Больной? Ненормальный? То и другое вместе?Ведь опусы, отдаленно подобные тем, которые измышлял Сорогин, Веня когда-то,еще учась в мединституте, встречал в приложении к учебнику патологическойпсихиатрии. Приложение называлось одиозно: «Творчество душевнобольных», однакодаже и этому безумному творчеству было далеко до «раскованности» Сорогина.Разница, на взгляд Вени, состояла в одном и главном: всякий псих, дажеубежденный в том, что он гениальнее всех других психов, типа Дали, Пикассо,Достоевского или Кафки, не имеет выхода на широкую публику. И слава богу! АСорогин имел. В том смысле, что его читал плебс, а вышеупомянутых авторов зналилюди достаточно образованные.

Все дольше думая об этом, Веня все большеубеждался в безусловной бессмысленности поступка Вятского: вместе с Сорогиным –а может быть, и раньше его! – следовало уничтожить человека, которыйявился его отцом-прародителем. Как правило, для писателя это его редактор,издатель.

Белинский преодолел отвращение и сновазаглянул в книгу Сорогина. На сей раз открыл предпоследнюю страницу, гдепечатаются выходные данные издательства. Там была строка: «Ответственныйредактор Ф. Голдфингер«.

Прочитав эту строчку, Веня просто-такискукожился от невеселого смеха. Голдфингер! Да ведь это же по-английски –золотой палец! Случайное совпадение? Или псевдоним – такой же, как у Сорогина?

Такой же, да не такой! Сорогин – это не болеечем фамилия, обычная фамилия, в то время как Голдфингер – просто-таки ярлык,клеймо. Золотой палец! Не больше и не меньше. Ну и самомнение, однако. Этотчеловек, что, считает себя кем-то вроде царя Мидаса, который одним своимприкосновением обращал все, до чего он дотронется, в золото?!

Ничего себе золото. Золотарь, то есть тот, кточистит нужники, – однокоренное слово... Хотя, конечно, доходы Сорогин,видимо, приносил издательству немалые. И его гибель – серьезная финансоваяпотеря. Ведь когда пройдет вспышка интереса, вызванная убийством скандальногоавтора, издательству потребуются новые его книги. А где их взять? Ведь авторумер... И каков бы золотой ни был там палец у этого Голдфингера, а все же онедва ли сможет так быстро извлечь из небытия другого аналогичного Сорогина.Разве что как следует пошарит по психушкам в поисках оного. Какая жалость, чтота книжка, «Творчество душевнобольных», была издана годах в 50-х, поэтому из ееавторов иных уж нет, а те, так сказать, далече, а то небось среди ниххудо-бедно можно было бы подыскать Сорогина-2...

Веня ерничал как мог, однако с грустью отдавалсебе отчет: к списку людей, судьбы которых теперь вольно или невольнопереплелись с его судьбой, прибавился еще один. Холмский, Вятский с дочерью –теперь и Голдфингер. Не знать Вене покоя, пока он не встретится с этимчеловеком, не посмотрит в его глаза, не увидит, что это за золотой палец такой,который творит гениев разрушения.

В принципе, увидеть его было несложно –съездить в Москву, в издательство «Глобус» – всего-то и делов. Но ведь этотолько сказать легко! А где взять время? Ночь туда, ночь обратно, день вМоскве... А если за день не обернешься, Голдфингер этот небось не стоит, неждет, когда приедет Веня Белинский из Нижнего Новгорода – здрасьте, я не вашатетя, я не буду у вас жить, а вот морду вашу мне начистить желательно! –он может отъехать куда-то, мало ли! Ну ладно, и два дня можно найти свободныхпри желании, с дежурствами как-то подсуетиться, попросить Струмилина илиМеншикова подменить, они ни в жизнь не откажут, если, конечно, Марину Меншиковутошнить в этот день не будет... Но как дома объяснишь, зачем ринулся в Москву?Сорваться инкогнито, изобразив дело так, что ты заступаешь во внеочереднуюсмену? Но ведь именно тогда жене, теще или пацанам непременно взбредет в головупозвонить на станцию и позвать к телефону доктора Белинского! Или брякнуть емупо мобильнику, а роуминг у него не подключен. И сразу последует разоблачениеэлектронного голоса: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действиясети». То есть подзалетит Веня, как девственница, которая забылапредохраниться. Да и где взять тысячу свободных денег – это как минимум? Билетытуда и обратно, да и Москва бьет с носка по карману, это всем известно...

Нет, никак не сорваться на поиски Голдфингера.Но что делать с собственным любопытством, которое так и пожирает Веню изнутри,словно раковая опухоль? Тьфу, тьфу, тьфу, не к ночи будь помянуто!

До ночи, впрочем, было еще далеко. Предстоялоеще изжить целый выходной день – дождливый и неожиданно, совсем непо-августовски, холодный.

Тут-то Веня и начал себя поедом есть за прямойи непосредственный контакт с небесами, тут-то и подумал, что лучше бы ему нынчешашлыки кушать да запивать их хорошим винцом, чем без конца пережевыватьсобственные надоевшие размышления, делая вид, что листает поганые ярко-желтые«Губернские ведомости», в которых снова и снова было о выборах, о выборах, всео тех же выборах...

И вдруг – как ударило по глазам: «Кандидат напост мэра Андрон Климушкин снят! Областной суд признал иск кандидата Булавкинаобоснованным! Нарушения, обнаруженные в ходе проведения избирательной кампанииКлимушкина, стали роковыми для безусловного лидера нижегородцев!»

О-о!.. Вот и сбылось печальное пророчествоКлимушки. Нечаянный Венин знакомец словно в воду глядел!

Вениамин быстро прочел статью. В принципе, онабыла не более чем расширенным толкованием анонса, и единственное, что привлекловнимание Белинского, были слова: «По мнению Сергея Бирилева, начальникаизбирательного штаба кандидата Ломова, снятие с дистанции Климушкина явилось вполнезакономерным завершением яростного конфликта, в который вступили две эти силы:Климушкин и Булавкин. Однако за спиной Булавкина стоит вся мощь Союза правыхсил с их политическим авторитетом и денежной подпиткой со стороны главы РАО ЕС,который тоже является членом СПС, а кто такой Климушкин? Герой-одиночка, неболее того!»

Все это было верно, верно, а оттого еще болеепечально, однако Веню в данную минуту заинтересовала не безусловная мудростьСергея Бирилева, а сам факт его существования.

Если газета ссылается на начальникаизбирательного штаба Ломова, значит, этот штаб снова работает! Подпольный обкомдействует, в смысле, штаб восстал из небытия!

Веня схватил с тумбочки телефон, набрал номер.Когда раздался первый гудок, он вдруг вспомнил, что сегодня воскресенье, азначит, вряд ли кто ответит на звонок, но в это мгновение трубку на том концепровода сняли, и холодновато-приветливый голос отозвался:

– Избирательный штаб кандидата Ломова.Слушаю вас.

– Здра... здравствуйте, – запнувшисьот неожиданности, поздоровался Веня. – Вы уже работаете, да?

– Да. Что вы хотели?

– Скажите, нет ли там ДанилыХолмского? – спросил Вениамин – и просто-таки ушами ощутил, как напрягсяего собеседник.

– Нет...