Клаудия тихонько толкает Крэйга локтем, и он смотрит вперед через лобовое стекло. По улице бежит худенькая девушка с темными волосами, собранными в небрежный хвост, и с болтающимся за спиной рюкзаком.

– Она не выглядит на пятнадцать, – произносит Крэйг. – На ней нет школьной формы. И посмотрите, какой у нее макияж.

– Именно такой макияж будет делать пятнадцатилетняя девочка, лишившаяся своей мамы. – Клаудия снова берет свою сумку. – Ну что ж, похоже, глава семейства на месте.

Пока девочка роется в кармане в поисках ключей, Клаудия поспешно выходит из машины и окликает ее:

– Элли? Элли Ормерод?

Девочка оборачивается, с подозрением и страхом в глазах. Она могла бы выглядеть весьма привлекательно, если бы рядом с ней был кто-то, способный помочь ей советом.

– Вы кто? – спрашивает Элли. – Чего вы хотите? В постановлении о выселении было сказано, что…

Клаудия поднимает руки, чтобы успокоить ее.

– Я здесь вовсе не по этому поводу. Я просто хочу поговорить.

Пока Элли возится с ключами, дверь открывается, и на пороге появляется Глэдис.

– Ее зовут Клаудия. Они друзья с майором Томом.

Элли смотрит на Клаудию, недоверчиво прищурив глаза. Потом переводит взгляд на «Ауди» и сидящего в ней Крэйга, который машет ей рукой.

– Вы из БриСпА?

Клаудия кивает.

– Могу показать вам свою Ай-Ди-карту, если хотите.

Элли вздыхает.

– Пойдемте лучше в дом. – Она кивает в сторону «Ауди». – Он тоже пойдет?

– Нет, пусть лучше посидит в машине, – говорит Клаудия, следуя за старушкой и девочкой в их дом под номером 19 по Сантус-стрит. – Между нами говоря, он немного побаивается северян.

Пока Глэдис готовит чай, Клаудия сидит на диване, оглядывая гостиную: буфет, стол у окна, фотографии, должно быть, родителей Элли, телевизор, кресло Глэдис. Она чувствует, что Элли смотрит на нее.

– Вы, наверное, думаете, что мы тут, на севере, живем очень странно.

– У вас чудесный дом. И он раза в два просторнее, чем то место, где я живу в Лондоне.

– Я хотела бы жить в Лондоне, – говорит Элли, усаживаясь рядом с Клаудией. – В собственной квартире.

– В этом есть свои плюсы.

Глэдис появляется из кухни с подносом, на котором стоит чайник, накрытый коричневым вязаным чехлом, и три чашки.

– Но у меня не квартира, а всего лишь комната, – продолжает Клаудия. – И когда так живешь, иногда бывает очень одиноко. А тебе ведь всего пятнадцать. Тебе еще рано жить самостоятельно.

Элли прищуривает глаза.

– Я смотрю, вы много про меня знаете.

Клаудия кивает и оглядывается на фотографии. Прекрасная деталь. Надо это запомнить. Ей всегда хорошо удавалось то, что издатели называли «колоритом» – в те времена, когда она работала для журналов, до ее перехода на «темную сторону» пиара. Мысленно сочиняя первый параграф статьи, Клаудия говорит:

– Да, знаю. Ты Элли, и тебе пятнадцать. Твоему брату Джеймсу десять, и он у вас маленький ученый. Глэдис будет семьдесят один в следующий день рождения. И все вы сейчас попали в одну неприятную ситуацию.

Глэдис сияет от удовольствия, разливая чай.

– Похоже, майор Том все разболтал, – говорит Элли. – А ведь он обещал никому ничего не говорить.

– О, он ничего и не говорил. Но у нас есть записи всех телефонных разговоров, которые он с вами вел. Удивительно, что это никому из вас не пришло в голову. Ведь мы же все-таки Британское космическое агентство.

– Вы здесь, чтобы помочь нам, дорогая? – спрашивает Глэдис, устраиваясь в своем кресле.

– Полагаю, да.

– Нам нужно пять тысяч фунтов, – быстро говорит Элли. – Если это будет чек, то, пожалуйста, на имя Глэдис Ормерод.

Клаудия тихонько смеется и отпивает свой чай. Глэдис положила туда сахару от души, так что ей придется провести дополнительное время в спортзале, когда она вернется к цивилизации.

– О, если бы только у меня были эти пять тысяч! Увы, работа в пиаре не приносит такого большого дохода.

– Но БриСпА ведь может дать эти деньги.

– Наверное, – пожимает плечами Клаудия. – Но почему бы оно было в этом заинтересовано?

Она замечает, как Элли и Глэдис обмениваются взглядами, после чего девочка говорит:

– Тогда зачем вы сюда приехали?

Клаудия ставит свою чашку на журнальный столик.

– Ну, мне кажется, что майор Том совершил прекрасный поступок, помогая Джеймсу с его экспериментом для конкурса. Замечательный, чудесный, прекрасный поступок. Как раз то, что нам нужно в качестве хорошей новости.

Элли встряхивает головой – она ничего не понимает из того, что Клаудия говорит.

– Хорошей новости?

– Что ж, если говорить откровенно, то майор Том не совсем оправдывает наши ожидания, после того как мы представили его в качестве астронавта, летящего на Марс. Он… понимаете, у него весьма вздорный характер. И пресса приняла его не так, как нам бы хотелось. Особенно после того инцидента с девочкой-школьницей…

– Он довел ее до слез, – кивает Глэдис. – Я высказывала ему за это.

– Именно. Он довел ребенка до слез. А это плохой пиар. Поэтому нам нужно как-то исправить ситуацию. Улучшить его имидж. Постараться все изменить.

Элли поднимает брови. Наконец-то все прояснилось.

– Так, значит, мы нужны для того, чтобы… улучшить его имидж?

Клаудия тепло улыбается.

– Я рада, что мы с вами пришли к полному взаимопониманию. – Она взмахивает в воздухе рукой, открывая воображаемый заголовок: – «Майор Том помогает бедной семье сохранить свой дом». «Дейли Мейл» это понравится. А для «Гардиан», наверное, можно будет написать что-нибудь о трудностях ситуации в современной Британии, когда один из родителей умирает, а другой оказывается в тюрьме. Думаю, «Би-би-си» тоже захочет сделать большой репортаж. Или мы могли бы договориться об эксклюзивном интервью для какого-нибудь женского журнала. – Клаудия повышает голос, обращаясь к Глэдис: – Как вам такая идея, миссис Ормерод? Вы только представьте: ваша замечательная семья в одном из этих чудесных журналов!

Элли смотрит на нее в упор.

– Но если вы слушали запись наших разговоров, то вы не могли не понять, что… никто не должен знать, какая у нас ситуация. Если об этом станет известно, они решат, что бабушка не может больше быть нашим опекуном. Ее отправят в дом престарелых, а нас с Джеймсом – в приют. Нас всех разлучат.

– Я уверена, что до этого не дойдет. Зато, как только ваша история появится в прессе, вы будете купаться в пожертвованиях от благотворителей. Думаю, мы можем также рассчитывать на приличный гонорар от тех, кому предоставим эксклюзивные права.