—Устал? Ты осторожнее сиди — вдруг там радиация какая, а ты на него яйца свесил… — ехидно усмехнулся прапорщик

—Тьфу на тебя! — возмутился Артём. — Я с этой коробкой уже полчаса обнимаюсь! Если что, яйца уже не будут моей главной проблемой… — однако с ящика всё-таки встал, пересев на борт кузова.

Пока Борух восстанавливал профилактическое минирование склада, Артём медитативно раскачивался на краю кузова, рассеянно глядя на небо в попытке определить, сколько осталось до вечера — кварцевые наручные часы больше не работали, а раздобыть механические он не догадался. И тут сзади послышался приятный женский голос:

—Ну, руки вверх, что ли!

От неожиданности писатель чуть не сверзился с кузова на асфальт, нелепо взмахнул руками, пытаясь не то подхватить автомат, небрежно свисавший с плеча, не то ухватиться за борт, и застыл в неустойчивом равновесии.

—Я не шучу, — голос был настойчив, — подними руки и можешь медленно обернуться.

Артём поднял руки и, стараясь не делать резких движений, повернул голову. На броне стоящего рядом БТР-а сидела, свесив ноги, симпатичная коротко стриженая девушка лет двадцати пяти, в сером городском камуфляже, перехваченном ремнями бронежилета. В руках она уверенно держала небольшой, но вполне убедительный, с очень толстым стволом автомат, который, вдобавок, смотрел Артёму прямо в лоб.

—Пожалуйста, не надо дёргаться! — укоризненно сказала девушка. — Я не хочу тебя убивать. Пока.

Голос её был удивительно мелодичен — звонкий и чистый. «Таким голосом народные песни петь, а не „руки вверх“ командовать!» — невольно подумал Артём. Страшно ему почему-то не было совершенно. Было весело и немного азартно — как при случайном знакомстве в ночном клубе. Может быть потому, что к оружию он успел как-то обвыкнуть, а может быть причиной тому стал рыжий короткий ёжик на голове незнакомки. Артём всегда млел от рыжих женщин с короткой стрижкой. Ну, вот такая у него слабость — кому русую косу до попы подавай, кому жгучих брюнеток с томным каре, а вот ему безумно нравились рыжие. И непременно чтобы коротко, задорно пострижены. Вон, как у неё ушки забавно торчат, подсвеченные заходящим солнцем, и веснушки на слегка курносом носу… Ну не прелесть? И совсем не страшно. Хотя голубые, как небо, глаза смотрят решительно, а светлые, выгоревшие брови на загорелом лице насуплены почти грозно.

Артём широко улыбнулся незнакомке:

—Здравствуйте, барышня! Вам очень идёт «милитари»! Это у вас «Вал» или «Винторез»? Я ещё в «Сталкере» их вечно путал…

—Ну что вы, видите магазин длинный, на двадцать патронов? Конечно же, «Вал»!

—Знаете что? Он вам совершенно не к лицу. Вам нужно подобрать себе что-то классическое, вроде СВД, или модерново-изящное, например — «Хеклер»… из которого сейчас целится в вас мой друг.

Девушка стрельнула глазом в открытый портал погрузочного пандуса, где стоял, укрывшись за стальной рамой Борух, припавший глазом к оптическому прицелу штурмовой винтовки. Надо полагать, с такого расстояния он мог влепить ей пулю на выбор в любую конопушку на носу. Артёму, признаться честно, этого совершенно не хотелось. Рыженькая ему нравилась.

Незнакомка, ничуть не смутившись, улыбнулась в ответ:

—Привет! Надо же! Целый «Хеклер»… А в этом обвесе и не узнать! Снайперка у меня есть, а что касается «Хеклеров»… — неужели вы думаете, что я его не заметила? — она слегка фыркнула, как бы отмечая нелепость такого предположения.

—Эй, дамочка! — подал голос Борух. — Давайте без глупостей! У этой штуки чрезвычайно лёгкий спуск, и не заметишь, как нажал…

—Какой серьёзный дядька! — подмигнула Артёму рыжая. — Не начнёт стрелять сдуру?

—Нет, — улыбнулся Артём. — Это он с виду такой суровый, а в душе нежный, как одуванчик. Пристрелит кого, а потом жалеет…

—А ты, — девушка легко перескакивала с «ты» на «вы» и обратно, — тоже пацифист?

—Конечно! — Артём уже откровенно забавлялся. — Я вообще вегетарианец в душе, а мясо ем, только чтобы отомстить фауне за флору…

—Надо же, — рассмеялась девушка, — какие все белые и пушистые собрались! И не скажешь, что у них полный грузовик взрывчатки…

—Эй, юмористы хреновы, — громко и сердито сказал Борух, — может, кончим взаимный тир изображать? А то у меня палец на курке устал. Петросяны с автоматами, блин…

Девушка плавно подняла ствол своего «Вала» вверх, и, повернув автомат правым боком к Боруху, демонстративно защёлкнула предохранитель вниз, запирая спуск. Борух вышел на пандус, опуская ствол, а Артём, морщась, сполз на землю — на краю кузова он здорово отсидел ногу.

Прапорщик тревожно покосился на опускающееся к горизонту светило:

—Раз стрельбы не будет, давайте пообщаемся на ходу — время подпирает. Мадам, вы с нами?

—Непременно, ребята. Подождите только секунду.

Рыжая нырнула за БТР и показалась оттуда уже с близнецом своего автомата. Оружие со здоровенным оптическим прицелом она несла нарочито на отлёте, демонстрируя мирные намерения.

—Вот это — «Винторез», — сказала она, обращаясь к Артёму. — Патронами эспэ не богаты? А то я слегка поиздержалась, а кое-кто так хорошо склад запечатал, что чудом не подорвалась…

Борух, галантно подсаживая девушку в высокую кабину (между собой и Артёмом, на всякий случай), ухмыльнулся в бороду:

—А нечего лазить. Не про вас положено — не вам и брать. А патронов отсыплю, специально под вас прихватил. Сразу, как гильзы увидел…

—А с чего взяли, что не про нас? Не вы ж клали.

—Тю, — развёл руками прапорщик, — нешто я вашего брата не навидался? Спецура ж явная, а склад-то, поди, армейский. Не по вашему ведомству, выходит… Угадал?

Рыжая пожала плечами:

—Угадал… Ольга Громова, старший лейтенант ФСБ, группа антитеррор.

—Борух Мешакер, прапорщик неопределённых занятий, — в тон ей ответил Борух.

—Артём Ванкель, просто мимо шёл, — поддержал разговор писатель.

—О, так я тут старшая по званию? — улыбнулась Ольга.

—Забудьте, барышня, — сказал Артём, выруливая за ворота склада. — Тут вам не генштаб.

—Ну, — поинтересовался Борух, — вы, я вижу, девушка серьёзная, при снайперском комплексе и прочих делах — пистолет, если что, я тоже заметил, да. Может вы нам, мадам лейтенант, объясните, что же тут происходит?

—Ну, во-первых, «мадам» — обращение к замужней женщине, а я свободна. А во-вторых, с чего вы взяли, что я знаю больше вашего?

—А с того, что знать меньше очень сложно… — вмешался в разговор Артём. — Мы тут вообще как два перелётных дятла, познаем мир контактно-акустическим методом.

—Это как?

—Бьёмся об него дурной башкой и слушаем эхо.

—Сильный образ. Но я даже в этом не преуспела. Моя роль вообще пассивная — я все больше от собачек отбивалась — то бегала, то отстреливалась…