И тут он увидел девушку, примерно того же возраста,единственную, кто остался в живых кроме него, контуженную и без сознания.Очевидно, они уже раньше были близки, и он не сомневался, что сможет заставитьее делать все, что захочет. Он умеет подойти к женщине, умеет нравиться, —добавил Пуаро, не глядя на Лин, которая покраснела. — Он из тех людей, которыевсегда гонятся за удачей. И вот он опознает в Эйлин свою сестру. Когда Эйлинприходит в себя, она видит его у своей кровати. Он улещивает ее и убеждаетпринять на себя эту роль.

Но вообразите себе их смятение, когда приходит письмо,шантажирующее письмо. Все время я говорил себе: «Разве Хантер из тех, кого таклегко шантажировать?» Казалось также, что он был в неуверенности, действительноли человек, шантажирующий его, Роберт Андерхей. Но почему же он оставался вневедении? Ведь Розалин Клоуд могла сразу сказать ему, был ли этот человек еепервым мужем. Зачем ему было так поспешно отправлять ее в Лондон, не дав ейвозможности взглянуть на этого человека? Да потому что… тут могла быть только однапричина… Дэвид не мог рисковать, не мог допустить, чтобы этот человек взглянулна нее. Если этот человек — Андерхей, он не должен обнаружить, что РозалинКлоуд — вовсе не Розалин.

Нет, здесь был только один выход: заплатить, чтобы заставитьшантажиста молчать, а затем бежать, переехать в Америку. Но тут неожиданнонезнакомец-шантажист был убит, и майор Портер опознал в нем Андерхея!

Никогда в жизни Дэвид не оказывался в таком переплете! Ктому же — и это самое страшное — сама девушка начинает сдавать. Совесть всебольше мучает ее. Она проявляет признаки умственного расстройства. Рано илипоздно она сознается, все выдаст, и его смогут привлечь к судебнойответственности.

Кроме того, ее привязанность становится для него все болеетягостной. Он полюбил вас. И решил порвать свои путы. Эйлин должна умереть. Онзаменяет морфием один из порошков, прописанных доктором Лайонелом, настоятельнонапоминает ей, что она должна принимать их каждый вечер, внушает ей страх передКлоудами. Дэвид Хантер не будет заподозрен, поскольку смерть его сестрыозначает, что все ее деньги перейдут обратно к Клоудам. Это была его козырнаякарта: отсутствие мотива преступления. Как я говорил вам, это дело с самогоначала имело не правильные очертания…

Дверь открылась, и вошел инспектор Спенс.

Пуаро быстро спросил:

— Ну что?

Спенс сказал:

— Все в порядке. Мы схватили молодчика.

Лин тихо спросила:

— Он… сказал что-нибудь?

— Сказал, что хорошо попользовался денежками Клоудов.Удивительно, — прибавил инспектор, — как у них язык развязывается внеподходящий момент. Мы, конечно, надели ему наручники. Но он сказал: «Бросьте,ребята. Я игрок и знаю, когда теряю последнюю ставку».

Пуаро пробормотал:

— «Прилив бывает и в делах людей. Прилив, который — если неупустишь — к богатству приведет…» Да, прилив выносит иногда на берег удачи, новедь бывает и отлив, и он может унести вас в открытое бурное море…

В воскресенье утром, услышав, что кто-то постучал в дверь,Роули Клоуд вышел и увидел Лин.

Он отступил на шаг.

— Лин!

— Можно войти, Роули?

Он посторонился. Лин прошла мимо него на кухню. Онавозвращалась из церкви, на ней была шляпа. Медленно, почти торжественно, онаподняла руки, сняла шляпу и положила ее на подоконник.

— Я пришла домой, Роули…

— Что, Боже правый, ты хочешь сказать?

— То, что сказала. Я пришла домой. Это мой дом — наш с тобойдом. Я была дурной и не понимала этого раньше, не понимала, что это конецстранствий. А ты разве не понимаешь, Роули: я пришла домой!

— Ты сама не знаешь, что говоришь, Лин… я… я пытался убить тебя…

— Знаю. — Лин поморщилась и поднесла руку к горлу. — Ноименно в тот момент, когда я подумала, что ты уже убил меня, я осознала, какойкатастрофической дурой была!

— Не понимаю, — сказал Роули.

— О, не будь глупым. Я всегда хотела выйти замуж за тебя. Тыэто знаешь. А затем я отошла от тебя — ты казался мне таким ручным… такимкротким… Я думала, что жизнь с тобой будет такой безопасной… такой скучной. Япочувствовала влечение к Дэвиду потому, что он был опасен и привлекателен и,честно говоря, еще потому, что он так хорошо знает женщин. Но все это былоненастоящее. Когда ты схватил меня за горло и сказал, что если я не достанусьтебе, то не достанусь никому… тогда я поняла, что создана для тебя! В тотмомент казалось, что, к сожалению, я поняла это слишком поздно… Но Эркюль Пуаровошел и спас положение… И теперь я твоя, Роули!

Роули покачал головой.

— Это невозможно, Лин. Я убил двоих… Погубил их…

— Вздор! — воскликнула Лин. — Не будь ослом, Роули, и невпадай в мелодраму. Если ты подрался с рослым парнем и ударил его, а он упал иразбил себе голову о каминную решетку, — это не убийство. Даже закон не считаетэто убийством.

— Непредумышленное убийство. За это сажают в тюрьму.

— Возможно. Если это так, я буду стоять на ступеньках, когдатебя выпустят.

— И еще Портер. Я морально виновен в его смерти.

— Нет, не виновен. Он был вполне взрослым человеком,отвечающим за свои поступки. Он мог бы отвергнуть твое предложение. Человек неможет возлагать вину на другого за решение, которое сам принимает с открытымиглазами. Ты предложил ему совершить бесчестный поступок, он принял твоепредложение, а потом раскаялся и прибегнул к самому легкому выходу. Он простобыл слабым человеком.

Роули еще раз упрямо покачал головой.

— Из этого ничего хорошего не получится, девочка: Ты неможешь выйти замуж за уголовника.

— Я не думаю, что ты попадешь в тюрьму. Если бы это былотак, полицейские уже давно пришли бы за тобой.

Роули посмотрел на нее с удивлением.

— Но, черт возьми, непредумышленное убийство… подкупПортера…

— А почему ты думаешь, что полиции известно или будетизвестно что-либо об этом?

— Этот самый Пуаро знает все.

— Он — не полиция. Я скажу тебе, что думает полиция. Знаятеперь, что в тот вечер Дэвид Хантер был в Вормсли Вейл, полиция считает, чтоон убил и Ардена, и Розалин. Его не станут обвинять в смерти Ардена, потому чтов этом нет надобности. Кроме того, если не ошибаюсь, нельзя дважды арестовыватьчеловека по одному и тому же обвинению. Но до тех пор, пока полиция думает, чтоэто сделал он, она не будет искать другого виновника.