– Хорошо, если желаете, миледи, хотя не советую.

– А вы хотите? – спросила, но уже знала ответ.

Эллан никогда не скрывал нежелания возвращаться в Умерру и сопредельные миры. Признаю, он имел все основания для нелюбви к миру, ставшему моей родиной, но мама… С другой стороны, имею ли я право принуждать лорда ради мимолетной прихоти рисковать жизнью? По скупым намекам поняла, он занимал не последнее место в армии темных, допрашивал пленных, пробирался к серым и убивал. Вряд ли ланги забыли того, кто погубил столько их товарищей.

– Я связан словом, – поклонился Эллан.

Он разговаривал будто с королевой. Я уже знала: это обида. Только на что? Почему Эллан вновь замкнулся, сделал шаг назад? Странно после близости. Наоборот, мужчина должен пойти в наступление, окончательно и бесповоротно подчинить себе и получить максимум удовольствия. Как Геральт.

Если бы Эллан сбежал, все стало на свои места. Получил трофей и потерял интерес. Но он обиделся!

Не стала гадать и спросила.

– Миледи обозначила мое место, – ответ заставил хлопать ртом, как рыба. – Миледи имела полное право. Могли бы прогнать раньше, а не выбирали бы вежливую форму для отказа. Не беспокойтесь, Дария, на наших занятиях случившееся никак не отразится, как и на моем гостеприимстве. Оставайтесь в замке, сколько пожелаете. Захотите, сохраним дружеские отношения, я постараюсь. А теперь, пожалуйста, вернитесь к себе. Мне тоже необходимо переодеться.

– Конечно, – пролепетала я и, подхватив вещи, торопливо покинула комнату.

Ничего не понимаю! Эллан решил, будто я считаю его случайным кавалером? Но почему, неужели из-за медальона и фрезий Соланжа? Выкинуть бы, но рука не подымается. Цветы красивые, а медальон полезный. Да и даритель особенный, опасно разбрасываться подарками.

Интересно, Соланж прежде дарил женщинам цветы? Трепетавшее от гордости сердце подсказывало: нет. Я особенная. С остальными некромант только спал, удовлетворял похоть, а за мной ухаживал. Таким он мне нравился. Совсем капельку.

Сегодня же покажу Эллану, как он ошибся. Например, обниму и поцелую. Может, даже при слугах. Свидетели – отличный аргумент серьезности намерений. Раз в Веосе аристократки назначают свидания и дают ключи от спальни, придется проявить инициативу. Хотя бы ради еще одной потрясающей ночи и не менее потрясающего утра.

Только кто мне лорд Эллан Марон? Пока назову любовником: из перечисленных трех категорий эта наиболее подходящая, только звучит пошло. У меня к Эллану другое. Хотелось не только, чтобы он меня ласкал, исполняя сокровенные желания, но и разговаривал, обнимал, защищал. Любовник же только для спальни.

Бежала и надеялась по дороге не встретить горничную. На мне один халат, в руках панталоны, чулки и прочие свидетельства бурной ночи. Пусть я решила стать навсейкой, но предпочитаю официальное представление.

Очередная Малая хозяйка, только теперь не наложница. Захочу, уйду, захочу, останусь.

До спальни добралась без приключений и, распахнув дверь, замерла на пороге.

Фрезий воистину оказалось много. Слуги расставили корзины по оттенкам, в общей сложности их набралось несколько десятков. Соланж не поскупился и, кажется, опустошил все оранжереи Веоса.

Боялась заглядывать в гардеробную, чтобы оценить реальный масштаб цветочного бедствия.

Неужели вы любите меня, Соланж Альдейн?

Хихикнув, крутанулась на месте. Взметнулись полы халата – словно крылья ветра. Скинула его на пол, хотела пройти в умывальную, но вспомнила о медальоне. Пришлось нагнуться и подобрать. Не найдя, куда положить, надела его. Он лег точно между грудей.

Тело покрылось мурашками.

Холодный металл на теплой коже – странное и безумно волнующее ощущение.

Взгляд упал в зеркало, на обнаженную меня с распущенными волосами, с пятном засоса на шее и призывно покачивающимся медальоном между округлых грудей с розовыми сосками.

Разглядывала себя, как мужчина, провела ладонью по каждому изгибу и, как недавно Эллан, наградила звонким шлепком мягкое место.

Ладони через бедра скользнули к животу и дальше к груди.

Медальон призывно покачивался, напоминая о подсмотренной сценке во дворце.

Между ног вновь стало жарко. Прикусив губу, сжала бедра. Не помогло. Проклятый медальон бередил воображение.

Сдавшись, перестала сопротивляться и погрузилась во власть неизведанного прежде занятия.

Ладони накрыли и на миг сжали груди. Послюнявила палец и обвела ареолы. Осмелев, коснулось острых вершин и перекатила их между подушечками. На миг перехватило дыхание, захотелось пойти дальше. Оставив в покое затвердевшие соски, приподняла и отпустила груди, чтобы кругляшек металла гулко ударился о тело.

Теперь я понимала Эллана, когда тот не позволил снять чулки. Меня жутко возбуждал вид медальона в ложбинке.

Прежде не трогала себя за соски, не щипала и не тянула. Могла бы поцеловать, поцеловала. Никогда не месила собственную грудь, словно тесто, а рука не скользила между ног. Впервые мои пальцы касались нежной кожи лона.

Пришлось лечь на кровать и согнуть ноги: иначе не могла добраться до полыхавшего внутри пожара. Эллан, безусловно, проделал все искуснее, но стоило победить стеснение, удушливое облако накрыло с головой.

Эмоции захлестывали, неумелые движения неуклонно толкали к вершине.

Колени подрагивали, соски зудели. Пришлось прерваться и заняться ими. Такие твердые, набухшие! Только вот нежному местечку пальцы нужнее, и они вновь скользнули туда, смело и глубоко, чтобы вместе со сладкой судорогой, волной прокатившейся с головы до пят, вознести на вершину блаженства.

Испугавшись собственного крика, отдернула руку и села.

Внутри царило странное опустошение.

Меня чуть покачивало, колени все так же мелко дрожали. Желание схлынуло, я снова могла мыслить здраво. Увы, результаты повергли в ужас. Женщина не должна проделывать такое без мужчины! Пусть мне сейчас хорошо, тепло, но ласкать себя?!. Лишь бы никто не узнал!

Сдернула медальон, собиралась выбросить, но не смогла. Соланж дарил от чистого сердца, не его вина, что наиви стала развратной. В итоге решила носить как браслет: уж на руке-то он не вызовет никаких ассоциаций.

Оделась сама: позвать горничную мешал жгучий стыд. Мнилось, будто абсолютно все в курсе, как я провела ночь и утро. Да и не хотелось, чтобы чужие пальцы стерли прикосновения Эллана. В итоге едва не опоздала к назначенному времени.

Лорд оделся на редкость старомодно. Никакого пиджака, галстука, жилета и часов – обычная рубашка на шнуровке, плотная куртка с множеством ремешков и – тут я просто догадывалась – сюрпризов для врагов, вроде вшитых стальных пластин. Немаркие охотничьи штаны заправлены в высокие сапоги. На шее – два шнурка. Амулеты.