и ужасаюсь. Трусы и джинсы спущены до колен, на бедрах царапины, футболка задрана, лифчик разрезан. Жора помогает мне одеться. Прижимаюсь к нему. Тело трясет, пальцы намертво вцепились в его рубашку.

– Прости меня, Аля. Прости. Это все моя вина. – Теперь плачет и Жора.

От его слез мне становится еще больнее. Стыд охватывает меня плотным коконом.

– Пойдем, – шепчу я и не двигаюсь с места. Ноги застыли, я их почти не чувствую.

Жора несет меня домой на руках.

Там я запираюсь в ванной комнате и моюсь, моюсь, моюсь в душе. Вместе с водой в слив утекают и мои бесконечные слезы. Нос закладывает, в горле пересыхает, голова раскалывается. Если бы не Жора, меня бы убили. Это наверняка тот маньяк, о котором писали в новостях. Меня передергивает, когда я воскрешаю в памяти те жуткие образы. Рыжие волосы не дают мне покоя. Может ли… Мог ли на меня напасть тот парень из круглосуточного?

– Все хорошо? – Робкий стук и негромкий голос Жоры возвращают меня к реальности.

Все это время я сидела на крышке унитаза и отгрызала ноготь на большом пальце. Теперь он кровоточит, потому что я прокусила кожу.

– Сейчас выйду, – отвечаю дрожащим голосом, мою руки с мылом целых пять раз и заворачиваюсь в халат ярко-лаймового цвета.

Когда я выхожу из ванной, Жора стоит неподалеку. Он волнуется обо мне даже после того, что я натворила… Смущение, гнев, любовь и раскаяние смешиваются в моем сердце. Подбегаю к нему и крепко обнимаю.

– Я больше никогда никуда не уйду, – сипло говорю я. Глотку все еще дерет. – Я должна была тебя послушать. Прости меня.

– И ты меня. Я со зла наговорил всякого.

– Меня никогда ни к кому другому не потянет. – Осмеливаюсь посмотреть Жоре в глаза.

Он подхватывает меня на руки и несет в спальню. Мы лежим рядом. Прижимаюсь к его груди и сильно-сильно жмурюсь. Он всегда так внимателен ко мне. А те слова он действительно произнес сгоряча. На самом деле это я заставляю его страдать.

– Почему ты пошел за мной?

– Потому что люблю.

Его ответ греет мне сердце, но я не могу улыбнуться. Не после того, что почти случилось.

– Только поэтому?

– Потому что беспокоюсь о тебе. Я не мог отпустить тебя одну только из-за какой-то глупой ссоры. Знаешь, сколько парней так прокалывались? Сколько… сколько историй про такие моменты? Один парень не пошел встречать девушку, а ее изнасиловали и убили.

Едва не затыкаю уши, лишь бы не слышать эти страшные слова.

– Ради тебя я готов на все, Аля. Ты делаешь меня слабым и сильным одновременно. – Он нежно поглаживает меня по щеке. – Пожалуйста, больше не уходи одна.

– Хорошо, – шепчу я.

Глава 43. Жора

Аля морщится и стискивает зубы. Держу ее запястье, равномерно растирая по нему мазь. Перехожу к другому. На ее нежных руках остались синяки от моих пальцев. Если бы она сразу меня послушалась, ничего бы не произошло. Но вид этих отпечатков напоминает, что Аля – мой трофей. И ничей больше.

– Спасибо, – говорит она, когда я закручиваю крышку на тюбике, и странно на меня смотрит.

– Что?

– Я вчера тебя оттолкнула. Ты ведь тоже ударился. Давай помажу спину?

– Пустяки.

Берусь за ручку двери. Аля ловит меня за полу футболки, останавливает и тычет в спину пальцами.

– Эй, – лениво огрызаюсь я.

– Мазь. – Аля протягивает руку.

Теперь уже я сижу на табуретке, спустив футболку на локти, а Аля водит по моей спине нежной ладошкой. Раньше она носила дома майку и легкие серые шорты, слегка оголяющие ягодицы. Теперь на ней кофта с закрытым вырезом и длинными рукавами и черные штаны. Косметики нет, волосы спутаны, взгляд не задерживается на одном месте дольше двух-трех секунд.

– Может, сходишь к психологу? – спрашиваю я.

– Нет. – Аля качает головой, поглядывая мимо меня.

– Ладно. Я не настаиваю. Только если почувствуешь себя плохо, запишись на прием.

– Ага. – Аля убирает мазь в настенный шкафчик и моет руки. Намыливает, смывает, намыливает, смывает. Ее пальцы слегка подрагивают.

– Чем хочешь заняться? – Натягиваю футболку и подаю ей полотенце.

– Ничем. Давай… Давай посидим дома.

Аля берет меня за руку обеими ладонями и стискивает пальцы. Она похожа на маленького ребенка, который боится оставаться один. Ободряюще улыбаюсь и веду ее на кухню.

Целый день она ходит за мной хвостиком: обнимает, пока готовлю, держит за руку, когда мы едим; сидит у меня на коленях на диване в гостиной, прижавшись головой к плечу, а в кровати обхватывает руками и ногами, как будто я не ее парень, а дакимакура[3].

– Мне дышать тяжело, – говорю я. Аля опускает ногу с моего живота пониже. – А так ты мне что-нибудь отдавишь.

– Прости. – Она смущается, я смеюсь. – Я просто очень… боюсь.

– Иди ко мне. – Притягиваю Алю к себе, целую в лоб.

Она всхлипывает. От ее слез у меня мокнут рукав и часть подушки. Когда она засыпает, я наконец могу выдохнуть. Теперь она никуда от меня не денется. Осторожно, чтобы ее не разбудить, тянусь к смартфону. Одноклассник, в Сети известный под ником Zero, уже прислал сообщение:

Zero: Где оплата?

Перевожу доллары через приложение. Когда Zero подтверждает оплату, улыбка появляется сама по себе. Закрываю глаза и прижимаю к себе Алю. Она ворочается, утыкается носом мне в плечо и продолжает спать.

Моя девочка.

Пусть мне пришлось поступить так низко, зато она будет в безопасности.

Совсем скоро закончится август, и это меня беспокоит. Не хочу, чтобы подружка Али или ее семья приходили в наш дом. Если однажды пустить к себе гостей, они будут приходить и потом с раздражающим постоянством.

Аля сидит на кухонном подоконнике: в ее руке чашка с горячим какао, на коленках – тарелка с маршмеллоу с шоколадной начинкой. В сочетании, как она мне рассказывала, получается вкусно. Если бы не моя аллергия, я бы тоже сидел здесь с кружкой. Пока она не видит меня, делаю очередное фото для ее отца. Кадр выходит отменный, так бы и выложил в «Инстаграм», да не хочу ни с кем делиться. Даже Александру отсылаю скрепя сердце.

– Как ты? – Подхожу к ней и бережно поглаживаю ее по плечу. – Что высматриваешь?

– Смотрю на деревья. Они выглядят… – она смакует слово, одновременно разжевывая вязкую сладость, – …умиротворяюще.

За последнюю неделю августа Аля не выходила на улицу. Изредка просила меня что-нибудь купить, а когда я возвращался, всюду ходила за мной, как рыба-прилипала.