— М? — Угрозы зломордый не почувствовал и первый удар пропустил.

Неуклюже заехав кулаком ему по плечу, я прорычала:

— Я ж тебя прибью, дубина! — Угрозу свою сопроводила тычком в грудь.

— Сень, если сравнить наши физические данные, то ты должна понимать, что это будет весьма затруднительно. Ты слабая.

— Силы нет, зато энтузиазма хоть отбавляй, — заверила его я, еще раз ткнув кулаком в грудь. — Есть предсмертное желание?

— Мы, пожалуй, прогуляемся. — Будущий труп широко улыбнулся моим родителям, после чего очень аккуратно, но до обидного легко скрутил меня и потащил в сторону небольшого парка, что располагался всего в паре шагов от храма.

А за нашими спинами разгоралась настоящая батальная сцена.

— Как это понимать? Почему ты мне ничего не сказал? Почему я не знала, что свадьба состоится сегодня? Как ты мог? — мама негодовала, и я уже не завидовала папе. — Почему так?

— Эли, не нужно принимать все так близко к сердцу. Поверь, это для ее же блага. Эли, успокойся. Элия!

Нас никто останавливать не стал, у них были свои проблемы. Вернее, никто не стал останавливать зломордого и спасать меня.

И очень хорошо. Вечером в парке, в непосредственной близости от храма темнейшей, народу было мало, а значит, и свидетелей не будет. И труп одного слишком наглого некроманта найдут не скоро, если я его добросовестно забросаю снегом. А я была очень добросовестной.

И единственное, что сдерживало меня, не позволяя начать смертоубийство, — осознание моих сложных отношений с нежитью. Оживленцы меня любили и находили везде. И пускай камушка на мне уже не было, но с Асвера станется подняться и ко мне наведаться подмороженным трупом. Но были у меня вполне законные опасения, что сознательность продержится недолго, жажда крови была сильнее.

Запорошенные снегом дорожки и скамейки серебрились в темноте. Фонари, горевшие через один мягким медовым светом, разбавляли это холодное великолепие островками тепла.

Здесь было красиво и уютно, но я бесилась и на красоту внимания обращала мало.

— Сень, я тебя сейчас отпущу, а ты пообещаешь не драться и спокойно меня выслушать.

— Хорошо. Я тебя выслушаю, а потом закопаю.

— Меня устраивает, — согласился он, отпуская меня на свободу.

Отступив от него, я поправила курточку, с которой категорически отказалась расставаться и менять ее на что-нибудь «приличное», посверлила ну очень свеженькое умертвие, которое еще само в курсе не было, что уже почти покойник, тяжелым взглядом и мрачно потребовала:

— Говори.

— Может, присядем? — миролюбиво предложил он и снежок со скамьи стряхнул.

Скрестив руки на груди, я упрямо осталась стоять на месте, глядя на зломордого исподлобья:

— Сень, правда, давай присядем. Разговор будет долгий.

— Я не хочу сидеть, я хочу стать безутешной вдовой. Прямо сейчас, — процедила я сквозь зубы, но все же послушно подошла к скамье и села.

— Я понимаю, что ты злишься, — присев на корточки передо мной, белобрысый смертник медленно взял мои руки в свои. Очень медленно, вполне законно опасаясь получить по своим хваталкам во имя справедливости. Не получил. Я копила энергию на один единственный решительный бой, — но другого выхода из этой ситуации я не нашел.

— Из какой ситуации? Асвер, мы теперь женаты, ты понимаешь? Женаты?

— Понимаю, поверь. Но что мы еще могли сделать? Ты не хотела за меня выходить, я справедливо опасался очередного побега и… твой отец дал согласие на брак. Полагаю, он слишком хорошо тебя знает и также подозревал, что ты вновь сбежишь. Признай, дури тебе на это хватило бы…

Я помрачнела еще больше и дернулась, в попытке высвободиться. Особенно обидно было именно из-за того, что о новом побеге я и не помышляла. Такая идея мне даже в голову не пришла. Зато окружающим пришла. Вот и кто из нас дурной, спрашивается? Были у меня серьезные подозрения, что это точно не я.

— Прости-прости, — быстро исправился он, сильнее вцепившись в мои несчастные руки, — я не то хотел сказать. Прости. Не получается у меня с тобой нормально разговаривать, но я исправлюсь. Обещаю.

Получается, отец знал, куда меня везет. И знал, что это не какой-то обряд обручения, а самая настоящая свадьба? Я отчаянно пыталась переварить полученную информацию. Та упорно не переваривалась.

— Дела у наших родителей идут очень хорошо, и они были серьезно намерены породниться, — вещал Асвер, перебирая мои уже порядком отмороженные пальчики. Перчатки я, разумеется, забыла дома. Где посеял свои зломордый, я не знала, руки у него и без того были теплые. Что было совсем не характерно для человека его профессии.

— Вот и породнились, — мрачно констатировала я, — знала же, что нельзя тебе верить. Гад ты, и зря я тебе белочку тогда подбросила. Волка надо было.

— Сенечка, — простонал он, прикрыв глаза. Глубоко вздохнул и застыл.

— Эм… Асвер?

— Не мешай, — велел он напряженно.

— Не буду. Ты только скажи, что ты делаешь? — Ничего хорошего от зломордого я уже не ждала и законно опасалась получить еще какую-нибудь подлянку бонусом. В подарок на свадьбу, так сказать.

— Успокоиться пытаюсь, иначе опять гадостей наговорю и мы поссоримся, — ответил он, не открывая глаз.

— А-а-а, ну ты успокаивайся-успокаивайся, — согласилась я и послушно замолчала, поощряя желание зломордого не ссориться. В конце концов, у меня в планах на него еще поорать и поубивать, и если он сейчас первый начнет, то вряд ли у меня уже что получится.

— Сень, помнишь, ты интересовалась насчет купеческой дочки, — спросил он спустя некоторое время, кажется, все же успокоившись, — о которой я отцу рассказывал?

— Помню. Ты еще на ней жениться собирался. И я теперь даже не знаю что думать. Непостоянный ты какой-то оказался.

— Потому так легко на обручение согласилась? — спросил он с нездоровым любопытством. — Рассчитывала отделаться всего лишь обручением?

— Скажем так, скоропалительная свадьба в мои планы не входила, — ответила осторожно; даже не думаю рассказывать ему про отворотное зелье, мысль о котором и сподвигла меня на столь героический шаг. Да я и сама об отворотном зелье думать забыла, теперь у меня были совершенно другие планы. Намного страшнее. Я собиралась устроить зломордому веселую жизнь. Планировала испытывать на нем все новые, не опробованные еще зелья, мази, настойки и порошки. Некроманты — они живучие, и иметь такого в быту было очень даже неплохо.

— Не входила… — Зломордый усмехнулся невесело и огорошил меня чистосердечным признанием: — Что ж, ты права. Некая купеческая дочка и вправду имела место быть. И я даже рассматривал возможность отказаться от женитьбы на сбежавшей девице, чтобы осчастливить совершенно другую девушку…