Ох, как горячо! Я не выдержу, сгорю.

Да, да, и еще раз да! До исступления и ломоты в мышцах, животной страсти и сладости опустошения, когда выжат без остатка.

Комната перед глазами плыла. Я слышала лишь дыхание Эллана, но не могла поручиться, что не мое собственное.

Все быстрее и быстрее, чтобы наконец провалиться в огненный омут.

Обжигающие спирали пронзили низ живота, и тело стало невесомым. Мнилось, будто я дух и попала туда, где праведники вознаграждаются за благие дела. Только бы Эллан не останавливался!

Хотелось остаться вечно желанной, купаться в любви и дарить в ответ свою.

Хлесткий удар, от которого плавилась кровь. Новый толчок, срывающий крик наслаждения с пересохших губ. Нет ничего, и меня тоже нет, одна податливая глина в умелых руках.

Будто яркая вспышка – и новый протяжный стон. И я срываюсь, падаю в бездну, чтобы…

Как, неужели все? Разочарованно вздохнула, приходя в себя после головокружительного путешествия.

Сердце билось часто-часто, а внизу живота замирали, медленно тухли огоньки разбуженного пламени.

– Не бойся, – сипло успокоил Эллан; он все еще оставался внутри и, несомненно, чувствовал дрожь в мышцах, – я повторю столько раз, сколько ты захочешь. Лишь бы слышать свое имя, лишь бы ты осталась довольна.

Лорд нежно провел рукой по шее, скользнул пальцами до бедра и сжал ягодицы, рискуя оставить синяк. Странно, мне понравилось, хотя отродясь не терпела грубости. Наоборот, хотелось, чтобы вторая рука Эллана проделала то же самое. Но он хмыкнул и шлепнул. Ойкнула и потерла ушибленное место. Лорд легонько ударил еще раз, наслаждаясь звуком.

Победитель! Женщина позволила овладеть собой, для навсея подобное дорого стоит.

– Если хочешь снять чулки, сними. Я помассирую пальчики.

Конечно, я хотела и не только массажа. В итоге, утомленная, заснула в объятиях Эллана уже на рассвете. Между ног саднило, но такую приятную боль можно испытывать каждый день.

Последним, что услышала, стали слова Эллана:

– Спи! Завтра тяжелый день.

Утро началось с тяжких раздумий.

Я проснулась одна, обнаженная, в чужой постели, и не знала, как дальше жить. Нельзя, как прежде, одеться и спуститься к завтраку. Там Эллан. Право слово, не изображать же, что мы ничем таким не занимались! Неизменно начнутся взгляды, молчаливые вопросы, чувство неловкости.

Мимолетное развлечение или нечто большее? Впервые в жизни предпочла бы первый вариант. Он не требовал никаких усилий. Мы оба общались бы, как прежде, жили строго в рамках этикета. Лорд Марон бы приветливо поздоровался, отодвинул мне стул. Обсудили бы газетные новости и распрощались. И ни слова о близости, о поцелуях и разрешении на ухаживания. Однако интуиция подсказывала, Эллан жаждал другого. Понять бы, чего именно.

Все так быстро, неожиданно. Вот зачем соблазнила учителя? Говорил ведь: не выдержит, так нет, отдалась и кричала так, что все слуги слышали. Да и Эллан наверняка запомнил, сейчас сидит и улыбается. Самодовольно, разумеется. Чувствующий раскрепостил наиви, заставил стонать под собой, утер нос Соланжу и Геральту. Эллан ведь с обоими не дружит, а после признания некроманта мог задаться целью отомстить, а я – всего лишь средство.

Ему просто изобразить любовь и добиться нужного результата, достаточно прочитать мысли. Забудет про все обещания, влезет в голову и легко станет самым лучшим. Чувствующие – превосходные любовники, они предугадывают желания до их возникновения.

Однако сердце противилось доводам рассудка.

Определенно, Эллан вчера хотел не физического обладания. Меня не покидало ощущение правильности происходящего, близость с лордом казалась естественной. Да и, засыпая, впервые чувствовала себя защищенной.

Мое внимание привлекло зеленоватое свечение. Оно исходило от повешенного на стул платья. Точно помню, Эллан бросил его на пол, когда снимал, и не здесь, а у двери в умывальную комнату. Значит, с утра поднял, расправил. Заботливый.

Ой, а вот мое белье, чулки, пояс, лежат под стулом.

Кончики ушей покраснели. Помню, как Эллан все это снимал. Его язык и губы довели до исступления задолго до того, как чулки соскользнули с ножек. Пояс лорд и вовсе снимал зубами, попутно закрутив в теле еще одну тугую огненную спираль.

Я загоралась от одного прикосновения, малейшего дуновения – настолько стала чувствительной кожа между бедер.

Подвески отчего-то висели на столбиках кровати. В знак победы, что ли?

Не сразу сообразила, что свечение исходило от пирамидки связи. Она лежала в потайном кармашке платья среди складок. Недоумевая, кому понадобилась, перебежками добралась до стула и обратно. Холодно, между прочим, и в ванную хочется!

После бурной ночи найти удобную позу оказалось проблематично. Ноющие мышцы постоянно напоминали о себе.

Повертела кристалл в руках, гадая, отвечать или нет. Неизвестный оказался настырным, пришлось пригладить волосы и завернуться в одеяло. Надеюсь, не догадается, что я не у себя. Вещей Эллана не видно, а на кровати имя владельца не написано. Вряд ли со мной пожелала переговорить любовница лорда Марона, значит, сойдемся на гостевой спальне.

От мысли, что на той же кровати Эллан придавался плотским утехам с другими, стало гадко. Не хочу! Только со мной!

Грустно улыбнулась.

Вспомни Рину, она именно здесь кричала под Элланом, так же изнывала от страсти, мечтая и страшась того, что ее проткнут насквозь. Хоть не на тех же простынях.

Мой и только мой! Обойдется Рина без голубоглазого брюнета.

Я приревновала Эллана к наложнице из-за умопомрачительной близости? Сама себя не узнаю.

Чистое удовольствие, небесные качели…

Мечтательно закатила глаза.

Ммм, я не против повторить. Помнится, в одной из гостиных лежала шкура. Мех так приятен обнаженному телу, а Эллан умеет играть на нежном инструменте.

А, пускай! Мы отлично провели время. Спущусь, позавтракаю и постараюсь забыть. Хотела стать навсейкой, так чего жалуешься? Эллан мне сказок о любви не рассказывал, никакой выгоды не получил и не получит.

Думала, пирамидка давно погасла – ан нет. Вздохнув, провела над ней рукой, выпуская на волю столп света. В нем возник образ Соланжа. Рассыпанные по плечам белоснежные волосы, будто покрывало на завьюженной земле, уже знакомый кафф в ухе, черная наглухо застегнутая рубашка со стоячим воротничком некроманта, слишком скромная для альбиноса тонкая золотая цепочка.

– Миледи, – Соланж почтительно склонил голову, не выказав никаких эмоций по поводу моего внешнего вида. – Надеюсь, я не разбудил вас.

Голос его звучал размеренно и почтительно, будто передо мной не страшный Хозяин смерти, а какой-нибудь лэрд.