, потом стала пропадать Роза. Папу я сама оттолкнула… – Взгляд устремляется в спагетти. Я все еще накручиваю их на вилку, а ее зубцы царапают дно тарелки. Запихиваю в себя порцию – еда уже остыла.

– У всех своя жизнь. Ты не можешь всегда контролировать других. – Жора смотрит на меня. В его взгляде есть что-то такое, что заставляет меня нервничать.

– Тебе не нравится, когда я говорю о близких? – Каждый раз, когда я упоминаю Розу или папу, взгляд Жоры меняется – становится отталкивающим. Жора кивает. – Почему?

– Потому, что ты забываешь о нас. Ты мчишься среди ночи к Розе, хотя ее можно навестить и днем. Если бы с ней что-то случилось, ты бы узнала первой. А твой отец… – Он быстро и шумно выдыхает. – Он не заслуживает того внимания, которое ты ему уделяешь. Он ведь тебя ударил. Не мучайся из-за него.

– Может, ты и прав…

– Аля. – Жора берет мои руки в свои. – Не бегай за теми, кто может жить без тебя. Если они так легко от тебя отвернулись, значит, тебе с ними не по пути. – Он нежно целует меня. Я отвечаю на поцелуй. Когда он отстраняется, его взгляд снова теплый и любящий. – Хочу провести с тобой всю жизнь.

Не сговариваясь, мы начинаем раздеваться в кухне, а заканчиваем в гостиной на ковре перед телевизором. Я лежу сверху, прижавшись ухом к груди Жоры. У любви есть мелодия – сердцебиение любимого человека.

– Знаешь. – Жора перебирает пальцами мои распущенные волосы. – Мне так спокойно, когда ты рядом, когда мы обнимаемся. Пожалуйста, никуда не уходи без меня. Тем более ночью. В тот раз у меня чуть сердце не разорвалось.

Приподнимаюсь и целую его в ключицу, пытаясь замять неприятную тему. Жора слишком серьезно воспринимает мои «побеги» к Розе. Я взрослая девочка и сама могу решать, куда, с кем и во сколько пойти. Подбираюсь к его шее, целую в подбородок.

– И больше не ходи в круглосуточный магазин. Тот кассир явно тебя хочет.

Не выдерживаю и фыркаю в губы Жоре. Он что, ревнует? Как глупо.

– Я сказал что-то смешное?

– У нас только что был секс. Почему ты вспомнил какого-то левого парня?

– Потому, что сейчас ты со мной, но потом вполне можешь оказаться с ним.

– На что ты намекаешь?

– На то, что я у тебя первый, но тебе меня мало и ты еще хочешь нагуляться.

От его слов у меня горит спина. Встаю и одеваюсь, резкими движениями натягивая на себя одежду.

– Аля, что ты делаешь? – Жора надевает трусы и ходит за мной по пятам, как пес.

– А что, не видно? Явно не раздеваюсь!

Пробегаюсь взглядом по поверхностям в поисках браслета удачи. Не помню, когда сняла его и куда положила. Плевать! Сейчас не до того.

– Я сказал глупость. Просто с языка сорвалось. Прости! – Он тянет ко мне руки, но я отмахиваюсь и иду в коридор.

Накидываю куртку и хватаю рюкзак – в нем лежат ключи от папиной квартиры, а в кармане куртки – ключ-карта. Когда я наклоняюсь, чтобы завязать шнурки на кедах, Жора хватает меня за руку и резко тянет вверх.

– Перестань! – Пытаюсь отцепить его руку, но он перехватывает и второе запястье.

– Ты никуда не пойдешь.

– Кто дал тебе право решать за меня? – Дергаюсь, но он держит так крепко, что я чувствую жар от его пальцев.

– Нет. Послушай! Давай успокоимся и поговорим. – Грудь Жоры приподнимается от глубокого вдоха. Я повторяю за ним. Мы одновременно выдыхаем. Его хватка ослабевает. – Вот так. А теперь…

– Я же сказала – перестань! – Отталкиваю его.

Он врезается спиной в дверь ванной комнаты, а я выскакиваю на лестничную площадку и убегаю по лестнице.

На улице темно и холодно. Злость сдувает, как пар от горячей чашки. Вызвать такси в такое время нереально, поэтому я иду к папе пешком. Запястья ноют. Под светом фонарей вижу проступающие синяки и стираю подступившие слезы.

Почему все так сложно? Только что мы наслаждались объятиями, а через мгновение Жора начал меня обвинять и пытался насильно удержать дома. Шаги замедляются, дыхание сбивается. Прислоняюсь к фонарному столбу, закрываю лицо ладонями и реву. Как он мог так обо мне подумать?

– Ты чего плачешь? – спрашивает кто-то.

– Оставьте меня в покое, – бормочу я.

– Джентльмен должен успокоить даму.

Вытираю слезы и смотрю на наглеца. Его голубые глаза нереалистично яркие на фоне балаклавы. Шагаю назад и собираюсь закричать, но меня толкают под дых. Пока я, пошатываясь, сажусь на землю, незнакомец достает что-то из кармана. Вскрикиваю. Он накидывает мне на лицо тряпку. Задыхаясь, тянусь к его балаклаве. Перед глазами все тускнеет. Из последних сил стягиваю балаклаву и вижу расплывчатое рыжее пятно.

Жора был прав! Сейчас меня уб…

– …же…

Задыхаюсь. Легкие и носоглотку жжет. Пытаюсь надышаться, кашляю и размахиваю руками. Разлепляю веки и вижу испуганное лицо Жоры.

– Аля! – Он подается вперед, обнимает меня. Его трясет. – Ты очнулась!

– Чт… – Пытаюсь говорить, но язык словно прилип к небу.

– Какой-то тип пытался… Пытался причинить тебе боль. Я спугнул его.

Приподнимаюсь на трясущихся локтях