Тереза Мейджор стала выглядеть еще более высохшей и изможденной, чем в предыдущий приход Томаса. Ему хотелось бы испытывать к ней ту же ненависть, что и к отцу, но он лишь берет муслиновую салфетку с прикроватного столика и аккуратно вытирает слюну с ее подбородка. Мать смотрит на него такими глазами, что он не уверен, видит ли она его на самом деле.

– Я нашел письма, – безучастно говорит Томас.

И его мать выдыхает так, словно этот груз копился в ее груди, как отравляющий газ, все четырнадцать лет. Она открывает рот, и Томас наклоняется к ней, приближая к ее губам свое ухо.

– Прости. – Ее голос звучит слабо, едва слышно – эфемерный, как белая голова одуванчика.

– Но почему?

– Я не хотела… терять… тебя.

Но она потеряла многое другое, думает Томас. Ему хочется закричать изо всех сил, швырнуть в нее все письма, как конфетти, которыми она никогда уже не сможет осы́пать его на свадьбе. Однако он ничего этого не делает, а молча сидит рядом на жестком пластиковом стуле, держа мать за руку, не скрюченную инсультом, и еще раз перечитывает про себя все письма. Почему она это сделала? Почему сейчас? Может быть, это своего рода последний залп, чтобы расстроить его свадьбу с Дженет? В какой-то момент Томаса одолевает дремота, и он просыпается от того, что медсестра трогает его за плечо. За окном уже темно, и его мать спит.

Нет, не спит.

– Все кончено, – тихо говорит медсестра. – Мне очень жаль.

– Да, все кончено. – Но Томас смотрит не на мать, а на письма. – Это ужасно.

Томас потратил на поиски значительную часть времени в течение двух месяцев, но при помощи «Yahoo», «AltaVista», «MySpace» и «Friends Reunited» ему в конце концов удалось напасть на след Лоры. Оказалось, что она живет в Северо-Восточной Англии, где работает в аналитическом отделе Лейбористской партии. В результате Томас решает устроить в Ньюкасле свой мальчишник, от которого, к его огромному сожалению, ему не удается отвертеться. Единственными его приглашенными оказываются трое коллег из лаборатории ГМО-исследований – те, кого он мог назвать друзьями по той причине, что ему доводилось перекинуться с ними больше, чем парой слов; помимо них присутствует еще брат Дженет, Роберт, явившийся, очевидно, по ее настоянию и всем своим видом показывающий, что предпочел бы находиться где-нибудь в другом месте, раз никто в этой компании не желает поддерживать с ним разговор о футболе.

Однако в довершение всего Кевину, которому предстоит быть шафером на свадьбе Томаса, по причине их тесного дружеского общения, иногда выходящего за рамки нескольких фраз, пришло в голову, что их вечеринка должна быть тематической.

Роберт держит в руках красную футболку с длинным рукавом и черной горловиной: Кевин торжественно достал ее из своей дорожной сумки, когда они устроились впятером в номере гостиницы «Трэвелодж».

– «Звездные войны»? Ты смеешься? – говорит Роберт.

– «Звездный путь», – поправляет Кевин: он худощавый, с залысинами на лбу и глазами навыкате, и у него странная манера хихикать, как девчонка, что он и делает в этот момент. – Это очень в тему. Томас однажды рассказывал мне, что, когда у него была работа, где он занимался рытьем траншей, там все называли его Споком.

– К тому же, – произносит Радждип, глядя поверх своих очков с толстыми стеклами, – Спок говорит: «Живите долго и процветайте». Это тоже очень хорошо подходит для свадьбы.

Кевин отдает голубую футболку Томасу и огромную, как балахон, угольно-серую – Джереми.

– «Академия звездного флота». Это единственное, что мне удалось найти в размере XXL.

Джереми благодушно кивает и продолжает поедать своей донер-кебаб.

– Подожди-ка, – хмурится Роберт. – Ведь парней в красном все время убивает тот лупоглазый монстр, разве не так? А у тебя самого какая футболка?

– Желтая.

