– Почитай, все два.

Почему же трупы еще не сгнили под открытым небом? Странно. Но два месяца – это очень много.

– И вы ничего не делали? Не старались навести порядок хотя бы вокруг себя да в районе?

– Не знаю, не знаю, вы же пришли, вот и займитесь порядком. А то чудовище ваше ручное проголодается да вас же и сожрет. Нет им веры, нехристям!

Я не стал увлекаться и впадать в дискуссию с дедом, просто сделал знак, что он может идти, и местный партизан, вновь пригнувшись, уверенно потрусил в обратном направлении. Я только покачал головой. Никогда не понимал приспособленцев, людей, плывущих по течению. Жизнь – слишком короткая штука, чтобы доверить ее чужой воле. Никому ты не нужен, никто о тебе не позаботится – поэтому позаботься о себе сам. Только так, и никак иначе…

До центра города мы к ночи не поспели. Резко похолодало, быстро стемнело, а нам еще оставалось часа два пути. Пришлось остановиться на ночлег в первом же попавшемся доме, в первой же открытой квартире, где не лежали мертвецы и не слишком воняло смрадом из соседних квартир. Перед этим мы заглянули в разграбленный продуктовый магазинчик, где посчастливилось найти десяток целых консервных банок.

Слапом, съев большую часть консервов, быстро уснул. Мне же не спалось, я долго сидел у окна, глядя на ночной город, и все думал о чем-то глобальном.

Как же мы опять умудрились все потерять?

Каждый год в прежнем мире появлялись все новые и новые угрозы. Причем большую часть этих угроз люди создавали себе сами. Много десятилетий назад завершилась самая кровавая в мировой истории война, унесшая миллионы жизней. Война завершилась победой сил Добра – небывалой коалиции совершенно разных стран, с разной идеологией, с разным пониманием правды. Но тогда впервые правда оказалась общей, пусть и, как позже выяснилось, каждый понимал ее чуточку по-своему. Казалось бы, все определения даны. И все знали четко, что есть Добро, а что – Зло. Это не вызывало сомнений, просто дорога к Добру каждому виделась своя. США и Европа пошли одним путем, СССР – другим, но все были уверены в правильности победы над общим Злом.

Послевоенный Советский Союз – это небывалая страна мечты, аналогов которой прежде никогда не было в мировой истории и вряд ли еще появится в обозримом будущем. Нам, нынешним, даже представить себе невозможно, как огромная страна, целый народ жил и работал в те годы, какие цели ставили люди, и ведь достигали их. Это была страна людей новой формации, людей будущего.

«Не каждому дано так щедро жить – друзьям на память города дарить»[1].

…Люди, пережившие войну, прошедшие через ад, почувствовали себя сродни богам. Казалось, им теперь подвластно все, и будущее обязательно станет светлым, причем очень скоро – лишь двадцать или тридцать лет потребуется, чтобы полностью преобразовать мир вокруг. Просто нужно трудиться не покладая рук и еще немного потерпеть. И все обязательно наладится.

Тем, кто посмеивался над былыми успехами советских людей, кто принижал их свершения, их труд и всю их жизнь, стоит вспомнить хотя бы свое детство, по-настоящему счастливое, особенно если сравнивать с тем, что пришлось на долю современных детей. Спросите своих детей: наблюдали ли они когда-нибудь сражение муравьиных армий? Знают ли они, зачем нужен лист подорожника? Многие ли могут снять колесо с велосипеда и самостоятельно заклеить лопнувшую шину? А стреляли ли они из рогатки? Бегали ли рано утром купаться на речку? Удили ли рыбу, а потом жарили ли ее на костре на палках с настоящими друзьями – пацанами, живущими по соседству?

Компьютеры, различные гаджеты и новые технологии в целом перестали служить развитию человечества, сосредоточившись на его приземленных желаниях. Американские фильмы невероятно ловко подменили в свое время само понятие смысла жизни, заставив всех искренне считать, что деньги и власть – цель существования любого человека.

А для человека отложенной Эры Милосердия главным смыслом является служение людям. Именно так, и никак иначе. Каждый работает для общей цели, а милосердие и щедрость – неотъемлемые черты настоящего человека. Те, кому это кажется забавным, спросите себя: а сами-то вы где предпочти бы жить? В Эре Милосердия или в Эре Безразличия?

Нас лишили шанса пожить в счастливой Эре Милосердия, и даже наши дети уже не имеют шанса в ней оказаться. Нет ныне тех предпосылок, способствующих переходу из одной эры в другую. Но у нас для начала был шанс перестать жить в Эре Безразличия. Нужно лишь понять и осознать всю, по сути, ущербность жизни без глобальной цели.

Человечество прошло большой путь, постепенно меняя общественную мораль. Мы уже давно не собираемся на площадях, чтобы полюбоваться на казнь преступников, а еще во времена героев «Графа Монте-Кристо» за возможность с комфортом наблюдать подобное зрелище платили приличные деньги. Мы пришли к тому, что все люди – равноценны и равноправны, независимо от цвета кожи и вероисповедания. Да, это привело к другим проблемам, которые раньше запросто бы устранили при помощи регулярной армии, теперь же их пробуют решить иными, мирными способами. Мы многого добились как человечество в целом, и очень жаль, если все падет крахом.

Но наши родители не успели, не дошли, а новые поколения перестали понимать то, что являлось неоспоримой истиной для переживших войну: главное – чтобы подобное никогда не повторилось, а для этого надо научиться жить для других, искоренить в себе эгоизм, думать иными, более глобальными понятиями.

Теперь же так получилось, что мы уже долгие годы живем во времена Безразличия, Сытости и Безыдейности. Нам не дали цель в жизни, точнее, дали, но потом отобрали, заставив Россию скатиться на самое дно морали, а ее жителей – стать нищими духом циниками. Проигранные 90-е. Мы сами перестали уважать себя.

А позже, немного воспрянув, с удивлением обнаружили, что вокруг нас одни враги. Это потому, что Эра Милосердия никому, кроме нас, не нужна. Это исключительно наше, и только мы одни можем справиться с подобной задачей. А если справимся, то перетащим за собой все человечество на следующую ступень развития.

И сейчас, когда город погрузился в хаос и тьму, когда спасения нет, и все, что кому-то остается, – только поднять руки и сдаться на милость победителям, я отвечу, что мы еще поборемся. Мы просто не можем иначе.

Гитлер захватил Европу быстрее, чем несколько домов в Сталинграде. Мы – упрямцы. Наполеон получил Москву, но не русских. Жители сами уничтожали свои дома, дабы те не достались врагу. Французы расстреляли тогда больше четырехсот человек по подозрению в поджогах, но ничто не помогло, и Наполеон оставил город. Мы – гордецы.

Американцы почти стерли понятие «русский – это звучит гордо» из нашего менталитета. Но нашлись люди, которые своими делами, своими свершениями восстановили значимость этой фразы. Мы – русские! И каждый раз казалось, что на этом все, конец, финита. Но каждый раз мы поднимались и воскресали вновь, как птица феникс из пепла.