Цитата из Библии? Может, еще и святой водой меня обольет? Даже смешно. Объяснить ему, что ли, что над нами властен не божий промысел, а человеческий. И что проблемы люди создают себе сами. И нет никакого праведного гнева.

Я не успеваю сказать ни слова.

Внезапно нечто холодное врезается в мое лицо, некая ядовитая жидкость, от которой глаза вспыхивают такой неистовой болью, что я примерзаю к асфальту и ору во все горло, придавив пальцами веки! О боже, боже!

Как же больно! Я кричу, мотаю головой из стороны в сторону, пытаясь стряхнуть с лица капли воды, но никак не могу избавиться от пылающей боли! Глаза горят, лицо горит.

– Что вы сделали! – истошно кричу я. – Что вы сделали!

– Свяжи ее, – командует шериф Пэмроу. – Возможно, мы не все о ней знаем.

– Ее сила – в ее глазах.

Почему, почему они делают это? Я пытаюсь бежать, но едва не падаю. Мир переворачивается, горло дерет. Я стараюсь нащупать хоть какую-то опору, ищу спасения, но внезапно натыкаюсь на плечи одного из мужчин. Он хватает мои запястья и дергает на себя.

– Нет, нет, нет! Отпустите! Что вы делаете! – я ничего не вижу. Все вокруг превращается в одно смазанное пятно. – Вы не можете, зачем? Что я сделала? Отпустите! Не трогайте меня!

Молочу руками и ногами что есть мочи. Извиваюсь, словно угорь. И тут меня бьют в живот. Воздух застревает в легких. Что происходит? Что они делают? За что? Почему это происходит со мной? Второй удар приходится прямо по ребрам. Перед глазами взрываются искры. Я падаю на асфальт, больно ударяясь головой. Время останавливается. Звуки исчезают. Только в ушах стоит нестерпимый звон.

Моргаю.

Моргаю еще раз.

Что происходит? Пытаюсь подняться. Не получается. В глазах щиплет, под веками прыгают черные точки. Ядовитые слезы обжигают щеки.

– Что… вы делаете, – хриплю я, заторможенно покачивая головой. Один из мужчин скручивает мои руки, другой хватает за волосы. – Не надо…

Меня волокут по асфальту, будто куль с мукой. Вяло сопротивляюсь, борясь с тошнотой, но ничего не выходит. Мир продолжает кружиться.

– Отпустите, отпустите…

Наконец меня рывком ставят на ноги. Но не успеваю я даже вздохнуть, как меня вновь хватают и грубо швыряют на сиденье машины. Во мне вспыхивает злость.

– Зря вы это сделали, – яростно рычу я сквозь стиснутые зубы. И внезапно дверца захлопывается.

Машина резко тормозит.

Двери распахиваются с обеих сторон, и я ощущаю порыв прохладного ветра. Меня бесцеремонно выволакивают и бросают прямо на дорогу, словно мусор. Выплевываю набившуюся в рот пыль и чувствую, что щека разодрана до крови.

– Простите, мисс Блэк, – издевательским тоном произносит шериф Пэмроу, поднимая меня на ноги. Наверное, он доволен собой, он ведь следует божественной миссии.

– Я найду вас, найду вас всех, – зло ухмыляюсь я.

Чьи-то стальные пальцы впиваются в мои плечи, а я улыбаюсь еще шире.

– Вам придется меня убить.

– Вас убьет Господь, мисс Блэк. Он убивает всякого грешника, осквернившего землю его. Он вас убьет, – захлебываясь, повторяет мужчина. – Убьет.

Какие-то тени окружают меня. Лиц не видно, лишь нечеткие силуэты в длинных мантиях.

Меня ведут вниз по узким ступеням. Вскоре темнота поглощает последние отблески вечернего солнца. Я пытаюсь дышать ровно, но не могу, не выходит. В мозг проникают запахи гнили и сырости.

Но они не перебивают запах ладана, витающего над головами, будто туман. Я понимаю, что нахожусь в церкви или, точнее, под ней. И еще я понимаю, что угодила я в опасную ловушку.

Глаза все еще щиплет. Я часто моргаю, пытаясь разглядеть хотя бы что-то.

Неожиданно из глубины подвала доносятся странные, монотонные звуки. Там хором читают Библию.

Мы оказываемся в каком-то зале. В неясном свете факелов я не могу разглядеть стен, только светлые пятна окон.

– Здравствуй, – раздается довольно приятный голос, и вслед за голосом передо мной всплывает огромная тень. Я дергаюсь, но железные пальцы шерифа вновь больно впиваются в мою кожу.

– Святой Отец, я привел ее, – смиренно хрипит Пэмроу прямо над моим ухом, – я сделал, как вы велели.

Пастор молчит, а я вдруг понимаю, что Святой Отец – возможно, отец Джил. Ведь именно о нем мне рассказывал Хэрри?

– Мистер Хью! – восклицаю я, подавшись вперед. Это моя последняя надежда, у меня нет выбора! – Мистер Хью, что вы делаете? Отпустите меня, прошу вас.

Неожиданно пальцы, сжимавшие мои плечи, исчезают. Я оказываюсь прямо перед огромной тенью и вскидываю подбородок.

– Ты знаешь мое имя, дитя?

– Я знакома с вашей дочерью.

Молчание. Нервно оглядываюсь по сторонам. Кругом такие же силуэты в длинных балахонах. Ужас скручивает внутренности тугим узлом.

– Что вам нужно? – Мои губы трясутся. – Чего вы хотите? Я не понимаю.

– Ты знаешь, дитя мое. Ты отравлена.

– Отравлена?

– Тебя поглотил грех. Мы хотим помочь тебе. Господь примет всякого, нужно лишь так в него верить, как он верит в нас.

– Отпустите меня, – в который раз рычу я, – вы должны отпустить меня.

– Нет.

Его ответ будто пощечина. Колени дрожат, но я стараюсь держаться ровно.

– За что?

Тени, окружившие меня, сжимают кольцо.

– За то, что не веровала в Бога и не уповала на спасение Его… – шепчет святой отец и, обхватив ладонями мое лицо, прижимает к себе, словно хочет защитить меня. Но на самом деле он душит меня.

– Если какая душа обратится к силам дьявольским, то я истреблю ту душу.

Пытаюсь оттолкнуться. Рыча, стискиваю зубы, а мужчина крепко жмет меня к себе и шепчет ядовитым, тихим голосом, полным уверенности и восхищения, будто бы я – средоточие всех напастей человеческих, и, убив меня, мир избавится от смерти.

– Ни смерть, ни жизнь, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина не могут отлучить нас от любви Божией во Иисусе Христе, Господе нашем.

Десятки голосов повторяют слова пастора, и я чувствую, как множество рук хватают меня и тащат в глубь подземного святилища. Мой мозг отказывается осознавать происходящее. Я верчу головой, кричу, но в ответ слышу лишь монотонный речитатив молитвы.

Факелы вспыхивают ярче, голоса становятся громче.

Меня привязывают крестом к толстым деревянным балкам и поднимают в воздух. Порыв холодного воздуха обдувает мое разгоряченное, мокрое от слез и пота лицо.

– Что вы делаете! – кричу я, пытаясь вырваться из веревок, раздирая запястья до крови. Извиваюсь, откидываю назад голову, задыхаюсь от ужаса. – Отпустите! Вы… не можете, не можете! Боже…