– Это капитан Кирк, верно? Давай меняться!

– Нет! – восклицает Кевин, несколько обескураженный.

– На твоем месте я бы ему уступил, – шепчет Радждип.

Роберт выхватывает у Кевина желтую футболку и сует ему красную.

– Капитан Кирк ведь там главный мачо? Так что эта футболка тебе вообще ни к чему. – Потом он кивает Томасу: – Ладно, доктор Спок, пошли переоденемся. Эти три амиго пусть остаются тут, а мы поселимся вместе во второй комнате – уж я-то присмотрю за тобой! Чтобы ты не пустился во все тяжкие перед свадьбой с моей старшей сестричкой, ха-ха-ха!

Томас вздыхает и, взяв свою сумку, следует за Робертом в другую комнату, в то время как Кевин жалобно произносит:

– Не доктор, а мистер Спок.

Томас предполагал, что его мальчишник ограничится тем, что они посидят допоздна в каком-нибудь тихом пабе, болтая более непринужденно, чем на работе, однако у Роберта оказалось другое мнение на этот счет. Он знал Ньюкасл, поскольку вырос в Йорке, поэтому устроил им целую экскурсию по всем пабам и барам Бигг-Маркета, последним пунктом которой был ночной клуб на списанном круизном судне, стоящем у причала на реке Тайн. Вечер проходит как в тумане от выпитого пива и виски, и Роберт демонстрирует невероятный талант замечать компании девушек в мини-юбках и следовать за ними в очередной бар.

– Готовим фазеры к бою! – ухмыляется он. – Эй, барышни, хотите взглянуть на мою звуковую отвертку?

– Нет, вы это слышали? – шипит Кевин с едва сдерживаемым негодованием. – Звуковая отвертка! Парень, похоже, вообще не в теме.

Радждип пьет столько, что все время пребывает практически в коматозном состоянии, если не считать одного часа, когда он, обливаясь слезами, рассказывает о девушке, которую когда-то знал в Дели. Джереми умудряется в каждом заведении что-то жевать и не говорит ни слова, а у Роберта и Кевина под конец вечеринки доходит до драки. Томас настолько пьян, что его даже не волнует происходящее, но, как кажется, все разгорелось из-за того, что Роберт требовал раздеть Томаса и привязать к фонарному столбу, в лучших традициях мальчишников, но Кевин был против этого.

Сама драка состояла в том, что Кевин шлепал своими руками по широкой груди Роберта, а тот толкал его в лужу.

– Вы, кучка придурков, – кипятится Роберт. – Дайте я, по крайней мере, нарисую ему настоящие брови доктора Спока.

Последнее, что помнит Томас, как Роберт тянется к нему с черным маркером, а Кевин громко возмущается, что нужно говорить «мистер Спок», а не «доктор», пока Радждипа не выворачивает прямо ему на колени.

На следующее утро Томас просыпается рано и с трудом открывает глаза: гремучая алкогольная смесь все еще гуляет в его организме и в голове как будто работает отбойный молоток. Наспех ополоснувшись, он отправляется в путь на трамвае, поезде и автобусе, чтобы попасть в небольшой – некогда шахтерский – поселок, в пятнадцати милях от Ньюкасла. Это красивое местечко со множеством зелени, утиным прудом и просторными садами перед коттеджами. Томас никогда не подумал бы, что Лора – с ее полосатыми колготками, ботинками «Доктор Мартинс» и розовыми волосами – могла бы поселиться в подобном месте. Адрес записан у него на бумажке. Томас трижды обходит вокруг утиного пруда и решает отправиться обратно в Ньюкасл, где его ждут снова выпивка и неизбежная стычка с братом Дженет, однако в конце концов он все же решается и находит нужный коттедж. Над низкими садовыми воротами сделана арка, покрытая белыми и голубыми цветками душистого горошка. С бешено бьющимся сердцем Томас открывает калитку и идет по выложенной камнем дорожке к крыльцу с небольшой шиферной крышей. Даже постучав в дверь, он уверен, что это неправильный адрес.