с улыбкой гладила оторопевшее животное, приговаривая:

― И вовсе не глухая… Всё получилось, видишь?

Тьма растерялась:

― Это как-то неправильно, но приятно, мур… А на руки сможешь взять? Кусаться не буду, обещаю…

Вскоре я сидела на стуле, прижав к груди мурчащую от удовольствия кошку:

― Можно называть тебя маленькой Тьмой? Если не нравится имя, скажи.

Она подняла на меня прищуренные счастливые глаза и прошептала так ласково, словно погладила нежной лапкой внутри головы, стало даже немного щекотно:

― Тебе, Франни, можно. Как хочешь, так и называй, раньше-то у дворовой приблуды совсем не было имени. Значит, ты особенная девушка, и у нас есть шанс обеим освободиться от проклятья.

Я зачарованно повторила за ней:

― Проклятье ― так вот, что со мной произошло. Хотела помочь, а навлекла беду на себя и других. Мне страшно, Тьма. Если эта Чёрная Мэгги так сильна, сумею ли я с ней справиться? Да и с какой стати ей вдруг уничтожать собственное страшное заклинание?

― Тут ты ошибаешься, Франни. Не Мэгги придумала эту гадость, а дальняя родственница, приказав ей хранить и беречь эту тетрадь. Да ещё запугала до полусмерти ― пригрозила ей разными бедами. Ума не приложу ― и как эта рукопись вообще попала в ваш дом? Я могу выходить только ночью, вот так однажды решила размять лапки и ― хоп, вместо храма, где она служила жрицей, оказалась среди леса в незнакомом замке…

Это было очень интересно, я тут же навострила уши, постаравшись разузнать как можно больше:

― Малышка Тьма, а какая она, Чёрная Мэгги, очень древняя и злая?

Кошка перевернулась, подставляя другой бок:

― Да нет, совсем ещё молоденькая, может, немного старше тебя, хотя, тут по внешности судить нельзя ― она и через сто лет будет выглядеть также. Тетрадь перешла к ней по наследству от предыдущей жрицы со всеми вытекающими обязанностями. И имя Чёрная ― тоже. Вообще-то, Мэгги неплохая, она много раз честно пыталась мне помочь, но сама чуть не пострадала, даже немного поседела. Ей, конечно, хочется вернуть тетрадь, колдунья боится последствий. Тебе придётся придумать, как уговорить её уничтожить эту гадость. Задача не из простых, так что ты уж постарайся…

Хорошо ей было говорить, а у меня от этих слов стало тошно на душе, ведь перспектива-то была ― не очень. Я понятия не имела, как убедить незнакомую ведьму помочь, тем более, если это угрожало жизни самой Мэгги. Тут нужен был осторожный и хитроумный человек, способный придумать выход из непростой ситуации.

И он появился на пороге комнаты, удивлённо взглянув на меня:

― Ты что это не спишь, Франни? А кота где взяла, неужели выходила ночью на улицу?

Я задумчиво посмотрела на Фредди:

― Не хочу, днём выспалась, а это ― моя новая знакомая. Её зовут Тьма, и она живёт в той самой тетради.

После этих слов стоявший у стены Фредди чуть не сполз на пол:

― Похоже, подруга, тебе вредно слишком много спать ― заговариваешься. Кот ― в тетради?

― Не кот, а кошка, магическое существо, ― мне пришлось пересказать Фредди историю Тьмы. Странно, но пушистая «подружка» при звуках голоса Шута как-то сразу напряглась.

Тот выслушал меня, скептически хмурясь. И в это время кошачья шерсть встала дыбом, и, перед тем как растаять, Тьма вскрикнула:

― Этот человек причастен к похищению тетради Мэгги, возможно, он и есть вор, принесший всем нам неприятности. Я только сейчас узнала голос, берегись его, Франни!

Фредди удивлённо проводил взглядом исчезающее видение и вопросительно посмотрел на меня, ожидая разъяснений. Я ответила ему похожим взглядом, и мы почти одновременно выпалили:

― Ну и?

После минуты молчания Шут бросил какой-то свёрток на стол и, сев на край своей кровати, потёр виски:

― Смотрю, ты быстро заводишь друзей. Может, это и неплохо, но вот стоит ли верить подобному существу? Тем более, если оно связано с проклятой тетрадкой и, по твоим словам, уже много лет живёт бок о бок со страшным заклинанием. А вдруг Тьма работает на эту Чёрную Мэгги, о которой мы знаем исключительно с её слов? Ты слишком простодушна и доверчива, Франни. Не бросай в меня глазами молнии, я этого не люблю, как и грозу в целом, слишком много неприятных воспоминаний связано с этим явлением природы. Давай, не тяни, выкладывай, что эта чёрная кошка тебе ещё наговорила.

Я недолго колебалась. Фредди был, несомненно, прав: с Тьмой мы познакомились только что, и верить каждому её слову было, по меньшей мере, неразумно. Поэтому без утайки выложила другу всё, что узнала. Он внимательно выслушал и кивнул на свёрток:

― Поешь немного, думаю, пора поторапливаться в Чёрную Луну. У нас там много дел ― мало того, что Арчи пропал, давненько ничего не слышно о твоих старых друзьях. Это меня тревожит, с другой стороны, теперь мы знаем, кого нам искать ― жрицу Храма, покровительствующего Пустошам. Оказывается, и такой тут есть. Так что ешь свежий хлеб, только что из пекарни, а как рассветёт ― помчимся вперёд, возможно, и без привалов, мы итак отстаём…

Я послушно кивнула, откусив от ароматной, обжигавшей руки горячей сдобы. Но слова Тьмы о том, что Фредди как-то связан с пропажей колдовской тетради, по-прежнему смущали, и, видя моё терзанье, он сам не выдержал:

― Что тебя так беспокоит, раз умяла почти весь наш дневной запас?

Я вспыхнула и, фыркнув, сообразила, что Шут опять посмеивается ― хлеба ещё оставалось достаточно.

― Хватит насмешничать, Фредди! Лучше ответь честно ― ты и правда имеешь отношение к… сам знаешь, чему?

Он отвернулся к окну и промолчал, это было плохой знак. Я почувствовала, что Шут колеблется, стоит ли посвящать Франни в свой секрет и поэтому рискнула: прижалась щекой к его плечу, жалобно прошептав:

― Фредди, не скрывай от меня ничего, говори как есть. Я твой друг и всё пойму.

Со вздохом:

― Ну, ты лиса… ― он сел за стол. Только сейчас стало заметно, насколько Шут устал ― тени пролегли под обычно весёлыми голубыми глазами, лицо похудело и осунулось. Мне стало так его жаль, захотелось спросить:

― А ты вообще когда-нибудь спишь? ― я протянула ему горбушку хлеба, и Фредди машинально взял её, но есть не стал, нервно перекладывая из руки в руку.

― Тео попросил достать для него эту чёртову тетрадь. Он думал, что сможет уничтожить её сам. Друг твоего отца знал о тех неприятностях,