— Мы, писатели, народ чувствительный: то поветрие, то депрессия.

Хандра и Кэтрин вещи просто несовместимые! Я тролльчихе и на миг не поверила, но решила притвориться, раз уж писательница для чего-то выбрала эту игру.

— Тройная депрессия, зелененькая, — присела рядышком со Шпэтрин. — Впечатляющая такая, с кубиками.

Мужчины приосанились, заиграли мышцами, стараясь произвести на меня еще большее впечатление.

— Не умею жить вполсилы, — нарочито громко вздохнула она. — Если писать, то с размахом, если кутить, то так, чтобы не жалеть о похмелье!

Я хмыкнула в кулак — неплохая философия.

— Да и от подарков не отказываются, — прихлебнула коньяк она. — Это девочки постарались сделать мне приятное: отблагодарили за шедевры!

— Здесь были и девочки? — выпучила глаза я, отодвинувшись подальше на всякий случай.

Кэтрин хитро мне подмигнула:

— Не трусь: писатель ребенка не обидит! — хмыкнула она. — Если бы разного рода пристрастия по воздуху передавались, королевство заполонили бы извращенцы!

Судя по ее довольной физиономии, такой расклад событий только стал бы дополнительным вдохновением.

— Мы вас искали, с ног сбились, — решила пожурить тролльчиху я. — А вы здесь развлекаетесь!

— Ну почему же сразу развлекаюсь? — отозвалась Кэтрин. — Я активно отдаю писательский долг! Тружусь в поте лица! Одариваю вниманием своих фанатов!

Я оглянулась в поисках таковых, наткнулась на зеленокожих и перевела вопросительный взгляд обратно на тролльчиху.

— Не веришь?! — оскорбилась она, хватаясь за грудь, точно я ударила ее прямиком в сердце.

— Девочки меня подловили за углом шоколадницы и притащили сюда на автограф-сессию! А потом я им читала главы из нового романа; мы пили, пели, я опять читала и вот… сюрприз за труды от женского Дома Удовольствий!

Сюрприз опять поиграл мыщцами и расплылся в хищных клыкастых улыбках.

Чур меня чур от таких сюрпризов!

— А ты? — подалась вперед Кэтрин.

— Я? — отодвинулась еще дальше в свою очередь.

— Да, ты, девонька, как здесь оказалась? — впьявилась цепким взглядом, прямо дрожь по позвоночнику пошла. — За удовольствием?

— Что-то типа того, — пожала плечами.

— Так чего же мы сидим? — вдруг вскричала тролльчиха. — Пойдем, Кэтрин Шпэтрин знает в этом толк, подберем тебе нескучный вечерок!

Пока я клювом щелкала, писательница вскочила на ноги и утянула меня за собой из комнаты. Блокнот и коньяк она прихватить не забыла.

— Мальчики, вы просто прелесть! — крикнула троллям напоследок. — Я вас не забуду даже в загробном мире!

“Мальчики” помахали ей в ответ, а стоило Шпэтрин отвернуться, как слаженно выдохнули, точно по команде.

В коридоре писательница переменилась, мгновенно посерьезнела, перестала шататься, пьяно хихикать и закатывать глаза. В общем, вернула себе привычный облик.

— Здесь нужно держать ухо востро, — шепнула мне едва слышно. — Всюду следят да слушают.

Я со знанием дела кивнула:

— Мадам Фло обещала нам застолье, — специально нарочито громко заявила. — Наверное, не стоит заставлять хозяйку ждать?

— Обожаю застолья! — рассмеялась Кэтрин, а мне на ухо продолжила: — С ней особенно — мутная дама.

Я и не сомневалась!

Мы спешно спустились на первый этаж, где нас встретила милая блондинка:

— Все готово. Вы как раз вовремя! — она жестом пригласила следовать за ней.

— Нужной нам девушки здесь нет, — опять шикнула Шпэтрин.

— Откуда знаете? — не смогла сдержать удивления я.

— Не думаешь же ты, что я здесь, правда, только развлекалась?

В богато украшенном зале нас дожидалась вся честная компания во главе с мадам Фло. Накрытый стол ломился от изысканных блюд и напитков.

Аран ездил по ушам орчихе, Рик отбивался от любезностей куртизанок, а Эмилия едва не лопалась от недовольства. Никто из них не ел и не пил. Думается мне, что совсем неспроста.

Не доверяли они хозяйке борделя.

Так, а где Вильгельминский прохлаждается? И мне не мстит, и расследованием не занимается!

Стоило только вспомнить дракона, как тот появился: злой, как тысячи чертей, с горящим взглядом, обещавшим мне скорую расплату.

Хамуль-хамуль! Это я так аккуратненько втиснулась между Риком и Араном: все безопаснее, чем тылом к ректору стоять!

— О, Вильгельминский! — тут же хмыкнул золотой. — Смотрю, ты уже нарвался на свою порцию жаркой любви?

Конечно, Аран не мог промолчать, заметив фингалСторма!

Я вжала голову в плечи в ожидании ответа, но его не последовало.

Вместо этого Вильгельминский налил себе стакан горячительного и залпом опрокинул. А потом еще и еще…

Алкоголь исчезал в глотке этого несносного дракона со скоростью звука. Я и глазом моргнуть не успела, как Сторм единолично прикончил бутыль медовухи и взялся за вторую.

Вся наша компания молча наблюдала за выступлением ректора, лишь куртизанки весело щебетали да бдительно следили, чтобы стакан хмурого господина не пустовал.

Даже Аран, который никогда не упускал возможности съязвить над братом, сейчас загадочно помалкивал. Только переводил внимательный взгляд со Сторма на бутыль, с бутыли на меня и обратно на Сторма.

Не знаю, к какому выводу золотой пришел, но вмешиваться он не собирался.

Рик понятливо помалкивал, а Эми подсела ближе к ректору, потеснив куртизанку, и принялась расточать свои чары.

Ну кто бы сомневался, что она упустит подобную возможность!

— Гхм-м! — откашлялась я, готовая разразиться тирадой о губительном вреде алкоголизма.

Ректор на меня та-а-ак красноречиво зыркнул, что все слова потерялись, и учить этого упрямца жизни я сразу передумала. Пусть напивается, пусть! От похмелья его лечить я не буду! И Рика уговорю, чтобы проявил научную солидарность и не помогал!

— Резво начал, — тихонько заметила Кэтрин. — Интересно, мадам Фло хорошо запаслась питвом? Чтобы опьянеть, дракону нужно не менее двух бочек горячительного.

Судя по довольному лицу орчихи, она это учла.

— Вы нам, помнится, каталог обещали, — скрипя зубами, напомнила я.

Мадам Фло перекосило, но продлилось это на такой короткий миг, что, казалось, только я и заметила.

— Да-да, леди, я все приготовила, — расплылась в радушной улыбке она. — Вот, пожалуйста.