На этот раз дверь мне открыли еще быстрее, на секунду даже подумалось, что он меня просто под дверью ждал. Мысль решила не развивать.

Да я вообще предпочла ни о чем не думать.

Схватила собравшегося что-то мне сказать Асвера за рубашку и дернула на себя. Тихо охнув, он очень послушно склонился, я почувствовала себя слегка отмщенной и прижалась губами к его рту.

В себя зломордый пришел быстро, подгреб меня поближе, а я не успела даже пискнуть, как поцеловали уже меня. Хорошо так поцеловали, с чувством. Чувство было неопознанное, но вполне такое состоявшееся и осознавшее себя среди всех остальных некромантских чувств.

— Ворону, — прошептала я в рубашку, когда получила относительную свободу и смогла собрать расползшиеся мысли. Вздохнула глубоко, подергала застывшего Асвера за рукав и повторила уже громче, — ворону убери. Ты обещал.

— Ммм, Сень, у тебя талант портить замечательные моменты, — пробормотал он неодобрительно мне в макушку, сжал сильнее и сообщил: — Нет уже там никакой вороны. Я от нее избавился.

— Как так? А посмотреть? Как ты мог от нее просто избавиться? Да будь ты хоть сто раз сильным некромантом, ты не смог бы управлять умертвием, которое даже в глаза не видел, — возмутилась я.

— Кхм. — Зломордый напрягся и на вопрос не ответил. Но мне это уже было не нужно. Я же умненькая, сообразительная и Асвера давно знаю.

— Твоя ворона была?

— Сень…

— Руки убери, — велела я. Почти спокойно и очень проникновенно. Вот Асвер и проникся. Руки убрал, отступил на шаг и повинился:

— Прости. Все должно было быть не совсем так. Ты должна была осознать, что зря одноместный номер потребовала, ко мне ночевать напроситься, а не просить от вороны избавиться.

— Повезло тебе, Градэн, что ничего тяжелого у меня под рукой нет, — призналась я сумрачно, но, не сдержавшись, все равно с чувством ткнула идиота с больными идеями и полным отсутствием логики кулаком в живот.

Асвер пораженно хекнул, но промолчал. Заговорил чуть позже, когда я окончательно осознала, что сил моих больше нет смотреть на его наглую рожу, и я к себе в комнату пошла, где меня уже не ждала никакая ворона и я могла спокойно побеситься.

— Сень, не злись. Сенья!

Дверь закрывала медленно, чтобы, не дай пресветлый, не долбануть ею со всей силы. Закрыла и даже заперла, следуя дурному некромантскому примеру.

— Сенья, — зломордый поскребся с той стороны и признался, — согласен, глупая была идея. Сень. Открой. Давай поговорим.

— Достал, — прошептала я, уже совершенно спокойно поднимая подсвечник с пола. Как Асвер и обещал, вороны за окном уже не было. Зато за дверью притаился дятел и не планировал уходить.

— Сень, ну что это за детский сад? Открой.

Я молчала, стояла у окна с подсвечником в руках и бесилась, но пока сдерживалась и очень надеялась, что Асвер уйдет раньше, чем у меня крышу совсем сорвет, и я пойду чинить расправу.

Не ушел. Добровольный самоубийца, кажется, вообще не понимал, что довел меня окончательно. Он скребся в дверь и требовал ему открыть. Не выдержав, я выполнила его требование.

Дверь открыла, взвесила подсвечник в руке и, ткнув им Асверу в грудь, потребовала:

— Вдарь себе больно и испарись. — Дождавшись, пока растерянный зломордый перехватит орудие возмездия, уже начала закрывать дверь, но не успела.

У Асвера были другие планы на этот счет, потому дверь осталась незапертой, а я оказалась сидящей на кровати, любуясь коленопреклоненным некромантом. Подсвечник опять лежал на полу.

— Сень, ну ты чего? — выглядел он растерянным, и это бесило больше всего.

— Чего? Правда не понимаешь? — Асвер отрицательно мотнул головой. И это был самый глупый его поступок за сегодняшний вечер, затмивший даже ворону. Потому что у меня нервы и так истрепанные после всех этих отработок, слишком близкого знакомства с разложенцами, и скорая встреча с родителями совсем не способствовала спокойствию и гармонии. Ворона оказалась почти последней каплей. Желание зломордого разобраться в ситуации — последней. Я разревелась.

Асвера передернуло, он сглотнул нервно и жалобно позвал:

— Сенечка…

— Ты идиоооот, шутки у тебя идиотские и ворона твоя тоже! — начала я, не позволив ему договорить.

— Полностью с тобой согласен, — потерянно поддакнул он, поглаживая меня по ноге и беспомощно глядя в лицо.

— Яаааа за всю свою жизнь так тесно с умертвиями не общалась, как за последние несколько месяцев, — продолжала я, глядя на расплывающегося из-за слез некроманта, — мне специальность менять пора уже. А я не хочу быть некромааантом. Мне и целительницей быть нраааа…

Всхлипнув, я нервно вытерла щеки и набрала в грудь воздуха, чтобы продолжить. Асвер это прекрасно понял, сглотнул и в одно мгновение оказался рядом, прижал к себе и взмолился:

— Сень, прекрати реветь, пожалуйста. Ты мне уже отомстила. Правда. Страшнее женской истерики оружия на свете просто нет.

— Неееет уж. Страдай! — Рвано вздохнув, я охотно вытерла слезы о его рубашку.

Рыдать я планировала долго, со вкусом и полной самоотдачей. Чтобы Асвер эту ночь надолго запомнил и даже мысль о том, чтобы умертвие на меня натравить, вызывала у него неконтролируемый ужас.

— Ведьма, не доводи меня, — потребовал очень хмурый некромант, маячивший в проеме открытой дверцы. А за ним виднелись присыпанные снегом кованые ворота, аккуратная калиточка рядом и кусок забора. Высокого и неприступного.

А я сидела в карете. Просто забилась в противоположный угол и предпочитала наслаждаться видом издалека.

Родители мои, как выяснилось, времени даром не теряли и выкупили городской дом обратно, стоило только появиться такой возможности. Вот и тряслась я теперь от страха, глядя на знакомые ворота.

— Сень, или ты сама выходишь и преодолеваешь все расстояние до дверей дома, или я вытащу тебя из кареты за косу да так и потащу. Думаю, твои родители оценят, — скатился до угроз невыспавшийся и злой некромант. А потому что сам виноват и не нужно было ко мне в гости дохлых ворон присылать.

— Если бы я могла, я бы тебя поколотила, — призналась, пытаясь сообразить позволят ли мне на секундочку отлучиться к багажу, вытащить пузырек с успокоительным и успокоиться, или покой нам только снится и зря я не озаботилась своим состоянием с утра, пока была возможность.

— Сама напросилась, — скорбно заметил зломордый, забрался в карету и действительно выволок меня на улицу. Не за волосы, правда. За руку, но тоже приятного мало.

Дернувшись, я попытался вырваться и добежать до багажа, чтобы уже там обрести гармонию с миром.

— Заррраза рыжая. Я же по-хорошему хотел.